Гагаузы появились в полдень дружной четверкой, и даже не попытались подойти к витрине, чтобы хорошенько рассмотреть икону. Они показывали пальцами на камеры, на бархатные шнуры, на саму икону, громко споря на своем непонятном языке. Интонация была жалобная. Брюс вместе с двумя музейными охранниками проводил иностранцев до выхода из здания. Он еще некоторое время околачивался возле них, интересуясь, не может ли быть чем-нибудь полезен, демонстрируя свою предполагаемую криминальную сущность. Но они были встревожены и подозрительны. Их культурный пласт был очень далек от готамского. Никому не дано было вступить с ними в контакт, включая Бэтмэна.
На поясе у Уэйна был двухканальный передатчик. Это устройство было гораздо более сложным, чем у его временных коллег-охранников. Он мог связаться непосредственно с комиссаром Гордоном. В конце концов, гагаузы находились в стране без виз. Можно было задержать их и пресечь всю эту сделку с оружием. Но от нее тянется множество нитей, за которые тогда невозможно будет ухватиться. Бэтмэн стиснул зубы и вернулся в галерею.
В зал вошли две женщины. В мозгу у него тут же включился сигнал тревоги. Обе были молоды и оживлены, очень отличались друг от друга по одежде и манерам, но это был Готам-сити, где не признавали правил. Каждая из них могла находиться внутри кошачьего костюма. Ему не удавалось подойти поближе, не привлекая к себе внимания. Одна из них постоянно наблюдала за ним. Принимая во внимание настороженность Женщины-кошки, Бэтмэн счел это положительным знаком. Его уверенность усилилась, когда обе уселись на скамеечку в менее людной соседней галерее, вне досягаемости камер. Бэтмэн присматривал за ними часа два; затем они ушли, и он мог только гадать, не упустил ли он редкую возможность.
Человек, которого он больше всех ждал и надеялся увидеть, появился за полчаса до закрытия. Тигр пробил себе дорогу к бархатным шнуркам, и наклонился вперед как можно дальше, едва не потеряв равновесие. Другой охранник похлопал его по плечу и попросил быть посдержаннее. Тигр бешено сверкнул глазами при виде формы.
— Везет же некоторым, — заметил Брюс Уэйн для затравки разговора.
Голос он изменил настолько же, насколько изменился внешне. Вряд ли Тигр отождествит его с Бэтмэном.
— Только не мне, — ответил Тигр, поколебавшись, но не отступая.
— И подумать только, нашел у себя на чердаке, — Брюс сделал паузу, достаточно длинную, чтобы на лице Тигра отразилось недоверие. — Интересно бы знать, однако, — продолжал он, — что еще там у этого Брюса Уэйна на чердаке. Если вы понимаете, что я хочу сказать.
Тигр изменился в лице. Подозрительность сменилась задумчивым прищуром. Он изучал охранника и обдумывал идею, которую тот заронил ему в голову. «Да уж, — процедил он. — Хотелось бы знать». Не то чтобы он сразу поверил в чудесную находку на уэйновском чердаке, но уж больно легко музей заглотил наживку. Различные гипотезы возникали в уме Тигра и тут же отвергались. Сейчас у него были другие задачи.
Например, добыть икону из музея и вернуть благосклонность Связного.
Грабеж не был его сильной стороной. Икона находилась на вершине дешевой плексиглазовой колонны под тонким акриловым колпаком. Никакой охраны, кроме этих нанятых копов средних лет, видно не было. Впрочем, он мог заблуждаться на этот счет. Как он заблуждался насчет ценности иконы. Ему не приходило в голову, что та темная, какая-то нелепая картина в руках у русского не была той иконой, которую собирался приобрести Связной. Он полагал, что новая, открытая для обозрения картина будет столь же уродливой, но теперь видел золото и драгоценности и знал, что не может позволить себе ошибиться еще раз.
— А вы, ребята, тут всамделишные, — спросил он охранника, все еще стоящего рядом, — или так, для показухи, а настоящая охрана в другом месте?
