Пока я на карачках пыталась отползти в безопасное место,
Буранов отбивался сразу от троих: от Ангиры Муни, Доферти и Каштановой Бороды.
Ангира Муни палил в него как сумасшедший даже с риском попасть в Каштановую
Бороду.
Наконец Доферти, сообразив, что пора сматываться, бросился к
двери. Буранов вполне классическим апперкотом в челюсть послал Каштановую
Бороду в нокдаун и устремился за Доферти. Ангира Муни, пользуясь моментом,
тщательно прицелился в спину Буранова…
Я, сидя в углу за диваном, начала подумывать о том, что
неплохо бы и мне запастись оружием. С этой мыслью я на Ангиру Муни и бросилась.
Громыхнул выстрел, раздался звон хрусталя, осколки люстры посыпались нам на
голову, я же получила такой пинок, что летела через всю комнату аки лебедь
белая…
Очнулась я на больничной койке в комфортабельной палате. На
меня смотрели полные сочувствия и любви глаза… Буранова.
— Классная ты баба, Сонька, — с восхищением прошептал он.
Не надо, думаю, описывать мое состояние. Конечно же мне было
не до комплиментов. Только что пришла в себя, причем с острейшим дефицитом
информации. Вопросов сотни! Тысячи! Такая битва! Такой бой! Неизвестно еще в
каком состоянии мои прелести. Может быть от них мало что осталось. Господи,
какой был бой! Может быть мне что-нибудь уже ампутировали.
Я панически заелозила руками по своему телу, с
удовлетворением отмечая, что все на месте. Зачем же тогда я здесь лежу? У меня
же ничего не болит. А может это только так кажется?
— Я жива? — спросила я у Буранова.
— Абсолютно, — заверил он. — Тщательное обследование
показало, что ты даже здорова. Счастливица, из всех передряг вышла с легким
сотрясением мозга.
— Сотрясением мозга?! — горестно воскликнула я. — Плохо
оберегал меня твой Колян.
— Он очень старался. Порой, даже с риском провалить
операцию.
— Старался? И потому я регулярно купалась в ледяной реке?
— Заметь, — возразил Буранов, — тебя ни разу туда не
бросали.
— Да, по своей инициативе ныряла, — со вздохом согласилась я
и тут вспомнила добрый жест Мукунды. — Хотя нет, один раз помог очень хороший
человек, правда из благих побуждений.
Буранов рассмеялся:
— Бедненькая. Душа заболела, когда узнал, что ты вторично
сиганула с моста.
Я пристально посмотрела на него и удивилась. Сколько любви в
его глазах! Зачем? Дело сделано, уже можно и не притворствовать.
— Ты женат? — спросила я.
Он грустно покачал головой:
— Нет.
— Ничего, еще женишься, какие твои годы, — приободрила я.
— Вряд ли, — смущенно отворачиваясь, ответил Буранов. — Все
некогда. Работа, видишь сама, какая. Жизнь мотает. Кстати, завтра уезжаю
далеко-далеко, — и он снова с любовью взглянул на меня.
— Опять шпионов ловить? — с улыбкой спросила я.
— Опять шпионов ловить, — с улыбкой ответил он.
Мы помолчали. А о чем говорить? Оба умные. И без слов все
ясно.
— Кстати, когда ты догадалась? — все же нарушил молчание
Буранов.
— К сожалению лишь в тот миг, когда ты начал изображать из
себя дебила. «Ах, не знаю вашего языка!» Будто не вместе мы английскую школу
заканчивали.
Я укоризненно взглянула на Буранова, а в его глазах все та
же любовь. Словно и нет за плечами тягот жизненных, а есть забытые ранцы
школьные.
— Как мог ты, предатель, меня в эту историю втянуть? — с
кокетливой обидой спросила я и тут же искренне ужаснулась: — Боже! Боже,
сколько бед натерпелась!
Я приготовилась к тому, что Буранов начнет оправдываться, но
он изумился и воскликнул:
— Я втянул? Это ты втянула меня в эту историю.
Теперь удивляться настала моя очередь:
— Я втянула? Да как возможно такое?
Буранов замялся, но все же ответил:
— У меня в разработке был только Доферти, экономические
дела, поскольку он рвался в к столпам нефтебизнеса, где я по долгу службы и
обретался… до сегодняшнего дня. Когда же начальству стало известно, что Великий
гуру Маха прабху почему-то заинтересовался тобой, фирма сразу навела справки и
выяснилось, что мы учились в одном классе. Тут-то и было решено ввести меня и в
эту игру.
Передать не могу, как я была изумлена.
— Неужели Маха прабху согласился работать на наши органы?! —
забыв, что лежу на больничной койке, как здоровая завопила я.
Буранов горько покачал головой:
— В том-то и дело, что нет. Когда нам стало известно, что в
его Общине действует цэрэушник, мы культурно обратились к Великому гуру. Он
очень умный человек, ему даже ничего объяснять не пришлось. Сам все понял и
сказал: «У меня свое предназначение: наставлять на истинный путь учеников. Буду
выполнять его. Вы же выполняйте ваши обязанности. Если и ваш путь добр, значит
мы на одном пути.» Мы поняли, что это вежливый отказ от сотрудничества. Но с
другой стороны, гуру дал нам понять, что мешать не станет и действиями своими
косвенно может помощь оказать. Поломав голову, мы решили, что впишемся в его
Духовные игры. У нас было две задачи: выявить агента ЦРУ, прибывшего для
организации экономической диверсии и, само собой, завязать действия этого
агента на наших людях. Маяк был всего один: прибывший агент должен был
установить связь с резидентом, кличка которого Монах. С Майклом Бергом…
— Ничего не понимаю, — удивилась я. — Если вы знали, что
Майкл Берг резидент, тогда к чему была вся эта возня?
— В том-то и дело, что этого мы не знали. Информация
поступила лишь о том, что агент по кличке Монах внедрился в Общину. Кто он? Под
каким именем скрывается? Мы не знали ничего. Первоначально мы вообще твоего
Мукунду подозревали. В том, что он не агент, невольно помогла нам разобраться
ты.
Все встало на свои места. Наконец-то я во всем разобралась:
Маха прабху оригинальным способом наставил на истинный путь моего Мукунду и
одновременно разоблачил Ангиру Муни, а заодно и Доферти. Маха прабху читает в
душах людей и каждым шагом своим продвигается сразу по многим дорогам… Значит и
Саньку моего он похитил не только лишь для того, чтобы дать ему Знание!
— А Саньку моего зачем он украл? — спросила я у Буранова.
— Ну как же? — удивился он. — Это же очевидно: чтобы на
поиски сына отправить тебя и таким образом к Мукунде приставить. Ну и чтобы не
обидели ребенка приспешники Берга-Ангиры. Ну и…
Буранов замялся.
— Что "и"? Говори! — приказала я.
