Книга Девушки из Шанхая, страница 45. Автор книги Лиза Си

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Девушки из Шанхая»

Cтраница 45

— Маленький Муж, тебе пора спать! Бери свою жену и отправляйтесь в кровать.

— Я скучаю по маме с папой. Я скучаю по нашему дому. А здесь, — она обводит рукой темную прихожую, — все так сложно. Мне без тебя не справиться.

По ее щекам катятся слезы. Она решительно их смахивает, делает глубокий вдох и входит в дом, чтобы отправиться в кровать со своим Маленьким Мужем.

Несколько минут спустя я укладываю Джой в ящик и ложусь. Сэм, как обычно, отодвигается от меня, а я устраиваюсь на краю кровати — подальше от него, поближе к Джой. В голове царит сумбур. История с одеждой просто очередной непредвиденный удар, ладно, но все остальное, о чем говорила Мэй? Я не понимала, что ей тоже тяжело. И она права: я действительно боялась выйти из квартиры, дойти до конца аллеи Санчес, пересечь Плазу, спуститься по Ольвера-стрит, перейти дорогу и войти в Чайна-Сити. За последние несколько недель Мэй не раз предлагала отвести меня в Чайна-Сити. Но я так и не пошла.

Сквозь одежду я нащупываю подаренный мамой талисман. Что со мной произошло? Как я превратилась в запуганную фужэнь?

* * *

Двадцать пятого июня, всего лишь три недели спустя, в нескольких кварталах от нас открывается Новый Чайна-таун. На каждом его углу возвышаются ярко разукрашенные традиционные китайские ворота из резного дерева. Парад возглавляет пленительная кинозвезда Анна Мэй Вонг. Отряд барабанщиц устраивает зажигательное представление. Неоновые огни очерчивают контуры ярких зданий, украшенных вычурными китайскими карнизами и балконами. Кажется, что здесь все лучше и значительнее. Здесь больше фейерверков, больше видных политических деятелей, перерезающих ленточки и произносящих речи, больше акробатов, танцующих в костюмах львов и драконов. Даже те, кто открывают здесь магазины и рестораны, считаются более обеспеченными и уважаемыми людьми, чем предприниматели Чайна-Сити.

Говорят, что открытие сразу двух китайских кварталов знаменует собой начало хороших времен для китайцев Лос-Анджелеса. Я бы сказала, что не все так просто. В Чайна-Сити нам приходится трудиться все больше. Мой свекор с железными кулаками не дает нам расслабиться. Он строг и часто жесток с нами. Никто не осмеливается противоречить ему, но я не понимаю, как нам догнать Чайна-таун. Как конкурировать с теми, у кого уже есть большое преимущество? И как в такой ситуации нам заработать на побег?

Запахи дома

Мне следовало бы сейчас планировать, куда мы пойдем погулять с Мэй и Джой, но все, о чем я способна думать, — это мой желудок, где свило себе гнездо одиночество. Я скучаю по медовым булочкам, пирогам с засахаренными розовыми лепестками и яйцам с пряностями, сваренным в чайном настое. Питаясь тем, что готовит Иен-иен, я похудела сильнее, чем на острове Ангела, и теперь наблюдаю за дядей Уилбертом и дядей Чарли, первым и вторым поварами в «Золотом драконе», чтобы научиться готовить самой. Они разрешают мне сопровождать их в мясную лавку Сэма Сина, в окне которой стоит позолоченный поросенок, где они покупают уток и свинину. Они берут меня в рыбную лавку Джорджа Вонга, расположенную за Чайна-Сити, на Спринг-стрит, и рассказывают мне, что надо покупать только ту рыбу, которая еще дышит. Мы переходим улицу, входим в «Международную бакалею», и в первый раз с момента нашего приезда я чувствую запахи дома. Дядя Уилберт покупает мне на свои деньги мешочек соленых черных бобов. Я так благодарна, что с тех пор они по очереди покупают мне разные лакомства: плоды унаби, финики в меду, побеги бамбука, корни лотоса и черные грибы. Время от времени, когда в кафе на миг наступает затишье, они зовут меня к себе на кухню и показывают, как приготовить какое-нибудь простое блюдо из этих ингредиентов.

Каждую субботу дядюшки приходят к нам ужинать. Я спрашиваю Иен-иен, можно ли мне приготовить ужин самой. Все с удовольствием съедают мою стряпню, и с тех пор я готовлю ужин каждую субботу. Вскоре я уже могу управиться с готовкой за полчаса, если Верн моет рис, а Сэм нарезает овощи. Сначала Старый Лу был недоволен:

— С чего это я позволю тебе просаживать мои деньги на еду? С чего это мне выпускать тебя на улицу за едой?

И это несмотря на то, что он не возражает, чтобы мы ходили на работу, где мы обслуживаем посторонних людей, к тому же белых.

— Я не трачу ваших денег, за еду платят дядя Уилберт и дядя Чарли, — возражаю я. — И не хожу по улицам в одиночестве, потому что я все время с ними.

— Еще того не легче! Они копят деньги, чтобы вернуться домой. Все здесь, и я в том числе, мечтают вернуться в Китай — если не жить, так хоть умереть там, если не умереть, так чтобы их хоть похоронили там! — Как и многие мужчины, Старый Лу мечтает накопить десять тысяч долларов, вернуться в родную деревню богатым человеком, завести несколько любовниц, дать жизнь еще нескольким сыновьям и провести остаток своих дней, потягивая чай. — Каждый раз, когда я езжу в Китай, я покупаю там поля. Раз мне здесь не дают земли, у меня будет земля в Китае! Я знаю, что ты думаешь, Перл. Ты думаешь: но он же здесь родился! Он американец! Я тебе вот что скажу: пусть я и родился здесь, но в душе я все равно китаец. Я вернусь домой.

Его жалобы предсказуемы, он, как обычно, переводит тему разговора с кого угодно на себя. Но ему нравится моя еда, и на остальное я не обращаю внимания. Он, конечно, этого не говорит, но делает кое-что получше. Несколько недель спустя он объявляет:

— По понедельникам буду выдавать тебе деньги, чтобы ты покупала нам еду.

Порой меня охватывает искушение отложить немного денег на свои нужды, но я знаю, как тщательно он пересчитывает каждую монетку и как внимательно проверяет счета, и знаю, что иногда он ходит сверить цены к мяснику, галантерейщику и на рыбный рынок. Он так трясется над своими деньгами, что отказывается класть их в банк. Деньги хранятся в тайниках принадлежащих ему заведений, недосягаемые для бедствий и для банкиров ло фань.

Теперь, когда я хожу по магазинам одна, продавцы стали узнавать меня. Они ценят меня, хотя доход от меня небольшой, и вознаграждают мою приверженность их жареной утке, свежей или маринованной рыбе, вручая мне новогодние календари. Рисунки выполнены в нарочито китаизированном духе: кричащие красные, синие и зеленые мазки на плоском белом фоне. Вместо красавиц, прикорнувших в своих будуарах, чей вид дышит негой и эротизмом, художники предпочитают изображать затасканные виды Великой стены, священной горы Эмэй, загадочные карсты Гуйлиня или вялых женщин, одетых в блестящие чонсамы с геометрическими узорами, чьи позы призваны воплощать добродетели «Морального перевооружения». [24] Рисунки аляповаты и безлики, в них нет ни изящества, ни чувства, но я вешаю календари на стены, так же как шанхайские бедняки вешают их в своих печальных лачужках, чтобы привнести в свою жизнь немного красок и надежды. Эти календари, как и мои ужины, немного освещают наш дом, и, так как они достаются нам бесплатно, свекор не протестует.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация