Улицы Каллаха оросятся кровью еще до рассвета.
Подобные мысли проносились в голове Брика, не заслоняя главной заботы – обеспечить безопасность Квентис. Не глядя, он протянул ей руку. Ответное пожатие было не по-женски крепким.
Снова пропела тетива арбалета, и еще один солдат упал на мостовую.
– Надо уходить! – крикнул Брик, обращаясь к Део и Радстак.
Девушка изучала территорию перед зданием.
– Слишком поздно, – спокойно отозвалась она.
Так оно и было. Брик хотел сказать какие-то слова этим двоим, которые сыграли решающую роль в последней операции Рассеченного Круга. Но они его не слышали: Део в этот момент заряжал очередной болт, а Радстак не станет тратить время на пустую болтовню.
– Спасибо вам, – прошептал Брик, но слова его затерялись в царившем шуме.
Тогда он побежал, увлекая за собой Квентис, к дальним крышам над мастерскими. Соседняя улица тоже была забита солдатами. Брик пригнулся, заставил наклониться и Квентис. Затем он упал на колени, пальцы его обшаривали участок крыши под ногами.
– Что ты делаешь? – спросила женщина, еще ничего не понимая, но повторяя его движения.
– Ищу вход на чердак.
Стараясь не поддаваться панике, Брик изо всех сил соскребал с черепицы грязь и мох. Шум внизу нарастал, становился все более ожесточенным. Оставалось только надеяться, что остальные их товарищи благополучно бежали.
Внезапно пальцы Брика нащупали край люка, и он рванул его вверх. Ни запоров, ни петель… просто поднялся кусок крыши. Под ним заманчиво темнело отверстие. Фелькские солдаты, конечно же, вломятся и в эту мастерскую, но, может, им с Квентис удастся спрятаться где-нибудь внутри… где-нибудь, как-нибудь.
– Что это? – ахнула женщина.
Просунув голову в люк, Брик пытался хоть что-нибудь разглядеть. Шум тем временем стал еще громче, в нем появились какие-то новые оттенки. Квентис на четвереньках подползла к краю крыши, выглянула.
– Осторожнее, – шикнул Брик, пытаясь схватить женщину. Но она первой поймала его за руку, подтащила к себе и заставила взглянуть вниз. Да уж, в трусости Квентис никто бы не обвинил – что-что, а это Брик признавал.
Они вместе наблюдали за тем, что творилось на улице. Теперь там были не только фелькские солдаты.
Странное чувство захлестнуло Брика с такой силой, что сначала он даже не смог его идентифицировать. Глаза его распахнулись, дыхание перехватило. Пальцы с такой силой сжали запястье Квентис, что чуть кости не затрещали.
На их глазах рождалось восстание. Брик видел, как отдельные люди присоединялись к толпе. К тому времени, когда они столкнулись с солдатами, число их уже было весьма значительным. Горожане размахивали импровизированным оружием – большей частью дубинками. Разгневанные выкрики добавили оттенков в уличный шум. Эти люди успели настрадаться под властью Фелька. Они пережили оккупацию родного города, пусть с неохотой, но вынуждены были подчиняться новым порядкам, установленным захватчиками. Однако этою оказалось недостаточно. Сегодня ночью солдаты вновь ворвались в их дома – и вот чаша терпения переполнилась. Оскорблений и насилия оказалось чересчур много.
И жители Каллаха восстали.
Шансов на успех у них было немного – даже при таком количестве народа. Ведь фелькские солдаты были вооружены. Скорее всего, новые войска явились сюда из самой метрополии или какого-нибудь оккупированного города – но не исключено, что это были боевые части. Почти наверняка они умели сражаться, чего не скажешь о мирных жителях.
Все еще сжимая руку Квентис, Брик наблюдал, как строй солдат врезался в толпу – ни жалости, ни промедления. Он все так же был ошеломлен своим чувством. И по-прежнему затруднялся сказать, что же это за чувство.
– Может, им нужно помочь? – спросила Квентис.
И тут Брик понял – гордость. Он чувствовал гордость за этих людей. Ждать пришлось долго, но наконец-то они оправдали его надежды. Он придумал для них вымышленную революцию, но со временем она стала реальной. И вот теперь, в последнем акте пьесы, каллахцы придавали ей окончательную подлинность.
Но даже под наплывом столь мощных чувств Брик помнил о своей главной задаче: важнее всего для него была Квентис и ее безопасность.
– Мы уже сделали достаточно, – промолвил он, увлекая женщину к отверстию в крыше. В этот момент над ее плечом просвистела стрела или арбалетный болт – совсем близко.
Ухватившись за края люка, Квентис спустила ноги в дыру. На мгновение задержалась, вскинула глаза на Брика.
– Ты ведь тоже пойдешь за мной, да?
– Да, – ответил он. Еще одна стрела пролетела у них над головой.
И она спрыгнула. За шумом Брик едва услышал звук ее приземления. Он не стал оглядываться на Део и Радстак. Просто нырнул внутрь, в обманчивую безопасность убежища внутри мастерской. Он страстно желал, чтобы каллахцы добились успеха.
Позже Брик узнал, что в ту ночь Перешеек опять стал огромным пространством. Таким же, как до появления магии Переноса и Дальнеречи. Расстояния вновь обрели свой прежний, естественный масштаб. Если два населенных пункта связывало три дня конного пути, значит, между ними требовалось путешествовать три дня. Никаких порталов больше не возникало… Не осталось ни единого колдуна, способного открыть портал.
Однако в первое время Брика – как и большинство горожан – одолевали более мелкие и насущные проблемы.
Сражения на улицах Каллаха продолжались еще примерно четверть луны. Дело не ораничилось теми патрулями, которые Брик и Квентис видели в первую ночь. Тогда же из Фелька перекинули несколько рот – для розыска украденной сумки Абраксиса и подавления вспьшгувшсго восстания. Но теперь переброска подкрепления прекратилась. Точно так же никому из фелькцев не удалось бежать из города через порталы.
С каждой стражей мятеж набирал силу, становясь все более кровавым. К нему присоединялись новые и новые горожане. Еще бы, ведь перед каллахцами замаячила реальная возможность освободиться от власти Фелька. Настал час расплаты проклятых угнетателей. Помимо сознательных мстителей было много таких, кого попросту захватил водоворот страстей, кипевших на улицах.
Жители города вступали в битву целыми кварталами. Они приобретали опыт уличных боев, а с ним и оружие, отобранное у фелькских солдат. Группы повстанцев становились более организованными. Это была уже настоящая война. В первый раз каллахцы слишком легко сдали свой город северным захватчикам. Сейчас они решили использовать второй шанс.
Очень скоро в городе не стало комендантского часа, исчезли публичные наказания и прочие нововведения фелькцев. В конце концов остатки оккупационного гарнизона засели в здании Канцелярии, а мятежники – коих было уже огромное количество – окружили его со всех сторон. Началась осада.
Из уст в уста передавались слухи о сокрушительных поражениях, которые терпят войска Империи по всему Перешейку. Якобы их магов – всех до единого – внезапно поразила таинственная смерть. За правдивость слухов никто не отвечал, но все знали, что порталы в городе больше не функционируют.
