– Помни, кто ты! В твоих жилах течет кровь чокто, и…
Чудо включил зажигание.
– Ты готов, Билли?
– Да, сэр, – он взглянул в сторону дома, помахал отцу, а затем сказал матери: – Я люблю тебя.
Автомобиль тронулся.
– Я люблю тебя! – крикнула Рамона в ответ и пошла рядом с фургоном, пока тот на маленькой скорости объезжал рытвины. – Ложись спать пораньше, не засиживайся допоздна. – Она прибавила шагу, потому что фургон увеличил скорость. Из-под его колес начали подниматься клубы пыли. – Веди себя хорошо! – крикнула Рамона.
– Ладно! – пообещал Билли, и в следующее мгновение фургон помчался вперед, оставив Рамону позади. Рамона, прикрыв рукой глаза от пыли, смотрела, как фургон выезжает на шоссе. Он свернул налево и исчез за занавесью вечнозеленых деревьев, но Рамона продолжала стоять и смотреть до тех пор, пока звук двигателя фургона эхом не растворился в холмах.
29
Рамона повернулась и, поднимая тучки пыли, направилась к дому. Она несколько минут посидела на террасе с Джоном, а затем сказала ему, что ей надо отлучиться часа на два, чтобы съездить на заправочную станцию и в магазин в Файет. Он кивнул и сказал, что все прекрасно. На кухне Рамона достала из кувшина два доллара, проверила, что у Джона есть все необходимое, что может понадобиться за время ее отлучки, а затем взяла ключи от машины. Она выехала на шоссе в двадцать минут пятого и рассчитывала попасть в нужный ей магазин в Файете до закрытия в пять часов.
В Файете она припарковала «Олдс» рядом с ломбардом и кредитной конторой. В витрине ломбарда были выставлены дешевые кольца с фальшивыми бриллиантами, приемники, пара электрогитар, тромбон и несколько наручных часов. Над входом висела вывеска: «ЗАЛОГИ И ССУДЫ ХЭПА» и «ВЫ ВСЕГДА СЧАСТЛИВЫ, КОГДА ИМЕЕТЕ ДЕЛО С ХЭПОМ». Она зашла в контору, где единственный потолочный вентилятор гонял туда-сюда тяжелый, пыльный воздух.
– Могу я видеть мистера Тиллмана? – спросила Рамона у плосколицей женщины, стоявшей за одним из прилавков.
– Хэп? – переспросила та. Один глаз женщины с ярко-крашенными волосами был стеклянным и смотрел в пустоту, в то время как другой быстро оценивающе скользнул по Рамоне. – Да, он сзади, в своем кабинете. Если вы хотите его увидеть, то при… – Рамона двинулась между прилавками, направляясь в служебное помещение конторы. – Эй! Леди! Туда нельзя!
Рамона вошла в узкий сырой коридор, расположенный за зеленой занавеской. Она постучала в дверь кабинета и не дожидаясь ответа вошла внутрь.
«Хэп» Тиллман, расположив свое толстое тело на стуле и положив ноги на стол, курил сигару «Свишер Свит» и рассматривал журнал «Стэг». Он вскочил, разъяренный тем, что кто-то без разрешения вторгся в его святилище, и уже собирался метать громы и молнии, но тут увидел Рамону Крикмор. За ее спиной просунулась голова рыжеволосой женщины.
– Хэп, я ей говорила, что сюда нельзя.
– Все в порядке, Дорис. Я знаю мисс Крикмор. Оставь нас.
– Я говорила ей, что сюда нельзя. – Женщина стрельнула в Рамону злым взглядом и закрыла дверь.
У Тиллмана было мясистое лицо с квадратной нижней челюстью, и он был одет в иссиня-черный костюм, который смешно констатировал с его серыми бровями.
– Так! Мисс Крикмор, какой сюрприз видеть вас здесь!
Тиллман стряхнул пепел и снова сунул сигарету в рот. Вокруг его стола стояла баррикада поставленных друг на друга коробок; в углу комнаты располагались черные шкафы, а на стене висел календарь с изображением женщины в бикини, сидевшей верхом на арбузе.
– Чем могу быть полезен сегодня?
– Я хочу знать, – ответила Рамона.
– Что? – спросил он. – Я правильно вас расслышал?
– Да, я хочу знать. Прямо сейчас.
– Тихо! – Тиллман прыгнул, выпустив клуб дыма как паровоз, промчался мимо Рамоны и рывком открыл дверь. Он выглянул в пустой коридор, а затем снова закрыл дверь и запер ее на ключ. – Эта сучка Дорис подслушивает под дверью, – объяснил он. – Я ловил ее дважды. Черт побери, леди, у вас ужасно плохая память. У нас с вами был договор. Знаете, что это означает? Договор означает, что мы имели взаимообязывающий контракт!
– Я думаю, что уже поняла, мистер Тиллман. Но я…
Я хотела бы быть уверенной. Это важно…
– Моя задница тоже важна! У нас был договор, к большей части содержимого которого у меня не лежала душа. Я потратил на это кучу нервов! – Он попытался посмотреть Рамоне в глаза, но не смог. Качая головой, он пыхнул сигарой и возвратился в свою крепость из ящиков и коробок. Его глаза блестели. – А, понимаю. Конечно. Это шантаж, так?
– Нет. Это совсем не…
Голова Тиллмана дернулась вперед.
– Лучше бы «не». Может быть, я увяз глубоко, но ты увязла еще глубже! Запомни это на тот случай, если попытаешься причинить мне неприятности!
– Мистер Тиллман, – терпеливо произнесла Рамона и подошла поближе к столу. – Я никогда бы не пришла спрашивать вас об этом, если это не было очень, очень важно. Я не собираюсь никого шантажировать. Я не хочу никаких неприятностей.
– Леди, вы подписали этот контракт…
– Да хоть десять контрактов! – закричала Рамона, и мужчина тут же мужчина вздрогнул и поднес палец к губам.
– Пожалуйста…
Пожалуйста, – попросил Тиллман. – Умерьте свой голос. Сядьте и успокойтесь, хорошо?
Он указал на стул, и Рамона неохотно села. Некоторое время Тиллман дымил сигарой, обдумывая сложившее положение.
– Черт возьми, леди! – Тиллман взял сигару в пепельницу, из которой как маленькие красные кузнечики запрыгали искры. – Это просто…
Это просто не этично! Я имею в виду, что здесь нужно все обдумать, и я хочу, чтобы вы…
– Я обдумала все, – прервала ее Рамона. – А теперь вы мне расскажете, или я позову полисмена?
– Не позовешь, – усмехнулся Тиллман. Он сел и какое-то время молча смотрел на Рамону. Затем он глубоко вздохнул и сказал:
– Я родился дураком, иначе бы не стал иметь дело с ненормальными женщинами!
Он выдвинул верхний ящик стола и просунул руку в образовавшуюся щель. Его пальцы искали кусок резинки; нащупав его, он выложил его на стол. К резинке был привязан маленький ключ. Тиллман взглянул на Рамону.
– Никогда больше не показывайся в моей конторе, – произнес мрачным тоном. – Вы поняли меня, леди?
Он встал со стула, подошел к висящей на стене ширпотребской репродукции в рамке, на которой был изображен порт, и приподнял ее. Под ней оказался вделанный в стену сейф с кодовым замком. Тиллман набрал код, встав так, чтобы Рамона не видела его манипуляций.
– Вы можете дурачить кого-нибудь еще, – сказал он, – но не меня, леди. Дудки! Вы и этот ваш парень – самые натуральные жулики! Притворяются, что разговаривают с духами! Большего идиотизма я никогда не слышал! – Он вытащил из сейфа маленький металлический ящичек и поставил его на стол. – Вас могут бояться кто угодно, но не я! Дудки!
