— Как — нет? А что же ты куришь?
— Все покурил.
Она сочувственно кивнула:
— Еще бы, в твоем положении. Но у меня тоже кончились.
Видимо тебе придется сходить в магазин.
Такая перспектива не радовала. Оставлять Марию в квартире с
трупом и Кристиной? Нет! Только не это!
Я вдруг вспомнил, что сигареты могут быть у сестры, и обрадовался:
— Погоди, похоже кое-что осталось в кабинете.
— Могу сходить, — предложила Мария.
— Нет-нет, — испугался я и опрометью кинулся вон из кухни.
В гостиной я подобрал туфли, спрятал их между диванными
подушками и только тогда отправился в кабинет. Просунув голову в дверную щель,
я обнаружил, что Кристина не спит: лежит и смотрит в потолок безжизненным
взглядом.
— Кристя, — прошептал я, — у тебя есть сигареты?
Она прошелестела:
— В сумочке, а тебе зачем? Неужели ты куришь?
— Нет, для Марии.
Пришлось лезть в сейф…
— Пожалуйста, побыстрей, — протягивая Кристине сумочку,
попросил я.
— Ты что так нервничаешь? — удивилась она.
Я разозлился:
— А то не знаешь? Вдруг Заславская увяжется за мной? Вдруг
увидит тебя?
На самом деле я больше переживал, что она из женского
любопытства забредет в спальню. Вообще-то это абсурд: Мария прекрасно
воспитана. Но по закону подлости и не такие чудеса приключаются.
Кристина наконец нашла сигареты.
— Вы будете долго шептаться? — спросила она.
— Только покурим и разойдемся, — заверил я и, выхватив
пачку, умчался.
Лишь в кухне рассмотрел, что взял: как я забыл? Кристина
курит женские сигареты — очень редкие и дорогие. К моей досаде Мария это
заметила.
— Женские? — удивилась она и, усмехаясь, добавила: — Решил начать
с любимых сигарет Кристины?
С деланым равнодушием я отмахнулся:
— Какая разница.
— Хм. Считаешь, тебе это по карману?
— Не говори глупостей, я не беден. Во всяком случае уж на
сигареты найду. На любые.
Она примирительно усмехнулась:
— Не нервничай, Роберт, я пошутила.
Глянув на часы, я смущенно промямлил:
— Прости, Мария, но у меня…
— Да-да, сейчас уйду, — заверила она, закидывая ногу на ногу
и поудобней устраиваясь в кресле для продолжительной беседы.
За бесконечные годы дружбы я изучил все ее повадки. Впрочем,
дальнейшее показало, что не все.
— Роберт, — сказала она, пристально глядя мне в глаза и
прикуривая от изящной золотой зажигалки. — Роберт, это все очень подло. Такое
не должно происходить с тобой: ты слишком хороший. Это жестоко. Это
несправедливо.
Не зная, что сказать, я пожал плечами и присел к столу,
глядя на клубы дыма. Они вытекали из ее сочных красивых губ и газовой пеленой
скользили по бледной щеке, украшенной симпатичной бархатной родинкой. Эта
родинка мне очень нравилась, как и рысьи глаза Марии.
— Роберт, когда я узнала…
Вдруг она осеклась и, уставившись на сигарету, которую я
беспомощно крутил в руках, строго спросила:
— Ты почему не куришь?
— Нет огня. Куда-то пропала моя зажигался, — соврал я.
Мария дала мне прикурить от своей. Чтобы не разочаровывать
ее, я затянулся и сильно закашлялся. Слезы брызнули из глаз, горло сдавило
тисками…
А что еще могло со мной произойти? Курить я не умею. Мария
вскочила и начала колотить меня по спине, окончательно лишая возможности
сделать глоток воздуха.
Мне показалось, что смерть пришла: в глазах потемнело, я
захрипел.
— Роберт! Роберт! — испугалась Мария. — Что с тобой, Роберт?
Что с тобой?
В панике она полезла в холодильник, щедро оснащенный
лекарствами. (Светлана не зря старалась, хоть я ее и ругал). Мария нашла
пузырек с нашатырем и, не тратя время на ватки, против всех правил сунула мне
его прямо под нос. Я дернулся, как ошпаренный, но задышал — нашатырь
расплескался.
— Так можно выжечь глаза, — вместо благодарности,
рассердился я.
— Фу-у, — с облегчением вздохнула Мария, вытирая с пола
пролившийся нашатырный спирт своим кружевным платочком. — Как ты меня напугал.
Тебе надо срочно менять положение. Нельзя жить одному. Без женщины ты
пропадешь, — неожиданно заключила она.
Я был категорически не согласен: все зло от женщин. Если бы
Светлана три дня не собирала меня в дорогу, я подготовился бы к конференции и
не выглядел там таким ослом. Во всяком случае, изучил бы темы докладов,
присланные мне из Парижа накануне. Если бы она не изводила меня всю ночь
сексом, я эти темы (на худой конец) прочел бы в дороге и не полез бы на кафедру
дураком. Но в дороге я спал, изнуренный Светланой. И в результате позор.
Ха! Я пропаду без женщин! А моя мать? Имей она каплю терпения,
в моей спальне сейчас не лежал бы труп. Я остался бы дома, а у матери остался
бы яд. Ей же захотелось поскорей получить подарки, и вот результат. Бедная
Лидия! Впрочем, и она не лучше других. В голове сплошной ветер. Кто ее просил
хватать мой бокал?
Теперь я жив, но бесплоден. В прах разбилась моя мечта…
Ха! Я пропаду без женщин! Сколько бед у меня от них! Взять
хотя бы Кристю. Голова пухнет от проблем, которые ждут меня в связи с ее
разводом…
Нет, к черту чужие проблемы! Завтра же уеду в деревню!
Но эти женщины и там достанут меня. Ха! Я, видите ли, без
них пропаду! Так считает Мария. А чем мне она помогла? Пришла незваной,
напугала, помешала, едва ли не силой заставила курить, а когда я, благодаря ее
непоседливости, чуть не умер, сделала совершенно оскорбительное заключение: без
женщин я пропаду. Взять бы да и высказать ей все, что думаю!
Разумеется, я промолчал. Говорила одна Мария.
— Роберт, зря хмуришься. Не сердись. Сердце кровью
обливается, не могу смотреть как ты пропадаешь.
Что?! Я пропадаю? С чего это она взяла?! Да жил бы не тужил,
когда бы меньше ко мне приставали.
— Роберт! Почему ты молчишь? Хочу знать, как ты относишься к
моим словам. Надеюсь, ты понимаешь кто ты есть? — спросила Мария, ставя меня в
тупик.
Слава богу она сама дала ответ на свой странный вопрос:
— Роберт, ты гений! Гений! Но, как все великие, абсолютно
беспомощен в быту. Ты весь там, — она воздела руки и закатила глаза. — Ты в
грандиозном, в высоком! Разве пристало тебе заниматься ничтожным? Ах, Роберт,
дорогой, согласись, тебе нужна женская помощь, ласка, ненавязчивая забота.
