- Поздравляю, - сказала Дина.
Нелепо как получилось. Не столько он ее поздравил с 8 марта, сколько она его.
Зашел в цветочный павильон, купил роскошную розу на длинной ножке. Цветок ему завернули в бумагу, чтобы не замерз; края бумаги над лепестками соединили скрепочками.
Адмиралов, думая о своем, шел домой, - держал за стебель в пакете цветок, опущенный книзу, - он бессознательно, в такт шагам, покачивал им, обернутым в плотную бумагу. Около ювелирного - между входом в магазин и желтым инкассаторским броневичком (ядовитой окраской напоминающего платежный терминал на колесах) - стояли двое в бронежилетах. Адмиралов приближался к ним, а непрозрачный пакет с розой как раз поднимался из вертикального в почти горизонтальное положение, невинно целясь в одного из двух инкассаторов. Оба мгновенно навели на Адмиралова свои короткоствольные автоматы. К счастью для Адмиралова, продолговатый пакет в его руке стал опускаться, но не по воле самого Адмиралова, а по объективным законам физики гармонических колебаний. Спина Адмиралова похолодела чуть позже, когда он уже прошел инкассаторов. Он осознал, что одной ногой сейчас побывал на том свете. Соответствующая картина быстро нарисовалась в мозгу. Адмиралов в крови на асфальте, инкассатор нагнулся к пакету... Тихий, сдавленный мат...
Невозможно нелепая смерть. Но еще больше - красивая, чем нелепая...
Был бы другой там подарок!.. Спиночесалка, шторосдвигатель, кочерга!.. Была б мухобойка!.. Что угодно другое!.. Но роза...
23
Был у Дины один разговор. Более странных у нее, наверное, никогда не было. Потом она много раз его вспоминала, прокручивала в голове, и всегда ей казалось, что помнит дословно весь разговор - от начала и до конца - при всей его просторности и сумбурности.
Она возвращалась домой и не смогла въехать к себе в подворотню, - коммунальные службы по случаю начала весны затеяли возню с подземными трубами и прорыли перед ее подворотней траншею. Дина сумела припарковаться на другой стороне улицы за три дома вперед. Только вышла из машины, к ней хмырь подходит - невысокий, бычья шея, глазки маленькие.
- Динара Васильевна, здравствуйте, - говорит. - Вы меня не узнаете, наверное? Ну это не важно... То есть как раз важно, но чуть позже, а сейчас я хочу попросить вас, если вы не очень спешите, уделить мне минуту-другую... Вернее, несколько минут. Для разговора, Динара Васильевна.
- Вы кто? - спросила Дина, соображая, как он мог ее отследить, если она остановилась не у дома.
- Меня Артем... Александрович зовут. То есть Артем, а если по отчеству - Александрович... Я вас оштрафовал в октябре.
- Вы? Меня?
- Да, я инспектор. Вы пересекли сплошную линию. Ну, там была спорная ситуация. Вы помните?
- Что вам надо от меня? - спросила изумленная Дина.
- Ничего. Почти ничего. Я нарочно вас жду здесь, что бы это... ну то самое... возвратить деньги. Вот.
- Какие деньги?
- Штраф.
- Это разводка?
- Никакой разводки. Динара Васильевна. Ваши деньги. Возьмите. Я был не прав.
- Уберите! Я не возьму!
- Почему? В чем дело? - забеспокоился Артем Александрович. - Пожалуйста, Динара Васильевна. Вы же помните, я - без квитанции. Я не должен был вас... Это коррупция, по правде сказать. В свой карман положил. Возьмите, и простите меня. Вы не верше, что я инспектор? Вот удостоверение...
Он действительно достал красные корочки.
- Отойдите от меня, - шарахнулась в сторону Дина. - Не прикасайтесь ко мне!
- Но ведь это же ваше, не мое...
- Откуда вы знаете, где я живу?
- Но это же очень просто. Динара Васильевна... Тем более в моем ведомстве. Номер машины был зафиксирован. Мы хоть и без формальностей обошлись, но было видеонаблюдение, номер зафиксирован, ну какие тут трудности?
- Вам мало?
- В смысле? Нет, нет, я наоборот, возвращаю. Я все взвесил и решил, что надо вернуть.
- Вам начальство велело?
- Начальство? Да вы нашего начальства не знаете!.. Какое начальство? Я - сам. Исключительно - сам.
- Вы всем возвращаете?
- Никому не возвращаем. Только вам. Да почему ж вы такая недоверчивая?
- Сказала же, не возьму!
- Хорошо, потом. Но все равно. Динара Васильевна, уделите несколько минут. Надо поговорить. Я к вам домой не напрашиваюсь. Хотите кофе? Тут у вас кафе, я уже туда заходил...
- Говорите здесь.
- Как же здесь? Это не разговор здесь.
- Говорите здесь. Что надо?
- Ну, во-первых, деньги вернуть. Сумма небольшая, но тем не менее...
- А во-вторых?
- Во-вторых, помните, что вы тогда сказали? Ну как вы тогда выразились?
- Ничего не помню. Мне некогда. До свидания.
Она хотела перейти улицу.
- Динара Васильевна! Здесь нет перехода!.. Вы тогда мне зла пожелали...
- Зла? Вам? - Дина остановилась.
- Вы сказали: «Ну все, капитан, теперь у тебя все кубарем пойдет». И добавили: «Помяни мое слово».
- И?
- Динара Васильевн, я нарочно с края света приехал, можно мы с вами поговорил!, выслушайте меня, а потом поступайте, как вам захочется... Вот там посидеть можно, кофе хотите?
- Десять минут, - сказала Дина.
Первый этаж нового дома на месте бывшего сквера занимало кафе-бар «Рогнеда», с живой музыкой после восьми. Было начало седьмого, музыка была, но не живая.
Артем Александрович пропустил вперед Дину Васильевну; сели за столик у окна. Официантка принесла меню.
- А давайте поужинаем. Вот смотрите, тут есть...
- Прекратите, иначе уйду.
- Но кофе... Или, может, коньяк?..
- Вы не понимаете русского языка?
- Хорошо, по чашечке эспрессо, да?
Он заказал два эспрессо.
- Ух, - сказал, - даже не знаю, с чего начать.
- Уже начали, - сказала Дина.
- Это да. Итак, вспомните. Вы, мне тогда показалось, сплошную линию переехали. Вы ж не блондинка какая-нибудь. Я был не прав. А вы правы были. Сознаю.
- Дальше.
- Мы с вами спорили.
- Дальше.
- Дальше... ну то да се, я вам правами угрожал... что отберу... В общем, вы мне заплатили две тысячи.
- Я помню.
- Две тысячи без квитанции. Это много.
- Я помню. Дальше.
- Ну понятно, что я их должен вернуть.
