– И я, и я с вами… Своей, родной… С икоркой-то не осталось? Ладно, можно и свининой зажевать. Будьте здоровы, дорогой мой!
– Будьте здоровы! – Дама потянулась своим бокалом, тоже чокнуться. Оба делали вид, что слез его не видят, просто всем захотелось выпить.
– Мне нечего больше сказать. – Упрямо, уже не вытирая слез, он смотрел на них. – И желать больше нечего. Я хочу ее видеть, быть с нею, вот и все. И у меня есть только два условия, через которые я не могу переступить даже… в общем, даже ради любви.
– Опять все правильно, – почти прошептала дама, но мужчины ее расслышали, – надеюсь, что и условия тоже…
– Уверен, – громко ответил ей хозяин. – Ну, молодой человек, не томите: какие же ваши два условия? Вдруг окажутся для меня непомерны – это будет огорчительно, весьма…
– Я не хочу причинять большого зла никому, кто не сделал зла мне, – сказал он. Подумал, добавил: – И вообще… никому, если возможно. Если возможно… Я не святой, но не хочу…
– Второе? – коротко, без дополнительных вежливостей спросил хозяин.
– Я хочу остаться способным зарабатывать на жизнь, себе и ей. Если я стану… калекой или совсем потеряю рассудок… тогда…
– Так, – крякнул хозяин. – Договорились-таки… Что это значит: потеряю рассудок? С какой стати?
– Ну что ты кричишь? – Дама встала, подошла к гостю, как ребенка, погладила его по голове. – Вы простите, что я с вами так, старухе можно… Что ты кричишь? Разве ты не понимаешь, почему у нашего гостя такие мысли? Зачем ты делаешь вид, будто не понимаешь, что именно может навести человека в его обстоятельствах на такие страхи?
– Ты права, – хозяин грустно, «домиком», поднял брови, – ты права… Значит, вы предполагаете, что сходите с ума?
– Уже сошел. – Он усмехнулся. – С призраками воюю, преследования мерещатся… Сбежал от них, а они всюду… И потом… вы… как бы это сказать…
Тут оба, и хозяин, и его дама, рассмеялись. Хозяин смеялся неожиданно тонко, даже со взвизгиванием, дама же совершенно детским, звенящим смехом.
– Ох… – Хозяин отдышался, вытащил из внутреннего кармана пиджака круглые очки в золотой оправе, надел, посмотрел на него пристально. – Ну, будем говорить в предложенном вами порядке. Призраки, преследования – это все в Москве, за это я отвечать не могу. Город такой… Может, и вправду было. Слышите? Не вы умом тронулись, господин ученый, а город ваш! Понятно? И шум в голове ни при чем, это давление… Теперь относительно того, что они всюду… Где именно? Где вы их в последний раз видали?
– Да здесь же… – Он от этого вопроса даже опешил. – В грузовике же… И Сашка Кравцов, и академики эти…
– Это служащие мои, – холодно и спокойно ответил хозяин. – У меня, видите ли, есть бизнес, дело по-нашему: грузовиками продовольствие по всей Европе вожу. Сегодня утром один как раз из рейса вернулся, ребята заехали ко мне по делам. Есть среди моих водителей люди и из бывших… ну, как бы выразиться?.. несчастных стран – поляки, чехи… Но именно русских, которых, увы, теперь немало бродяжничает в Европе, я не беру, у меня есть принцип. Не та Россия страна, чтобы граждане ее по миру слонялись да чем попало подрабатывали, не та! Так что насчет этих троих, которых вы встретили, – ошибаетесь, уверяю вас. Да сейчас сами убедитесь… Паспорт при вас?
– У меня нет паспорта, – сказал он, – в этом и проблема.
– Что?! – удивился хозяин. – Да как же вам не стыдно? Вы что же, русский паспорт и за бумагу не считаете? Вы ж его не пропили, он небось в кармане этих порток негодных лежит?
Он сунул руку – и с восторгом и счастьем вытащил из заднего кармана собственный, темно-розовый, с давно закончившейся датской визой, забытый начисто…
– Дайте-ка, – хозяин протянул руку, а другой одновременно взял и потряс довольно большой медный колокольчик. Дверь отворилась, и появился Сашка Кравцов – хоть теперь это уже очевидно был не Сашка Кравцов, а просто несколько похожий на него парень, но явно местный, с маленькой серьгой в левом ухе и аккуратно постриженными темными волосами. Одет он был в приличную лакею куртку. Хозяин сказал ему короткую фразу по-испански, Сашка поклонился и вышел. Через минуту дверь снова открылась и вошли Журавский с Плотниковым, оба в чистых теннисках, стали у порога.
– Вот, знакомьтесь, – обратился к ним хозяин по-русски, – этот господин должен завтра быть в Париже. Значит, вы, Мирек, – он протянул его паспорт Журавскому, и тут же обнаружилось, что никакой это не Журавский, а типичный чех, ну, может, немного на Журавского похожий, – вы займитесь в этой бумажке визами. Чтобы была французская, «до сорти» на всякий случай, и чтобы с русскими датами было все в порядке… Инструменты у вас с собой?
– То праца, – буркнул Журавский, взял паспорт и вышел.
– А вы, Анджей, – продолжал хозяин, – сделайте вот что…
– Слухам пана, – сказал как бы Плотников и подошел на шаг.
– Вот что… Вы купите билет в Париж на завтра. Ну конечно, первый класс, сами там разберетесь… На не самый ранний рейс. А прямо с утра любым способом узнайте вот что: в каком отеле будут жить участники открывающейся завтра в Париже встречи Ассоциации Гуманитарных Исследователей… Правильно? Да, Ассоциации. И в этом же отеле или, в крайнем случае, поблизости закажите нашему гостю номер. Да! Билет, конечно, тоже на его имя, паспорт возьмете у Мирека. Все.
– Моге запытаць пана? – спросил польский Плотников. Хозяин кивнул. Поляк-Плотников улыбнулся, достал трубку, не раскуривая, сунул ее в зубы, почмокал…
И вдруг глянул на гостя резко:
– Чи ест пан задоволенный вшистким тераз? Мы в гувне, пан не в бялом, так з бялым седзи…
Хозяин молчал, смотрел с интересом, Плотников ждал, дама привстала и сама налила себе вина, глотнула…
– Как вам сказать, Федор Владимирович… – Он закурил, встал, оказался со старым негодяем лицом к лицу. – Если честно… В свое время вы были отличным мужиком, я и сам вас любил. А теперь… Вы мне безразличны, вы все. У меня своя жизнь, и завтра я к ней вернусь. А вы свою напоследок изгадили. Это грустно, и совсем я не радуюсь, радоваться тут нечему. Надеюсь только, что вам не удастся изгадить и общую нашу жизнь, может, люди спохватятся… И зачем вы в поляки подались? Это народ твердый, их вам не обдурить. Да, надеюсь, и нас тоже.
– Все, совершенно все сходится, – сказала дама и, встав, поцеловала его…
Утром хозяин открыл гараж и сам вывел оттуда синий Jaguar-sovereign. В десять они уже медленно плыли по дороге к аэропорту… В зале было абсолютно пусто, они присели к стойке выпить кофе. Дама попросила чаю – это наделало переполох…
– Паспорт у вас в кармане, билет тоже, – сказал хозяин. – Номер в отеле «Меридиан» заказан, и, если все так, как сказал этот мошенник Анджей, вы будете с нею на одном этаже… О собаке не волнуйтесь: она, – усмехнулся в сторону дамы, – сама следит, такса ваша в порядке, даст бог – свидитесь… Теперь вот еще что: деньги…
