Исси уже задыхался и готов был рухнуть без сил, когда Мукаран наконец велел ему остановиться. Исси был без перчаток. Он оставил их в клетке. Мышь летала вокруг, но близко не приближалась.
— У тебя золотые руки? Придурок с летучей мышью! Это ты сотворил Макабра?
Исси захлопал глазами.
— Кто позволил тебе нарушить равновесие сил? На Вершине больше нет летунов. Если только… — Мукаран вдруг понизил голос. — Если только ты сам… Откуда у тебя талисман?
— Мне дали.
— Кто?
Исси переминался с ноги на ногу.
— Ты язык проглотил? Кто дал?
— Летучая мышь.
— Нет, ты правда придурок. А ну-ка, снимай рубаху.
Исси в страхе попятился и затряс головой:
— Важ, не надо, не надо!
— Ва-а-аж! Тьфу на тебя! Место важей в Долине. — Мукаран рывком задрал свой балахон и повернулся к Исси спиной. — Видишь? Да не трясись ты. У тебя на спине есть такое?
Исси был бледнее покойника. Его глаза казались огромными черными блюдцами.
— Есть или нет?
Исси кивнул.
— Ты знаешь, что это?
Исси затряс головой.
— И этот придурок нарушил равновесие сил! И ему приготовили крылья. Воистину, Белое рождается из темноты. У меня мало времени. Скоро они опомнятся. — Мукаран призывно свистнул. Из-за края гряды над обрывом показались лапы с длинными цепкими пальцами и голова пауклака. — Видишь, какая зверюшка. Она тебя повезет, — Мукаран наблюдал злорадно: Исси должно затрясти.
Тот, однако, не испугался. Наоборот, улыбнулся: это ж не человек! — и протянул свою руку в сторону пауклака.
— Эй, с золотыми руками! Хочешь остаться без пальцев? Эта зверюга от завтрака не откажется.
Но пауклак уже ткнулся мордой Исси в ладонь. Мукаран только хмыкнул, уселся на пауклака и велел мальчишке пристроиться сзади. У Исси внутри все сжалось. Совсем недавно они ехали вместе с Тайрэ. А потом Мукаран сбросил Тайрэ с обрыва…
Мукаран опять свистнул, пауклак ухватился за камень, наклонился над пропастью и полез по отвесной скале.
* * *
— Все. Мы на месте. Слезай. Будешь прыгать.
Исси не понял.
— Слезай. Тебя уже ждут. Летучая мышь постаралась.
Исси сполз с пауклака, не чуя ногами земли. Тело было как ватное и не хотело слушаться.
— Что вращаешь глазами? Вниз, вниз смотри.
Исси с опаской вытянул шею, но ничего не увидел.
— Ну, родственничек, извини! Летун высоты не боится. Придется преподать тебе первый урок. Знаешь, я когда-то учил твоего отца. — Мукаран неожиданно подтолкнул Исси к краю и, не давая опомниться, столкнул его вниз.
Исси коротко вскрикнул. В глазах у него потемнело. Мукаран засмеялся.
* * *
Было нежное прикосновение мягкого и пушистого.
— Карун, ты в порядке? — Тейрук заботливо сбил под голову Исси побольше воздушной шерсти. — Готовься, сейчас полетим. Придерживай свою мышь, а то воздушный поток может ее снести.
Исси, плохо соображая, все же нащупал мышь, прицепившуюся к рукаву. Тейрук велел облакуну взлетать. Тот встрепенулся и медленно закружился, поднимаясь все выше. Неожиданно всадник придержал облакуна, наклонился и крикнул вниз:
— Мукаран, ты слышишь? Тебе все простят. Я спущу облакуна. Ты еще можешь прыгнуть.
Горы хранили молчание.
— Мукаран! Я считаю до трех. После этого мы улетаем.
Тейрук сосчитал до пяти, и облакун стал набирать высоту в медленном танце.
Мукаран на краю обрыва провожал его взглядом и шептал одними губами:
— Это макабреды открыли закон равновесия. Это они открыли.
Глава тринадцатая
— Ты уверен, что справишься?
— А то!
Тейрук и Тайрэ стояли на самом краю обрыва. Рядом висела Тейла, распластавшись, как блин, и подставив горному Ветру спину. Тайрэ испытывал радостное возбуждение, и оно заставляло его подавить неуверенность. Он на своем веку не раз объезжал лошадей — даже самых строптивых. Правда, эта «лошадка» размером с целый табун…
— Тейла — старая облакуниха. Мирная и послушная. К тому же она запомнила твою тяжесть. — Тейрук погладил нежный податливый бок. — Управлять ею несложно. Главное — не кричать и не делать резких движений. И не вздумай ругаться. Облакуны этого не выносят. Понял? Побольше с ней говори — рассказывай, объясняй. Облакуны любят слушать рассказы.
Тайрэ неуверенно двинул плечами.
— Тейла знает разные танцы. Она много умеет сама, без подсказки наездника.
Тайрэ сделал вид, что это в порядке вещей.
— Если захочешь, чтобы Тейла станцевала танец дождя, сделай вот так. Повтори!
Тайрэ совершил руками круговые движения — будто взбивает пену.
— Еще она знает танец успокоения. Это все хорошие танцы.
— А что — бывают плохие?
— Нет, плохих не бывает. Но бывает последний танец — «Встреча конца и начала». Наезднику этого танца лучше не видеть.
— Нужно закрыть глаза?
— Нужно спрыгнуть на землю.
— На землю?
— Отпустить облакуна. Иначе он утащит наездника за собой… Но последний танец облакуны танцуют редко. Я такого ни разу не видел. Только слышал рассказы. Ну, все. Давай, отправляйся. Ты вроде бы торопился…
— А Исси…
— Он больше не прячет руки. Так что он больше не Исси. Но к нему пока не пускают.
Тайрэ помедлил — и прыгнул. Прямо в мягкие складки Тейлы. Облакунья чуть качнулась и подобралась. Тайрэ осторожно поворошил ее гриву. Тейла с некоторым сомнением отлепила свой бок от скалы.
— Ну, старушка, давай! На Юг! Ты ведь знаешь, куда надо плыть? Ты мне поможешь, хорошая?
Облакунья тихо сдвинулась с места.
— Получается! Получается! — Тайрэ не сдержал восторга, завертелся, взмахнул руками — и тут же оказался вниз головой. Он дернулся, чтобы перевернуться, стал месить ногами мягкое тело Тейлы. Облакунья мгновенно сжалась, втиснув кейрэка в складку, и, потряхивая, проволокла вниз головой над скалой.
Тейрук засмеялся:
— Я же тебе говорил: без криков и резких движений! Скажи ей что-нибудь доброе.
«Доброе? Это как же? Считая затылком скалы?»
— Старушка, зачем баловать? Мы же с тобой не враги… У нас с тобой общее дело… Я тоже люблю танцевать… Хотя не умею. Но я знаю красивую песню… Я могу тебе спеть. Меня Кетайке научила…
Тейла вернула Тайрэ в нормальное положение.
