Однажды летним утром, где-то в начале июля от подружки пришло длинное письмо, в котором она говорила, что хочет со мной расстаться. Писала, что любила меня и любит по-прежнему, и будет любить дальше... и так далее. В общем, такое прощание. Завела себе нового парня. Покачав головой, я выкурил шесть сигарет, вышел на улицу, где выпил банку пива, вернулся в дом и опять закурил. Затем сломал три длинных карандаша, лежавших на столе. В общем-то я не сердился. Просто не знал, что мне делать. В конечном итоге — переоделся и пошел на работу. Некоторое время обо мне говорили, что я стал намного приветливей. Ничего не понимаю в этой жизни.
В тот год я подрабатывал стрижкой лужаек. Сама фирма располагалась поблизости от станции Кёдо линии Одакю и, можно сказать, процветала. Почти все, строя дом, заказывали в садике лужайку. Или держали собак. Будто бы это противоположные условия. Некоторые заводили и садик, и собаку. Что, впрочем, тоже неплохо. Трава на лужайке красива, собака — ненаглядна. Но через полгода все начинает приедаться. Лужайку нужно постоянно стричь, собаку — регулярно выводить на улицу. А это как раз и не удается.
Вот для таких людей мы лужайки и стригли. Годом раньше я нашел эту подработку через учебный отдел нашего института. Помимо меня, приняли еще несколько человек, но все они сразу же побросали работу, едва успев начать, так что остался я один. Работа оказалась непростой, но и платили неплохо. К тому же, не требовалось с кем-либо разговаривать. Как раз для меня. Там я начал зарабатывать приличные деньги — капитал для летнего путешествия с подругой. Но теперь, расставшись с ней, мне стало уже все равно. Через неделю после ее письма я уже думал о том, как потратить деньги. Даже не так — просто больше мне думать было не о чем. Хлопотная выдалась неделя. Пенис выглядел чужим. Кто-то другой — неизвестный мне кто-то другой — нежно покусывал ее маленькие соски. Странное чувство.
Найти применения деньгам никак не получалось. Кто-то даже предложил мне купить машину — тысячекубовую «субару». Вещица неплохая, и цена приемлемая, но я так и не собрался. Еще подумывал купить новые колонки, но для моей тесной квартирки в деревянном доме они бессмысленны. Можно, конечно, и переехать, но для переезда не было причины. Переедешь — и уже не останется денег на колонки.
Способов потратить деньги так и не находилось. Я купил тенниску и несколько пластинок. Остальное осталось нетронутым. Также я приобрел хороший транзисторный радиоприемник «Сони» с большими динамиками, который очень чисто ловил FM.
Спустя неделю я обратил внимание на некую вещь. Если нет способа потратить деньги, зачем их тогда зарабатывать?
И вот однажды утром я заявил директору фирмы, что ухожу с работы. Объяснил приближающимися экзаменами, необходимостью подготовки, а еще желанием съездить в путешествие. Сказать, что деньги мне больше не нужны, язык бы не повернулся.
— Очень жаль, — покряхтел директор — он больше напоминал простого мужичка—садовода. Затем вздохнул, сел на стул и закурил. Размял шею, глядя в потолок. — Ты очень хорошо поработал. Из совместителей справляешься лучше всех, отзывы от клиентов опять-таки... Молодец — не то, что прочие.
Я поблагодарил. Меня на самом деле ценили высоко. Все потому, что я относился к работе слишком тщательно. Остальные, как правило, брали крупногабаритные электрические газонокосилки и закрывали глаза на все, что после них оставалось. Еще бы — так времени много не требуется, сил тоже. Я делал совсем наоборот. На газонокосилку не налегал, в основном старался вручную. Разумеется, в результате лужайка получалась красивой, но сам результат от этого страдал. Зарплата начислялась по количеству обслуженных домов. А стоимость определялась площадью сада. Согнешься и ползаешь чуть ли не на карачках. Ноги уставали очень сильно. Этого не понять, пока не попробуешь сам. Пока не привыкнешь — с трудом поднимаешься по лестнице.