— Мы всамделишные, — довольно искренне ответил Брюс Уэйн. — Они не включают свои приборы до закрытия галереи, иначе сигнализация сработала бы, когда ты наклонился так далеко над этими шнурами.
— У них безотказная система, да?
— Безотказных систем не бывает, — сказал Брюс многозначительно и улыбнулся. — Как тебя зовут, парень? Ты мне нравишься.
Тигр ответил на улыбку. Ему тоже понравился охранник. Он нутром чувствовал, что они друг другу подходят и с ним можно иметь дело. Тигр обычно не испытывал симпатии к незнакомцам. Где-то в глубине души шевельнулось сомнение, но он его отбросил. Тигры его испытывали. Пришло время довериться инстинкту. «Зови меня Тигром. Ты не против того, чтобы рассказать мне немного об этой системе и том почему она не такая уж безотказная? Я могу сделать так, что ты об этом не пожалеешь». Охранник колебался; это хорошо, подумал Тигр, парень не слишком жадный. «Я сам собираюсь заняться подобным бизнесом. Мне нужны, люди вроде тебя, которые знают о системах безопасности и всей этой чепухе».
Брюс Уэйн заставил себя изобразить некоторую нервозность. Он оглянулся вокруг, как человек, что-то скрывающий. «Не здесь, — прошептал он. — Надо все обдумать, Тигр. Может, попозже».
— Такие возможности не ждут. Хочешь играть — играй сейчас, я тебя принимаю. Мне не нужны парни, которые все обдумывают.
— Тогда я в игре. Я твой человек, — сказал Бэтмэн без дальнейших колебаний.
ШЕСТНАДЦАТЬ
Брюс Уэйн вернулся в комнату охраны в подвале музея. Убедившись, что никто не подсматривает, он позвонил по спецсвязи Альфреду и сообщил, что наживку проглотили, и он выходит на контакт. Альфред должен был обеспечить поддержку Брюсу Уэйну и Бэтмэну, а также держать связь с комиссаром Гордоном, если поступит бэтсигнал. Он должен был быть готов принять от Бэтмэна и любой другой, необусловленный сигнал.
Затем Брюс Уэйн надел обычную рубашку и брюки, набил карманы фальшивыми удостоверениями, проверил грим и направился к грузовой эстакаде музея на встречу со своим новоиспеченным партнером.
Тигр повел его в нижний город в вонючий бар, где свет исходил от неоновых букв, рекламирующих различные сорта пива. Большинство завсегдатаев толпилось вокруг стойки, следя за трансляцией баскетбольного матча. Местная команда выигрывала с большим счетом, а это был бар местной команды. Никто не обратил внимания на незнакомца, когда Тигр заказал два пива и уселся за свой любимый столик в углу.
Глубоко войдя в образ, Брюс Уэйн ничему не удивлялся. На время он стал одним из обитателей низших слоев города; их мир стал его миром, их правила — его правилами. Бэтмэн перестал существовать, разве только в качестве врага. Покачиваясь на стуле с расшатанными ножками, нянча в руках кружку дешевого пива, преображенный Брюс находился в своей стихии, не испытывая ни малейших неудобств.
Пара кружек ушла под разговоры. Вернее, пил Тигр, а его новый друг говорил. Подперев подбородок рукой и отпустив туманное замечание насчет врачей-убийц с их адскими таблетками, Брюс проигнорировал стоящий перед ним алкоголь. На лету он слепил криминальную историю своей жизни, выдергивая яркие куски из практики Бэтмэна. На Тигра его рассказ произвел глубокое впечатление. Как ни крути, Тигр был уголовником, а уголовники — самые впечатлительные люди на этой планете. Каждый из них считает себя самым хитрым головорезом среди собравшихся, парнем, прошедшим огни и воды, для которого не существует никаких правил. Но все они чрезвычайно доверчивы. Каждый раз, как Брюс Уэйн льстил своему компаньону, Тигр все больше убеждался в том, что нашел соратника, которому можно доверять.
