Интересно, осталось ли что-нибудь еще, что вы бы хотели знать о пребывании Марии в Честере? Ездила ли она когда-нибудь в отпуск или на море? Нет, никогда. Общалась ли с родными? Очень редко писала им или разговаривала по телефону. Наведывались ли к ней погостить — ведь у нее так много свободных комнат! — старые друзья, те, что терзали ее воображение, когда она предавалась воспоминаниям? Излишний сарказм. Нет, разумеется, нет. Выходит, я рассказал вам все, что было необходимо рассказать. Однако, оглядываясь назад, вижу, что глава получилась довольно короткой. Зато почти без прямой речи, так что за свои денежки вы хоть что-то да получили. Давайте начистоту: я начинаю уставать от Марии и ее истории, точно так же как сама Мария начинает уставать от себя и своей истории. То забавное, что было в первых главах, похоже, сошло на нет, и я не удивлюсь, если узнаю, что Мария жаждет положить всему этому конец, скорый и безболезненный. Потому двинемся дальше, ибо мне осталось поведать лишь один эпизод из жизни Марии, и на том все закончится, и мы сможем распрощаться.
Вот так заболтаешься с читателем и невольно позабудешь, о чем вел речь. Разве я не сказал вам в начале главы, что в тот вторник, когда Мария шла с работы домой, ее мысли были заняты чем-то необычайно интересным? Понимаете ли, в тот день кое-что случилось. И случившееся разворошило в Марии чувства, пребывавшие в забвении и запустении многие годы. В приюте появилась новенькая с ребенком, мальчиком девяти лет. Они сбежали от мужа и отца, избившего их в пьяной ярости; Мария сразу признала в этих двоих няньку Анджелу и своего сына Эдварда.
10. Засловие
Неделю спустя.
Повинуясь порыву — похоже, с Марией еще случаются такие вещи, — она оказывается в непривычном для себя месте, то бишь на Честерском вокзале. Субботнее утро. Какая погода? Боже, ну почему вам всегда детали подавай! Ясно же, что облачно и возможны кратковременные дожди. Мария оглядывается: люди вокруг уезжают, приезжают, ждут — в основном последнее. Народу на платформе немного. Мария стоит у самого края, вертя головой то вправо, то влево: она не знает, с какой стороны придет поезд. Сегодня утром Мария направляется на юг. Она едет домой. Не спрашивайте меня, что ее подвигло на этот шаг, но, приняв решение, она почти рада вновь увидеть родных после стольких лет. Возможно, поездка обернется горьким разочарованием. Но нет, на сей раз я так не думаю. У Марии имеется отличный предлог для визита, а именно: ее пригласили на скромное торжество, которое состоится завтра в честь ее отца, ему исполняется шестьдесят. Что может быть лучше, существует ли более достойный способ отпраздновать юбилей, чем собраться всей семьей за большим столом на воскресный обед средь развалин прежней гостиной? Шучу. Дом практически целиком отстроен заново. Но хорошо бы, думает Мария, воспользоваться случаем и попытаться для разнообразия не забыть прошлое, но воссоздать его и таким образом прийти с ним к согласию, если удастся. Попробовать, по крайней мере, стоит.
Не возражаете, если я переключусь на прошедшее время? То, другое, я нахожу чересчур утомительным.
Несмотря на немногочисленность пассажиров, жизнь вокруг кипела, и эта деловитая вокзальная суета нравилась Марии. Она с удивлением обнаружила, что наблюдает за действиями носильщиков чуть ли не с интересом, а чувство, с каким она разглядывала пассажиров, граничило с любопытством. Кто они такие, размышляла Мария — естественно, с ленцой; а как еще это можно делать? — куда направляются и зачем? И предстоит ли кому-нибудь из них столь же важное путешествие, какое предстоит ей: возвращение в отчий дом после долгого отсутствия? Никто из этих путешественников, доложу я вам, не обращал ни малейшего внимания на Марию, хотя она и тянулась к ним всей душой. Они сочли бы ее любопытство неуместным, а ее сочувствие — непрошеным. Ведь у всех свои дела, которые надо делать даже по воскресеньям; к тому же в некоторые моменты и в некоторых местах — вокзал одно из них — мы более, чем обычно, норовим не выпячивать нашу зависимость друг от друга. Бросить пару слов кассиру, кивнуть служащему, пробивающему билет по пути на платформу, — и все, спасибо, хватит. Не то чтобы Мария подумывала, боже сохрани, вступить в беседу с незнакомцами, в чьей компании ей предстояло путешествовать. Однако у нее возникло странное чувство, абсолютно безотчетное и непростительное, будто ее игнорируют. И это чувство не покидало ее, пока не пришел поезд и она не устроилась на удобном месте в уголке.
Когда поезд уже набирал ход, в вагон вскарабкалась молодая женщина. Тяжело переводя дыхание, она прошла через купе, где сидела Мария, явно не собираясь там остаться, но поезд вдруг дернулся, и женщина упала на колени Марии. Обе рассмеялись, извинились, и в результате женщина решила-таки сесть напротив. Мария воспользовалась случаем, чтобы уточнить один момент, тревоживший ее.
— Это прямой поезд? — спросила она. — Или нам придется пересаживаться?
— Вам придется, — ответила женщина. — В Кру.
— Спасибо. Раньше я никогда этим поездом не ездила.
— А я часто езжу, — сказала женщина. — Вы живете не в Честере?
— В Честере. Просто поездами почти не пользуюсь.
— Ну, в каком-то смысле правильно делаете. На машине добраться много проще и дешевле, если пассажиров больше одного. Например, когда едешь всей семьей.
— У меня нет семьи. Я не замужем, — сказала Мария.
Должно быть, ее слова прозвучали стыдливо, потому что попутчица принялась ее утешать:
— Ну и что, я тоже не замужем.
— Вы живете одна? — полюбопытствовала Мария.
— Да. Я пробовала иначе, но в конце концов поняла, что мне лучше одной. Так, по крайней мере, только один человек действует мне на нервы. Меня зовут Мэри, между прочим.
— О… А я — Мария.
— Почти тезки.
Они рассмеялись.
— Я думала, — произнесла Мария, — мне уже начинало казаться, что я — единственная женщина на этом свете, которая живет одна.
— Да ну что вы, ничего подобного! Нас много, просто сидим себе тихонько и не высовываемся. Мы из тех, кто сообразил: можно успеть гораздо больше, если не тратить время на починку чужой одежды и глажку белья.
— Значит, вам нравится жить одной?
— Конечно. Я свободна. А это самое главное, разве не так?
— Наверное, — согласилась Мария, но пару секунд спустя не удержалась от вопроса: — Свободны делать что?
Мэри пожала плечами, вопрос ее слегка озадачил.
— То, что нравится, разумеется, — объяснила она. — А вы думаете иначе?
— Не знаю, — призналась Мария. — Иногда мне кажется, что за последние несколько лет я почти ни в чем не преуспела. С другой стороны, не уверена, что я вообще когда-либо преуспевала. И не очень понимаю, что это значит. Однажды я произвела на свет ребенка, мальчика, и это все. — Она улыбнулась, тут же стерла горестную улыбку с лица и повторила: — И все.
— Вы настроены слишком пессимистично, — с чувством произнесла Мэри. — Оглянитесь вокруг: как прекрасен мир! — Поезд подходил к промышленному Кру, так что момент она выбрала не самый подходящий. — Подумайте об удивительных возможностях, что кроются за каждым углом. Вспомните о любви и счастье, они тоже существуют.
