Но сейчас я не могу спать. С тех пор как я перестала спать, я перестала вести дневник.
Глава 4
В десять часов я и муж вместе отправились спать. Я сделала вид, что заснула вместе с ним. Муж заснул сразу же. Погасив свет у изголовья кровати, он заснул буквально за секунду. Как будто переключатель лампочки и его сознание соединены проводом.
Здорово, подумала я. Таких людей редко встретишь. Гораздо больше тех, кто страдает от бессонницы. Мой отец был из их числа. Отец всегда жаловался, что не может крепко спать. Кроме того, что он плохо засыпал, еще и просыпался от незначительного шума или присутствия других людей.
Однако мой муж не такой. Если он заснул, то, что бы ни происходило, спит до утра. Почти сразу же после того, как мы поженились, меня стал занимать вопрос, как его можно разбудить. Несколько раз я проводила эксперименты. Из пипетки капала на лицо воду, щекотала волосинкой под носом. Но он ни за что не просыпался. Если настойчиво его будить, то в конце концов он мог что-нибудь сказать недовольным голосом. Мужу даже сны не снятся. По крайней мере, он никогда не мог вспомнить, какой сон ему снился. Конечно же, с ним никогда не случалось сонного паралича. Он просто крепко спал, как черепаха, зарывшаяся в грязь.
Здорово.
Полежав минут десять, я тихонько вылезла из постели. Затем пошла в гостиную, включила торшер, налила в стакан бренди. Села на диван и, смакуя бренди по глоточку, стала читать книгу. Войдя во вкус, я достала припрятанные на полке печенье и шоколад. Между тем наступило утро. С наступлением утра я закрыла книгу, сварила и выпила кофе. Затем приготовила и съела бутерброд.
Каждый день повторение одного и того же.
Я быстро заканчивала домашние дела и всю первую половину дня читала. С приближением полудня откладывала книгу и готовила обед для мужа. Незадолго до часа муж опять уходил, я садилась в машину и уезжала плавать в бассейн. С тех пор как я перестала спать, в бассейне я интенсивно плавала по часу. Тридцати минут совсем не хватало. Пока я плавала, сосредоточивалась только на том, что я плыву. Ни о чем другом не думала. Я думала только о том, чтобы эффективно заставлять свое тело двигаться, поэтому делала ритмичные вдохи и выдохи. Встречаясь со знакомыми, я почти не разговаривала с ними. Просто здоровалась. Когда меня куда-нибудь звали, говорила: извините, дела, нужно возвращаться домой. Мне не хотелось ни с кем общаться. У меня не было времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. Закончив плавать, я хотела как можно быстрее вернуться домой к чтению. Я из чувства долга ходила в магазин, готовила еду, убирала, играла с ребенком. Из чувства долга занималась сексом с мужем. Если привыкнуть, то это совсем не сложно. Даже наоборот, так еще и легче. Нужно только разорвать связь между головой и телом. Пока мое тело двигается само по себе, моя голова плавает в пустоте. Я занималась домашними делами, не думая ни о чем. Кормила полдником ребенка, вела незначительные беседы с мужем.
С тех пор как я перестала спать, реальность, как я ее себе представляла, оказалась очень простой. Справляться с реальностью, выходит, и правда просто. Это просто реальность. Это просто домашние дела, это просто семья. Так же, как управлять примитивной машиной: если один раз запомнишь правила ее эксплуатации, потом все — не более чем повторение. Жмешь на эту кнопку, дергаешь за тот рычаг. Регулируешь циферблат, закрываешь крышку, выставляешь таймер. Просто повторение.
Конечно, периодически появляются отклонения. Приехала мать мужа, и мы ужинали вместе с ней. В воскресенье вместе с ребенком мы втроем ходили в зоопарк. Ребенка пробрал сильный понос.
Однако ни одно из этих событий не пошатнуло моего существования. Они бесшумно, словно ветер, дули вокруг. Я поддерживала светские разговоры со свекровью, приготовила ужин на четверых, сделала фотографию перед медвежьей клеткой, положила теплую грелку на живот ребенку и дала ему лекарство.
Никто не обращал внимания на изменения во мне. Никто не замечал того, что я совершенно не сплю, что я продолжаю читать книги, что моя голова на сотни лет, на десятки тысяч километров отдалилась от реальности. Как бы я ни справлялась с реальными делами — из чувства долга, машинально, без любви, без эмоций,— и муж, и сын, и свекровь общались со мной так же, как и всегда. Даже казалось, что они чувствуют себя со мной комфортнее, чем обычно.
Так прошла неделя.
Когда началась вторая неделя моего беспрерывого бодрствования, я все же забеспокоилась. Как ни крути, ситуация ненормальная. Все люди спят, нет людей, которые не спят. Давным-давно я читала о том, что были пытки, когда людям не давали спать. Эти пытки устраивали нацисты. Запирали человека в тесной комнате, заставляли его открывать глаза, чтобы он не мог спать, ослепляли светом, оглушали шумом. Так человек лишался рассудка, а в конце умирал.
Я не могла припомнить, к какому сроку начинается безумие. Наверное, дня через три или четыре. Но я не сплю уже целую неделю. Как ни крути, слишком долго. Однако я совсем не ослабла. Наоборот, чувствовала себя гораздо бодрее, чем обычно.
Недавно после душа я встала перед зеркалом, где отражалась в полный рост. И удивилась, обнаружив, что все линии моего тела говорят о бурлящей жизненной силе. Я осмотрела себя от шеи до лодыжек и не смогла обнаружить ни одного излишка, ни одной морщины. Конечно, мое тело было не таким, как в юности. Однако кожа приобрела больше глянца и упругости, чем прежде. Я попробовала оттянуть пальцами кожу на животе. Живот был твердым, подтянутым и удивительно упругим.
А еще я заметила, что становлюсь красивее, чем думала. Я очень помолодела. Скажи, что мне двадцать четыре, наверное, никто бы в этом не усомнился. Кожа гладкая, глаза блестящие. Губы влажные, тени на скулах (то, что я сама больше всего не люблю в себе) совершенно не бросаются в глаза. Сев перед зеркалом, я минут тридцать не отрываясь смотрела на себя. С разных углов пыталась придирчиво рассмотреть себя. Мне не показалось. Я правда стала красивее.
Что же со мной происходит?
Я даже думала о том, чтобы пойти к врачу. У меня есть хорошо знакомый врач, к которому я ходила с детства. Однако, подумав, как врач может отреагировать на мой рассказ, почувствовала тяжесть на душе. Поверит ли он тому, что я расскажу? Если я скажу ему, что совершенно не сплю уже неделю, то, может, он прежде усомнится, в здравом ли я уме. А может, воспримет это как невроз от бессонницы. А может, поверит моему рассказу и отправит меня в какую-нибудь больницу, где меня заставят обследоваться.
И что тогда?
Меня запрут в больнице, будут гонять туда-сюда на различные обследования. Электроэнцефалограммы, кардиограммы, анализы крови, мочи, психологические тесты.
Этого я не выдержу. Я ведь просто хотела спокойно, в одиночестве читать книгу. Каждый день по часу интенсивно плавать. А больше всего мне хотелось свободы. Это то, к чему я стремилась. Не хочу в больницу. А даже если и лечь в больницу, что они поймут? Они проведут уйму обследований, построят уйму гипотез. Я не хотела, чтобы меня заперли в таком месте.
