— Ну хорошо, но скажите, во имя Махи, что нам делать с его телом? — спросил Корс Кант.
— Оставим его здесь, — предложил Кей.
Бедивир что-то согласно пробурчал.
Анлодда покачала головой.
— Нет, мы должны унести его отсюда. Уж этого-то он заслуживает, хотя у каждого из нас он мог вызывать какие угодно чувства. Он пал на поле боя, исполняя свой долг и сражаясь за Dux Bellorum.
— Это верно, — не слишком охотно согласился сенешаль.
— Артус взбесился бы, если бы узнал, что мы бросили его, — добавил Бедивир.
— И это верно, — отрешенно проговорил Кей.
— Корс Кант попятился. Шагнул в сторону, ступая по вывороченным из мостовой булыжникам. Сердце его сковало страхом. «О боги, он упал замертво у нас на глазах, а никому и дела нет!». Тут бард понял, что дух его снова покинул тело, взлетел ввысь и наблюдает за случившимся с высоты. Он видел это раньше? Не это ли привиделось ему тогда, на борту «Бладевведд»? Мертвое тело человека, убитого теми, кого он любил больше всего на свете.
«Неужели принц умер из-за того, что дурацкое видение сбылось в такое неподходящее время?»
— Нет, — прошептал Корс Кант. — Это не он. Это не может быть он.
Его отделившийся от тела дух, неловко управляя непослушным телом, повел юношу вперед. Движения выходили неуклюжие, дерганые. Кей обернулся и отошел от Ланселота — казалось, он интуитивно ощутил, что тело Корса Канта пусто, безжизненно, и это не на шутку напугало его. Анлодда смотрела на барда с открытым ртом, но не убежала. Взгляд ее был устремлен поверх головы барда — в то место, где и он сам ощущал пребывание своего духа. Анлодда прищурилась.
Корс Кант растопырил пальцы и стал следить за тем, как его руки вытягиваются, касаются груди Ланселота, затем лба. Бард вдруг увидел, что изо рта принца тянется тончайшая серебряная нить, но другого ее конца юноша разглядеть не мог, как ни старался. Казалось, тень его ушла куда-то в другой мир.
Нить была тонка и затянута до предела.
Силуэты спутников Корса Канта расплылись, потеряли четкие очертания. Забыв о них, юноша потянулся, уцепился за нить и стал взбираться по ней. Нить души Ланселота увела барда в туннель, который чем выше, тем становился уже. «Как дымоход», — подумал бард.
Твои друзья отныне — мы!
Бард взбирался все дальше, крепко держась за нить души Ланселота. Но вот наконец настало мгновение — как тогда, в подземелье, — когда что-то остановило Корса Канта. Это потрясло юношу — ведь вверху, над ним, в заоблачные выси уводила нить души Ланселота, и ни конца ей не было видно, ни края.
«Что делать? Что же делать?» Корс Кант в страхе искал решения, но не знал, каково оно может быть. «Нет! Я не могу! Я всего лишь мальчишка!» — Нет, — сказал чей-то голос. — У тебя — все четыре масти Таро. Ты мужчина, а такое решение под силу мужчине.
И тут Корс Кант понял, что слышит свой собственный голос.
Корс Кант поборол сковавший его страх силой разума и сжал в правой руке меч рассудка.
— Ты можешь уйти либо вверх, либо вниз, мой принц, — сказал он.
— Не знаю, что ты изберешь, но пока тебе не судьба умирать. Ты должен исполнить свой долг, у меня нет в том сомнений, но и свой долг я должен исполнить также.
Ты нам еще нужен, принц. Вернись же вниз вместе со мной.
С этими словами Корс Кант вытянул руку с мечом, как только мог высоко, и перерубил серебряную нить.
А потом бард упал, потеряв и меч, и нить, и даже чувство верха и низа. С болезненным ощущением он приземлился внутрь собственного тела. Он лежал, распластавшись, на теле Ланселота.
В глазах еще туманилось, голова кружилась, но юноша приподнялся и встал на колени. Принц судорожно вдохнул, повернул голову и, тяжело закашлявшись, сплюнул большой ком мокроты. Щеки его порозовели, а затем побагровели.
Корс Кант снова потрогал грудь принца, чтобы послушать, как бьется сердце Ланселота, но легат решительно отшвырнул руку барда.
— Я.., похоже, вы вернулись в мир живых, государь, — пробормотал юноша.
Кей, Бедивир и даже Анлодда в ужасе смотрели на Корса Канта.
За это время к месту происшествия успела сбежаться толпа зевак. Когда юноша выпрямился и встал, толпа отступила на несколько шагов. Трое спутников Корса Канта с места не тронулись, однако бард понимал, что и они не прочь присоединиться к зевакам.
— Вот тебе и раз, — обескуражено вымолвил Бедивир. — Этот треклятый бард, оказывается, умеет исцелять!
— Sang raal! — прошептал Кей.
— Королевская кровь, — перевела Анлодда.
— О чем это вы лепечете? — возмущенно проворчал Ланселот. — Что со мной такое стряслось? Пошли отсюда, пора выбираться! — Он зыркнул на Кея, оглянулся на Корса Канта. — Да в чем дело-то? Почему вы все пялитесь на меня?
Анлодда заговорила так тихо и спокойно, что стала до смешного не похожа на себя.
— Послушайте, если вы не желаете, чтобы юты нынче ужинали отбивными из бриттов, нам следует внять увещеваниям Ланселота и убраться отсюда.
Кей и Бедивир помогли Ланселоту встать на ноги — сделали они это не без опаски. Было видно, что прикасаться к воскресшему принцу им страшновато. Затем все четверо поспешили к городской стене.
Глава 29
С четвертой попытки Марк Бланделл наконец признался Меровию в том, что выдал Куге стратегический план.
Король принял эту новость стоически. Марк и не ожидал, что весть о его предательстве будет воспринята Меровием столь спокойно.
— Ты сделал это не нарочно, Медраут, — сказал он. — И наверняка старался поступить как лучше.
От улыбки Меровия, похожей на ухмылку Чеширского Кота, Марку стало не по себе. Он бы предпочел какое угодно наказание. «Я снова подвел его. Я подвел всех моих собратьев». Марк ушел в тень, отбрасываемую густой кроной дерева, закрыл лицо руками в ожидании удара ножа или стрелы, которые завершили бы его никчемную жизнь в этом времени.
Но этого не произошло. Король мягко коснулся его плеча.
— Пора, Медраут. Готовь своих людей к атаке. Прикосновение Меровия успокоило Марка. Он поднял глаза, чувствуя себя щенком, которому сейчас дадут свернутую в трубочку газету. Король потрепал его по волосам и поспешил к сикамбрийцам.
Марк поднялся с колен и позвал младшего командира, Хира Амрена. Он твердо решил впредь больше не подводить Меровия.
— Тебе ведом план? — спросил он. Хир Амрен резко кивнул.
— Давай соберем отряд.
А через час Марк уже вел диверсионную группу по козьей тропе, которая, как он надеялся, выведет отряд из леса к северо-востоку от харлекских пристаней. Там отряд должен был завязать бой с ютами, отвлечь их от кораблей, которые предстояло захватить отряду Меровия и поджечь все суда, кроме самого большого — здоровенной, довольно неуклюжей германской галеры. Другие корабли представляли собой более хрупкие суденышки римской конструкции и наверняка принадлежали городу до нападения ютов.