Я выполнял работу аккуратно совсем не для того, чтобы заработать оценку. Не поверите, но мне просто нравилось стричь лужайки. Каждое утро я точил лезвия и, погрузив в пикап газонокосилку, ехал к очередному клиенту. Разные дворики, разные лужайки, разные хозяйки... Попадались любезные, но нередко встречались и мымры. Некоторые помоложе так и пытались показать мне свою грудь, специально нагибаясь прямо перед моим носом в просторных футболках, естественно — без лифчиков.
Но как бы там ни было, я продолжал стричь лужайки. Трава на многих росла обильно. Прямо как в джунглях. И чем обильнее трава росла, тем дольше с ней приходилось возиться. Однако в конце работы сад преображался. Какое это было прекрасное ощущение. Будто расступались густые облака, и все оказывалось залитым лучами солнца.
Только один раз после работы я переспал с хозяйкой — женщиной лет тридцати. Щупленькая такая, с маленькими твердыми грудями. Она закрыла ставни, погасила свет, и мы остались в темной комнате наедине. Не снимая платья, она скинула с себя трусики и уселась на меня сверху. Ниже грудей трогать себя не дала. Ее тело оставалось холодным, и лишь вагина, казалось, кипела. Женщина почти не разговаривала, я тоже молчал. И лишь рукава ее платья хлопали то быстрее, то медленнее. Один раз зазвонил телефон, но и он почти сразу смолк.
Уже потом я невзначай подумал: а не из-за этих ли минут я расстался с подругой? Не то чтобы у меня были причины нарочно об этом думать. Просто так подумалось, и все. Всему причиной — безответный звонок. Ладно, что теперь об этом... Дело прошлое.
— Да, застал ты меня врасплох, — сказал директор Фирмы. — Выпадешь ты сейчас, и мы не справимся со всеми заказами. Как назло — самый разгар сезона.
В сезон дождей трава, разумеется, растет как шальная.
— Слушай, поработай еще с недельку. За это время найдем тебе замену, как-нибудь прорвемся. А мы тебе бонус специальный организуем.
— Хорошо, — согласился я.
Других планов у меня на тот момент не было, работа мне не в тягость. Хотя странно. Стоило подумать, что деньги не нужны, как они сами приплыли в руки.
После трех ясных дней на четвертый полил дождь. Затем опять три дня стояла хорошая погода. Так я провел всю последнюю неделю. Разгар лета. Причем, отличного лета. В небе, как старая память, плавали облака. Припекало солнце. Моя спина, успев облезть три раза, стала совсем черной. Даже уши внутри загорели.
В последний день работы я надел майку, шорты, кроссовки, нацепил темные очки и поехал к своему последнему клиенту. Радио в машине было испорчено, и я достал прихваченный из дома транзистор. Играли «Криденс» и «Гранд Фанк». Казалось, все на свете вращается вокруг летнего солнца. Я то и дело насвистывал, а в паузах между свистом курил. Диктор новостей на канале FEN с какой-то странной интонацией в голосе выдавал одно за другим названия вьетнамских городов и деревень.
Место располагалось недалеко от парка «Йомиури Лэнд». Нормально. Что это жители Канагавы начали вызывать столичных газонокосилыциков?
Но не мне рассуждать на эту тему. Почему? Я сам выбрал себе эту работу. Утром приезжаешь в контору, а там на школьной доске расписаны все заказы на день. И все выбирают себе место сами. Многие стремятся ухватить что-нибудь поближе. Минимум времени на дорогу — значит, больше сделаешь. Я же, наоборот, брал что-нибудь подальше. Причем всегда. К вящему удивлению моих коллег. Как я уже говорил, в конторе я обладал определенным весом и имел право выбирать работу первым.
