— Угум.
— Эй! — крикнула Сьюзен через голову Зои. — Если вам, ребятки, это дело не по плечу, так давайте палатку поставим мы с Зои.
Голос Сьюзен был мотором семьи. И то, что она не ведала счастья, лишь добавляло этой на славу смазанной машине особого блеска.
— Спасибо, у нас все идет отлично, — ответил Билл. Кожа его поблескивала в темноте. Уже взошла молодая луна.
— Давай пойдем и поможем им, — предложила Сьюзен.
— Ладно, — согласилась Зои.
— Давай. Пойдем. И. Поможем. Им.
— Я тебя слышу, Сьюзи. Я здесь.
Зои и Сьюзен покинули прямоугольник падавшего из кухни света, сошли по узким деревянным ступеням, вступили в траву. Зои показалось, что она бредет по теплой воде. Она чувствовала, как глаза незримых животных наблюдают за ними из кустов. Сьюзен придерживала Зои под локоть, точно старушку сопровождала.
— Слава богу, — сказал Гарри, — вот и Национальная гвардия прибыла.
— Наша взяла, — объявил Вилл. — Взгляните. Все сделано.
Он поднялся на ноги. Действительно, палатка хоть и обвисала немного, но стояла прямо. В ее красной треугольной простоте она вполне могла быть рисунком ребенка.
— Вы уверены, что вам здесь будет удобно? — спросила Сьюзен.
— Я уверен, что мы в этом уверены, — ответил Вилл. — Мы любим спать на природе.
— То есть это мы полагаем, что любим спать на природе, — сказал Гарри. — Пока ни один из нас ни разу на природе не спал.
— Вот и неправда, — сказал Вилл. — Когда мне было двенадцать, я однажды ходил в поход с семьей моего лучшего друга.
— Можно, я посмотрю, как там внутри? — спросила Зои.
— Пожалуйте в гости, — ответил Вилл.
Зои развела нейлоновые клапаны палатки и заползла в нее. Внутри обнаружился глянцевитый красный мир, на удивление обособленный от мира большого, наружного, наполненный теплым пластиковым запахом.
— А здесь очень мило, — сказала Зои. — Уютно.
Вилл заполз следом, присел рядом с ней на корточки.
— Неплохо, а? — спросил он.
— Мне тоже хочется спать здесь, — ответила Зои.
— Никак нельзя. Только для мужчин.
Сьюзен, разведя клапаны, опустилась на колени в самой середке треугольника черной травы и звезд.
— Похоже, вам здесь будет хорошо, — сказала она.
Затем в треугольнике объявился Джамаль. Зои увидела волосы сына, размытое поблескиванье его глаз.
— Клево, — сказал он.
— Залезай, — сказал ему Вилл.
Джамаль, поколебавшись, забрался в палатку. Зои увидела, какое сходство со зверьком он способен приобретать. И представила себе проскальзывающего в палатку енота, чувство собственника, которое он мог бы принести с собой.
— Клево, — повторил Джамаль. Он сидел совсем рядом с ней. Зои сжала пальцами край его футболки.
— Может быть, — сказала она, — мальчики позволят тебе поспать здесь с ними.
— Если ты захочешь, ради бога, — сказал Вилл. — По-моему, для нас троих места здесь хватит.
Джамаль взглянул на Зои. Она ощутила его желание и страх. Она знала о его потребности оставаться с ней и о его потребности уйти.
— Давай, — сказала она. — Это будет занятно, ты же никогда не ночевал в палатке.
Он подтянул к подбородку колени. Постарался как можно сильнее сократиться в размерах и теперь молча замер перед Зои и Биллом.
— Ты, случаем, не храпишь? — спросил Вилл.
— Нет, — ответил Джамаль.
— Ну, тогда ты приглашен. Будешь успокаивать меня и Гарри, если мы вдруг испугаемся чего-то.
— Это глупо.
— Правильно. Глупо. Ты можешь просто остаться здесь, если захочешь. А если не захочешь, никто на тебя не обидится.
— Ладно, — сказал Джамаль. — Останусь.
Чуть позже, в доме, Джамаль натянул желтые пижамные штаны. Футболку группы «Джезус энд Мэри Чейн» он снимать не стал. Зои стояла в двери ванной, глядя, как он чистит зубы.
— Это будет занятно, — сказала она.
Джамаль смотрел на свое отражение в пятнистом зеркале. Ночная бабочка сухо билась о крашеный жестяной абажур лампы.
— Тебе нравятся Вилл и Гарри, верно? — спросила Зои.
Он кивнул. Может быть, Вилл и Гарри нравились ему. А может быть, он всего лишь решил сделать ей приятное.
— Не хочешь что-нибудь взять с собой? — спросила она. — Одного из героев «Звездного пути»?
— Нет, — сердито ответил он сквозь зубную пасту. Любовь к фигуркам из «Звездного пути» обратилась для него в тайный порок. Он считал, что уже вырос из этих игрушек. Мать знает слишком много тайн, думала Зои. Поэтому ей и приходится умирать.
Джамаль выплюнул в раковину зубную пасту и начал прополаскивать рот. В том, как он подносил ко рту воду в сложенных чашей ладонях, ощущалась устойчивость его существования. Ощущались предстоящие ему годы, — ночь, за нею другая, и другая.
— Пошли, — сказала Зои. — Я провожу тебя.
Выйдя с Джамалем из дома, она поняла, что случилось неладное. Отец стоял у палатки в обычной его бойцовской стойке: широко расставленные ноги, упертые в бедра кулаки. Интересно, понимает ли он, погадала Зои, насколько женственным выглядит в этой позе, насколько походит на прогневавшуюся королеву. Вилл что-то говорил ему, Гарри стоял за спиной Вилла, не присутствующий и не отсутствующий.
— …Поверить, на хер, не могу, — сказал Вилл прямо в сердитое лицо отца.
— Успокойся, — сказал отец. — Просто успокойся, сейчас же.
Зои и Джамаль подошли по траве к отцу, Виллу и Гарри.
— Зои, — сказал отец. Лицо его изменилось: остановилось, помедлило и отступило — на четверть дюйма.
— Все в порядке? — спросила она.
Ответил ей Вилл:
— Папа не хочет, чтобы Джамаль спал с нами.
Отец не шелохнулся. Если кто-то ударит его сейчас, он так и повалится — с упертыми в бедра кулаками и расставленными ногами. И будет лежать в траве, точно рухнувшая статуя королевы Виктории, напялившей мужскую одежду.
— Что?
— Отведи Джамаля домой, Зо, — сказал отец.
— Нет, зачем же, — сказал Вилл. — Джамалю стоит послушать нас, это станет частью его образования.
— У тебя совсем никакого стыда не осталось? — спросил отец.
— Ну что, ты готова? — спросил у Зои Вилл. — Папа боится, что, если Джамаль останется в нашей палатке, мы с Гарри растлим его.
— Не смей говорить ей такое. Я ничего подобного не сказал.
— Ладно, скажи, что ты так не думаешь.
