У настоящей бабушки на пакетах не было ничего написано, она даже вслепую могла отличить, где у нее что лежит.
Но никакой новый хозяин не мог бы на ощупь в этом разобраться, а в столе, где все хранилось, разумеется, лампочек не было.
Стало быть, на третье у фальшивой бабы Лены был компот из хорошо просоленной, но грязной морковки, на второе у нее готовились, лежа в холодной воде, промокшие невареные макароны.
Что касается обеда, то тут колдун задумался. В его мозгу высветилась справка: суп гороховый, котлеты с жареной картошкой. Пришлось, проклиная все на свете, искать у бабы Лены составляющие.
Мамаша кормила его в детстве одними подзатыльниками. На третье у нее постоянно была хорошая оплеуха. А вот супов она не выносила принципиально. И правда, какая надобность в супах может быть на глубине вонючих болот, которые и сами представляют из себя довольно густой и с крепким запахом суп.
Так что наш колдун Топор сызмальства не выносил никаких наваров, бульонов и вообще ничего жидкого. А тут — зятище идет. Голодный и злобный, невыспавшийся и с большими кулаками.
Фальшивая баба Лена видела его внутренним оком как на рентгене.
В животе у зятя болталась испорченная килька в томате (две съеденные на большой скорости консервные банки), а также медленно горели три пакета сухих чипсов с просроченной датой годности и несвежий литр пива, все из ближайшего ларька. Это он позавтракал, перед тем как покинуть свой служебный пост.
Поэтому во всем организме его назревало пищевое отравление.
Как правило, такие отравления он лечил плотным и сытным завтраком дома: суп, жареная картошка с тремя котлетами, компот. Это дело, подумав, полежав и покряхтев, он всегда жадно закусывал макаронами.
Кроме того, в башке у зятя в настоящее время сидела ясно читаемая мысль: поспать в тишине, и чтобы ни шороха! Сидеть!!!
Настоящая баба Лена свято чтила моменты возвращения зятя, и, поставив горяченькое на стол, она от греха, подхватив внука под мышку, бежала с ним в любую погоду в магазин. Там, отдышавшись, баба Лена покупала молоко и кефир, не торопясь, и возвращалась эта парочка домой, когда из спальни уже несся трудовой храп Валеры.
Тогда у них начиналась жизнь.
Просыпался отец семьи к вечеру и, плотно пообедав, садился к телевизору.
Через пять минут и оттуда несся храп.
Но ничего этого новая хозяйка не знала.
А вот слово «суп» в ней сидело. И «котлеты» тоже.
Проще было наколдовать.
И баба Лена-2 плюхнулась на пол (задев при этом миску с сырой картошкой, картофелины разлетелись) и задумалась. В такие моменты Топора лучше было не тревожить — он окутывался испарениями, в воздухе носился аромат тухлых яиц и так далее — все как на родной планете и все как учила его мамаша Зараза Ивановна. Он хотел выйти на связь с бабочкой-капустницей и почти уже видел свою преисподнюю с запахом старого вазелина, чистый ад, ни капли воды — как в этот самый миг стукнула дверь, и в дом вперся зять.
— Кто дома?
Фальшивая баба Лена, с трудом приходя в себя, пискнула:
— О! Какие люди и без охраны!
— Чем воняет, — грозно предупредил зять с порога, снимая ботинки.
Баба Лена вежливо сказала:
— Одну маленькую минутку!
И мысленно оглядела поле деятельности.
Зять ей помешал, и потому суп в кастрюле получился полуготовый, то есть горох еще не сварился, а вот лук распарился до состояния вареной тряпки. А котлеты застряли на фазе намоченного хлеба (сухую булку залить водой или молоком, добавить сырое яйцо, вымешать).
Кроме того, баба Лена-2 позабыла положить на сковороду сырую картошку, чтобы ее поджарить. Неопытность давала о себе знать! Да и класть уже было нечего — вся эта картошка валялась вокруг нее на полу и по столам.
Зять вломился в кухню, где плавал дым от горящего масла и курились сернистые болотные испарения.
Он обнаружил свою тещу в сидячем виде на полу.
Она присобрала с полу кучку чищеной, но грязной картошки.
Все кругом — вплоть до потолка — было украшено кудряшками картофельной кожуры, которые приклеились там и сям и свисали в виде подсыхающих длинных гирлянд.
Баба Лена-2 ведь чистила картошку как автомат, тонко и почти непрерывно.
На полу было сильно натоптано — ошметки земли от грязной картошки, на них насыпана соль и местами сухой горох, валялись отдельные макаронины и все еще довольно много сырых картофелин.
— Э, — сказал зять. — Это ты че? — Он принюхался. — Болеешь? А чем воняет? Яйцо разбила? Я не понял! (Он имел в виду запах серы.)
Баба Лена, все еще сидя на полу, подняла на него затуманившиеся глаза и сказала:
— Мы рады приветствовать новых гостей!
Она не знала, как говорить с этим посторонним мужчиной.
Руки у нее все еще выделывали летательные движения, бабочка-капустница давала себя знать. При этом баба Лена возила ногами по полу.
Валера негромко выругался, обогнул тещу, с ходу выключил чадящую сковороду, оглядел все безумным взором и собрался действовать, но тут до него донесся запах паленого и — здрасьте! — клубами повалил дым. Валера шарахнулся и побег в комнату, где в этот момент Кузя как раз поджег занавеску и стоял, размахивая спичками.
(Вспомним, что главной задачей Топора на Земле был полный тарарам, беспредел, кошмар и головотяпство.)
Валера отобрал у малыша спички, сорвал и затоптал занавески, а потом шлепнул сына пониже спины.
Парень обернулся, посмотрел на него снизу вверх и вдруг плюнул, да так ловко, что попал прямо в оба глаза. Было такое впечатление, что это какая-то кислота, а не детские слюнки.
Валера ахнул, стал тереть глаза кулаками, побежал на кухню сполоснуться и напоролся на все еще сидящую в позе йоги тещу с грузом сырой картошки в руках.
— О, какая встреча, секунду, — запела теща, что-то куда-то с силой шваркнула (картошку на сковородку?), и в воздух взметнулся фонтан кипящего масла.
Валеру сильно обожгло множеством искр.
Он вздрогнул, разлепил веки и остался стоять, не в силах вымолвить ни словечка. Кулаки у него от напряжения набрякли, зачесались и потребовали применения.
А бабушка, оказывается, все еще продолжала что-то бросать на сковородку прямо с пола, где пребывала. И ловко попадала. Капли масла летели, горя и постреливая, и обжигали Валеру, который стоял нерушимо, как озаряемый огнем сталевар у доменной печи. Он просто онемел.
Бумс! Бряк! Пшик!
— Не хочешь компотику? — предложила теща.
Валера, которого еще мучили кильки в томате, стоя весь в слезах и моргая, машинально кивнул, как под гипнозом, взял большую кружку и черпнул из кастрюли, где уже стоял готовый бабушкин горяченький компот, на вид темно-розовый.
