Затем она услышала шаги. Они приближались в сопровождении ужасных, нечленораздельных криков.
Девушка повернулась, чтобы бежать… Но еще до того, как сделать первый шаг, она поняла: пугающее существо в переулке на самом деле было человекам. И от этого стало только страшнее. Пролт хотела закричать, но ужас сковал ей горло, и она не могла произнести ни слова.
Теперь она уже чувствовала за спиной мерзкий запах отбросов, в которых рылся незнакомец. Еще шаг – и он настиг ее. Настиг и сбил с ног. Пролт опрокинулась на спину, и туг же на нее навалилась кошмарная туша.
Последним, что она услышала, был звук раздираемой на ней одежды.
Дардас Завоеватель… Хитрый лис Дардас… Дардас Непобедимый… Была еще одна кличка, которой историки наградили северного полководца. Как же она звучала?
Ах, да… Мясник Дардас! Именно так.
Это прозвище, как и все остальные, он заработал своими поступками. Существовали и другие… Люди повторяли их с ужасом, шепотом – дабы отвести от себя жуткие образы кровавой бойни, которую устраивала безжалостная армия с Севера. Остановить ее было невозможно… во главе ее стоял Дардас.
Сколько народу погибло в общей сложности за время его завоевательных походов? Сколько загубленных жизней было на совести этого человека? Сосчитать не представлялось возможным, даже предположить было трудно. С таким же успехом можно пытаться подсчитывать капли воды в озере.
И это число постоянно растет. Трава еще не успела вырасти на пепелищах У'дельфа. А впереди маячат новые зверства…
– Красавица моя?
Дардас. Дардас. Бессмертный Дардас. Вот и еще одно имя для этого чудовища. Правда, никто и никогда его не узнает. Злодеяния, что Дардас совершит в нынешнем веке, лягут на совесть генерала Вайзеля, и никто не будет знать их истинного виновника.
– Что случилось?
Тогда, двести пятьдесят лет назад, Дардас имел немного противников. По сути дела, ему не было равных. Воинственный Север фактически породил лишь одного великого военачальника – самого Дардаса. Нет, конечно же, и в те времена существовали достаточно способные полководцы. Они собирали армии, сражались с Дардасом и даже умудрялись сдерживать его продвижение… на какое-то время. Но история не сохранила о них воспоминания. Всех их затмила легендарная личность Дардаса Мясника.
– Да что же это такое, безумные боги? Пролт, что с тобой стряслось?
Чтобы ее имя не сгинуло в веках, ей придется сокрушить Дардаса, который пока скрывался под личиной генерала Вайзеля. А уж когда она, Пролт, будет писать свою историю войны, то сможет себе позволить открыть правду потомкам – сколь бы фантастической та ни казалась.
Ксинк все не отставал: теребил ее, охал и ахал над разорванной одеждой.
– Лучше наполни мне ванну, – попросила его девушка. Но он будто не слышал.
Пролт так устала… и замерзла. У нее все болело – и тело, и душа. Но она заставила себя вернуться домой. Когда все закончилось, она поднялась с грязной мостовой и притащилась сюда.
Наверное, у ее врага есть еще одно имя, думала девушка. Насильник Дардас. Поскольку как же иначе назвать насильственное проникновение его армии в глубь несчастного Перешейка?
– Просто согрей воду и налей в ванну. Я вымоюсь. Соскребу с себя всю грязь. Сотру, уничтожу все то, что случилось со мной. И этот ужас не помешает мне, не отпугнет и не отвратит… не встанет между мной и законной победой над ненавистным врагом.
По Ксинк все причитал и почему-то не слышал ее.
АКВИНТ (3)
Шок был настолько силен, что его первой реакцией стал смех. Он уперся руками в бока, запрокинул голову и разразился долгим лающим смехом. Просто это было так… так… отчаянно! Клянусь богами, ну и нахалы!
– Что-то я не понял юмора, – произнес Кот обычным неодобрительным тоном.
Они стояли перед зданием Канцелярии, разглядывая его северный фасад.
– Какая наглость! – задыхаясь от смеха, проговорил Аквинт. – Какая отвага… сила духа! Да что с тобой, парень? Не врубаешься, какую колоссальную штуку они отмочили?
– Ты сам мог бы врубаться немного потише, – прошипел мальчишка, рыская глазами по сторонам.
Естественно, необычное зрелище собрало толпу. Люди тыкали пальцами, переговаривались, строили догадки. Солдаты из фелькского гарнизона наблюдали со стороны, но разогнать народ не пытались. Да и толку-то? Прогонишь отсюда – они соберутся в другом месте. К тому же огромный знак был хорошо виден со всех центральных улиц.
Наверное, в этом и заключался замысел злоумышленников.
Аквинт покачал головой, утирая слезы.
– С ума сойти, – сказал он. – Нет, действительно, я поражен!
– Тогда, может быть, попытаешься вести себя соответственно? – съязвил Кот.
– Смех отлично помогает справиться с шоком. Сам как-нибудь попробуй.
– Мне как-то совсем не хочется смеяться, – ответил мальчишка.
– А когда тебе хочется? Послушай, парень, к радостям жизни надо приобщаться в раннем возрасте. И поверь: чем раньше ты это сделаешь, тем более приятные воспоминания останутся у тебя на всю жизнь.
Кот бросил на старшего товарища невыразительный взгляд.
– А стоит сюда включать все то время, пока я голодал на улицах? Или когда меня колотили до полусмерти? Или, наконец, когда меня чуть не закололи, пытаясь отнять нажитое?
Аквинт пожал плечами. Порой с этим типом невозможно разговаривать.
– Ну, теперь это не важно, – сказал он, возвращаясь к деловому тону. – Что ты думаешь об этом?
– О чем? – тупо переспросил несносный мальчишка.
– Ну, об этом отчаянном и вызывающем изображении прямо на внешней стене Канцелярии. Огромный перечеркнутый круг, нарисованный черной краской. Это ведь не шутки!
Кот некоторое время размышлял, затем осторожно проггзнсс:
– Бьюсь об заклад, это дело рук Рассеченного Круга.
Несколько мгновений Аквинт боролся с желанием дать помощнику подзатыльник. Затем хмыкнул и сказал:
– Ну ладно. Кот. Шутки в сторону. Пора приниматься за работу. Пошли.
Стояло раннее утро, а их уже срочно приглашали к коменданту Джесилу. Теперь понятно, с чем был связан этот неожиданный вызов.
Очевидно, нынешней ночью кто-то умудрился взобраться на северную стену Канцелярии и нарисовать на белом камне запретный символ. Такой фокус не провернешь в одиночку, здесь поработало несколько человек. И – что самое примечательное – проделали они это буквально под носом у местного гарнизона… после чего тихо и мирно удалились.
И вот как раз это, с точки зрения Аквинта, свидетельствовало об отчаянной отваге… и потрясающей ловкости.
