Основная проблема заключалась в следующем. Почти три года минуло с тех пор, как в Лукке она порвала со Стефано; почти три года с тех пор, как она стояла на меловой скале над Этрета и глядела поверх серых вод Ла-Манша на страну, куда она вынуждена была бежать, потерпев поражение. Тогда она убедила себя, что одиночество лучше несчастной любви, но сейчас, три года спустя, эта убежденность начинала ослабевать. Отношения с Майклом поначалу ее развлекали. В них была новизна, во всяком случае, и они предоставляли возможность потихоньку, не напрягаясь, вновь овладеть навыком (столь легко утрачиваемым) сосуществования с мужчиной. Но Клэр исполнилось сорок два, и она больше не могла позволить себе попусту тратить время на человека, заинтересованного в ней очень относительно. Теперь ей хотелось чего-то другого, не поверхностного, не почасового, — ей хотелось обзавестись партнером. Пусть это и банально, но Клэр нуждалась в человеке, который ходил бы с ней в супермаркет, помогая выбрать салатную заправку и веско высказываясь в пользу того или иного стирального порошка. (Каким завистливым становился ее взгляд в последнее время, когда в проходах «Теско» либо «Сейфвея» она замечала пары, увлеченные столь незамысловатыми беседами.) А Майкл вообще ходит в супермаркет? — задалась вопросом Клэр. Ступала ли его нога хотя бы в один магазин за последние двадцать лет? Когда она приезжала к нему в Ледбери, холодильник (размером с ее гостевую спальню) был неизменно набит свежими овощами, органическим мясом, свежевыжатым апельсиновым соком, бутылками шампанского. Откуда все это бралось? После недавнего развода — а может, и раньше — Майкл нанял двух домработниц, и, вероятно, обязанность пополнять запасы возлагалась на одну из них. Клэр представить себе не могла, как бы она сумела вписаться в такую обстановку. Для Майкла его образ жизни был реальностью, для Клэр с самого начала и до сих пор — нелепой вычурной фантазией. Взять хотя бы эту поездку: неделя на Больших Кайманах, перелет первым классом туда и обратно, вилла на побережье (принадлежавшая американскому коллеге Майкла) в полном их распоряжении; садовник, домработница, шофер и повар прилагаются. Так не живут. Это нереально. Но Майкл не желал этого понимать. Он воспринимал все как должное, доказывая, что ничего особенного не происходит. Не раздумывая пригласил Патрика. (Почему бы нет? На вилле пятнадцать спальных мест.) Мало того, даже распространил приглашение на его подружку, Ровену, с которой Патрик встречался всего полтора месяца и которая сидела теперь в vip-зале аэропорта, читала «Вэнити Фэр», пила охлажденное белое вино и явно не верила своему счастью.
Клэр вздохнула под грузом своих размышлений. Их несовместимость — предельно несхожие представления о жизни и системы ценностей — стала ей вдруг ошеломляюще ясна. А Майкл разве этого не видит? А если видит, то почему не беспокоится? Или он предпочитает игнорировать разницу между ними? Может, на отдыхе им удастся об этом поговорить. Впрочем, отдых уже начался и пока, по всем признакам, не предвещал ничего хорошего.
— Неплохо бы подчеркнуть, что речь идет о самом быстро развивающемся направлении нашего бизнеса, обладающем наибольшей доходностью, — сказал Майкл в трубку. Напор и досада в его голосе были едва слышны. Он всегда говорил одинаково — мягко, сладкозвучно, доверительно, — заказывал ли еду в ресторане или (как сейчас) устраивал разнос подчиненному. — Ну а это относится к категории чрезвычайных расходов. Никто не пытается скрыть тот факт, что чрезвычайных расходов, скорее всего, не удастся избежать…
Патрик встал и направился к кофейному автомату. Клэр проводила его взглядом.
— «Синергетика» — отличное слово, да. Ничего не имею против. Только одно замечание: мы с кристальной четкостью даем понять, что речь идет не о сокращении расходов, но о развитии. — Майкл потер рукой лоб. — Скажите, Тони действительно в курсе дела? А то у меня такое чувство, что я пишу этот текст за него.
Клэр подошла к Патрику, протянула ему пустую чашку.
— Не обязательно идти к автомату, — заметила она. — Официантка бы нас обслужила.
— Так быстрее, — коротко ответил Патрик. Стараясь изгнать нервозность из голоса, Клэр спросила:
— Что ты думаешь о Майкле?
— Он такой, каким я его представлял.
— То есть?
Патрик налил ей кофе.
— Ты его хорошо знаешь, мам? Никогда бы не подумал, что такой тип способен тебя заинтересовать.
Клэр сделала глоток. Кофе был обжигающе горячим.
— Ты еще не знаешь, каким замечательным он бывает. Сейчас у него срочное дело. — По пути обратно Клэр добавила: — Ты судишь о людях по одежке, Патрик. Это неправильно. Неважно, кем человек работает. Важны лишь его личные качества.
Патрик не ответил, да и самой Клэр показалось, что она пытается убедить себя в том, во что трудно поверить.
Патрик сел рядом с Ровеной, подлил ей вина. Покончив с «Вэнити Фэр», девушка переключилась на «Путешествия с „Конде Наст“». Вытянув шею, Патрик заглянул в статью, которую она читала, проиллюстрированную яркой цветной фотографией с изображением пасторальной идиллии где-то во Франции; в центре снимка возвышалась огромная крепость.
— Супер, — обронил Патрик. — Кто там живет?
— Это монастырь, — объяснила Ровена. — В Нормандии. Там можно останавливаться. Монахи всех принимают. Это часть их философии: приютить любого, кто в этом нуждается.
— Ни фига себе. Получается, они теперь впаривают послушничество в качестве отпускного развлечения для истерзанных менеджеров? Капитализм реально всех победил.
— Не вижу причин для выпячивания этого обстоятельства, — продолжал Майкл телефонную беседу. — Мне известны различные оценки — от девяти до двадцати четырех. Алан считает, что двадцать четыре более вероятная цифра. И я склонен с ним согласиться.
— Наш рейс объявили, — сообщил Патрик, взглянув на табло.
— …В условиях рынка мы не можем полагаться на внезапные скачки. Это азбучная истина. Напишите «глобальная неопределенность». На данный момент это ключевое понятие.
— Неужто мы летим первым классом? — Ровена сунула журнал в сумку. — С ума сойти!
— Так мы идем? — спросил Патрик, вставая. Он принялся набирать бесплатные газеты, сметая с ближайшего столика «Тайме», «Индепендент» и «Гардиан». На первой полосе свежей «Гардиан» Клэр увидела знакомое лицо. Надпись под снимком гласила: «Пол Тракаллей: Серьезные сомнения насчет войны в Ираке».
— Мне не кажется, что в этой ситуации выигрывает кто-то один? — не останавливался Майкл. Клэр попыталась поймать его взгляд. Он посмотрел на нее и поднял палец: мол, погоди минутку. — Наша цель — восстановить прибыльность. Неужели эту простую мысль так трудно донести до потребителя? — Лишь теперь он в раздражении повысил голос.
— Идите вперед, — сказала Клэр сыну. — Встретимся на посадке. — Она проводила их до выхода из зала, заверив Патрика на пороге: — Не волнуйся, он не будет таким всю неделю.
— Откуда ты знаешь?
— Я ему не позволю.
