— Вон как смотрит! А рыбку ей не достать, — то ли осуждающе, то ли с сочувствием сказала мама. — Эй, ворона, ты же не чайка!
Гришка с Костиком стояли и тоже смотрели на воду.
Костик думал: как было бы хорошо, если бы папа поскорее вернулся домой и помирился с мамой. Мама думала: если бы у нас была собака, она побежала бы по парку, нашла папу и привела его сюда. А лишившийся рыбок Гришка думал о третьей комнате. Но это выяснилось только через два дня.
Через два дня папа опять не смог заниматься творчеством. И опять из-за Гришки. Точнее, из-за Гришкиного носа.
В двенадцать часов дня папе позвонили из школы и сказали, чтобы он срочно приехал: Гришка на перемене подрался, и, судя по некоторым признакам (по цвету и размеру), ему сломали нос. Мама работала в этой же школе, но в другом здании. Она в это время давала открытый урок для каких-то начальников и ничего не знала. А сказать ей про Гришку во время такого ответственного мероприятия никто не решился. Папа взял такси и помчался в школу. Он забрал из школы Гришку, а заодно и маму, которая только что закончила свой урок и страшно удивилась появлению папы.
— У Гришки сломан нос, — коротко сообщил папа. — Из-за крокодила в третьей комнате.
— А-а-а… — неопределенно ответила мама, хотя ничего не поняла. Потом она увидела Гришку с мокрыми глазами. Его нос сильно увеличился в размерах и был точно такого же цвета, как середина крокодилова сердца. Поэтому мама не стала больше ничего спрашивать.
Мама, папа и Гришка сели в черную «Волгу», которую один начальник на время одолжил маме за хороший урок, и поехали в Филатовскую больницу. Врач осмотрел Гришку, оценил ущерб, нанесенный его физиономии, и сказал, что надо делать операцию. Гришку оставили в больнице, а расстроенные мама и папа вернулись домой. Мама была просто расстроенная. А папа — расстроенный и злой.
— Ты представляешь, что учудил этот «биолог»? — рассказывал папа историю, которую узнал от школьной медсестры. — Пришел в школу и стал одноклассникам лапшу на уши вешать, будто у него дома крокодил живет. В одной комнате — мама с папой, в другой — Гришка с братом, а в третьей комнате стоит огромный аквариум, и там плавает крокодил. Стоит Гришке этому крокодилу свистнуть, как тот тут же бросает все свои дела и плывет к бортику. Гришка гладит крокодила по головке, кормит из рук и чуть ли с ним не целуется. И морда у крокодила тонкая-тонкая…
— Гавиаловый, — тяжело вздохнула мама.
— Что-что?
— Гавиаловый. Мы недавно в зоопарке в террариум ходили и видели там гавиаловых крокодилов. Гришке очень понравились. У этих крокодилов длинные острые морды. Они часами сидят с раскрытыми пастями и не шевелятся. Я сначала даже подумала: может, чучела? Но потом один из них вдруг решил закрыть пасть, и челюсти у него стали смыкаться — как в кино с замедленной съемкой… А глотку крокодила, чтобы в нее не заливалась вода, закрывает кожистая складка.
— Вот-вот. Складка, коготь, бородавка. Все описал, как по картинке. Одного не учел. У них в классе еще один «биолог» есть. И этот биолог — конкурирующая фирма — возьми и скажи: «Врешь ты все! Гавиаловые крокодилы не приручаются! И третьей комнаты у тебя нет. Твоя мама сама моей маме говорила, что вы в двухкомнатной квартире живете». Гришка так разозлился, что полез в драку — защищать свою биологическую честь. Будто у него действительно в третьей комнате крокодил, а в шляпе — белый кролик. Вот и получил по носу.
Костику было жалко Гришку — когда мама рассказала про его нос, какого он цвета. Костик подумал, что Гришка не смог дотерпеть. Не смог дождаться, когда он вырастет, разбогатеет и устроит заповедник для крокодилов. Пока были рыбки, он еще терпел. А потом рыбок не стало, и терпение кончилось.
— Мне кажется, он сам верил в то, что рассказывал — про крокодила в третьей комнате, — сказала мама.
— То есть удачно обманул сам себя, — подвел итог папа.
Мама тяжело вздохнула, и они с папой замолчали. Папа уткнулся в газету, мама смотрела в окно, хотя там уже ничего не было видно. А Костик смотрел в стол.
И тут в голову папе пришла мысль. В этом не было ничего необычного: папе все время в голову приходили мысли.
Но на этот раз они касались Гришкиных наклонностей.
— Если Гришка всерьез интересуется биологией, надо перевести его в биологическую школу. Вот вправят ему нос, и пусть идет сдавать экзамены.
— Правда, пусть идет, — согласилась воспрянувшая духом мама. — Но это, знаешь ли, не решит все проблемы. Все равно в доме нужно какое-нибудь животное — чтобы заботиться…
— В данный момент ты должна срочно позаботиться обо мне. Иначе я могу превратиться в животное. С этой беготней по школам и больницам у меня с утра крошки во рту не было.
О духовной пище я даже не говорю.
— Да, да, конечно, — опомнилась мама и принялась готовить ужин.
Перед сном она пришла почитать Костику.
— Есть одно стихотворение, которое я запомнила с детства, — сказала мама. — Даже не знаю, почему. Его написала поэт Эмма Мошковская:
Игрушки, конфеты
мне не дарите.
Все это, все это
вы заберите.
Мне крокодила,
такого большого,
такого живого
лучше купите…
— Правда, смешно?
— Что смешно?
— Что не один Гришка мечтал о домашнем крокодиле? Костику почему-то не было смешно, и он не знал, что сказать.
Поэтому мама и Костик немного помолчали.
— Да, не только Гришка хотел завести дома крокодила, — сказала мама. — Но только он получил за это по носу. Или совсем не за это? — грустно вздохнула она.
Крыса-пианист
История с крокодилом имела отдаленные и совершенно неожиданные последствия — в виде крысы, которая на время заняла в доме место собаки.
Точнее, не заняла, а занял, потому что крыса был мужского пола. Вообще-то для животных разных полов обычно существуют специальные слова: волк — волчица, медведь — медведица, воробей — воробьиха. Иногда такие слова звучат совсем непохоже друг на друга: пес — собака, конь — лошадь, петух — курица. Но они все-таки есть. Для крысы же никаких специальных слов придумать не потрудились. Она — «крыса», и он почему-то тоже «крыса». Полагается говорить «самец крысы» или что-нибудь в этом роде. Но маме это сочетание решительно не нравилось. Разве можно в обычной жизни так говорить о животном?
— У тебя кто?
— У меня пес (кот, хомячок). А у тебя кто?
— У меня — самец крысы.
Все были согласны с мамой. Поэтому крысу звали просто Крыса: Крыса поел, Крыса поспал, Крыса залез. Ничего страшного, говорила мама. Ведь зовут же некоторых человеческих девочек Саша или Женя. Почему же крысиных мальчиков не могут звать Крыса?
