Подобно голливудской героине, мне захотелось, подпрыгивая от
счастья, закричать: «Хочу! Хочу!» Но я чудом сдержалась.
А вот Санька не стал скрывать своих чувств. Он завизжал от
радости, чем привлек внимание Евгения. Он испуганно ворвался в кухню и, увидев,
что здесь все довольны, с облегчением вздохнул.
Санька прыгал на коленях Жанны, а я томилась от переизбытка
чувств:
«Вот кого мне нашла Маруся! Вот кого она мне нашла!»
Будь у меня хоть капля предвидения, я залилась бы слезами в
тот самый миг, когда нога Жанны ступила на порог моей квартиры.
Но даром предвидения обладаю не я, а все кому не лень.
Послушать мою Марусю, даже она обладает этим даром; Хотя, если учесть, сколько
неприятностей принесла мне ее Жанна, то, может, это и так. Однако все это в
дальнейшем, а пока…
Глава 3
А пока я не знала, куда деться со своим счастьем: хотелось
буквально со всеми поделиться открытием, что я и делала в первые дни с утра до
вечера.
— Знаешь, что приносит женщине истинное блаженство? —
вопрошала я очередную из подруг, лежа на диване с сигаретой в зубах и любуясь
тем, как спорится работа в руках Жанны.
— Новая шубка? — принималась гадать подруга.
— Холодно.
— Богатый любовник?
— Холодно.
— Отдых на Канарах?
— Уже теплей.
— Неужели групповой секс? — с восхищением изумлялась
подруга.
— Фи, какая чепуха. Это, все вместе взятое, не идет ни в
какое сравнение с моей Жанной, — с гордостью сообщала я. — Прислуга — вот что
может сделать женщину счастливой. Когда имеешь домработницу, то шубки,
любовники и отдых на Канарах так же доступны, как групповой секс. Когда в твою
жизнь входит прислуга, жизнь вроде та же, но совсем с другим оттенком. Знаешь,
чем отличается лебедь от курицы?
— Шеей?
— Умением летать. Курица только хлопает крыльями, но
остается на земле.
Так вот, я взлетела так высоко, что мне жаль вас, хлопающих
крыльями. Жанна, приготовь мне белую блузку, но сначала принеси кофе и сделай
потише телевизор.
Или нет, выключи его совсем.
Не стоит, думаю, упоминать чувства, которыми преисполнялись
мои подруги. Все, как одна, завидовали мне завистью всех цветов радуги. Лишь
Тамара — очень деловая женщина — не поняла меня.
— Серьезно? — удивилась она. — Прислуга действительно
приносит столько радости?
— Прислуга и счастье — синонимы, — заверила я.
— Странно, — изумилась Тамара, — почему же я не испытала
этого? У меня два водителя, кухарка, горничная, прачка и садовник, не считая
секретарш, которых тоже можно смело отнести к прислуге, если взять во внимание
то, чем им обычно приходится заниматься. Сюда же можно отнести и
телохранителей. Так почему же я несчастна?
— Может, потому, что количество не всегда переходит в
качество? — предположила я.
— А может, мой муж вместо меня кайфует? Даня! Даня!!! Сейчас
же иди сюда, — закричала Тамара, обращаясь к мужу. — Соня утверждает, что
прислуга приносит счастье. Отвечай, это правда?
— Лично мне счастье приносишь ты, — услышала я честный ответ
бездельника Дани.
Еще бы, бизнес Тамары кормит известную часть страны, так что
уж тут говорить о каком-то Дане.
— Соня, наша прислуга никакого счастья не приносит, — со
вздохом призналась Тамара. — Одни только хлопоты. И все воруют.
— Это потому, что у тебя нет моей Жанны, — с гордостью
ответила я, всей душой жалея подругу.
Можете представить, как жилось мне в те дни, раз я была
полна таких восторгов. Жанна — девушка из многодетной семьи, самая старшая из
детей — была на редкость ловка и трудолюбива. С шести лет на ее плечи легли
большое хозяйство и толпа братишек и сестренок. Она привыкла со всем
справляться и не роптать и сохранять жизнерадостность. Скромность ее поражала,
ум вызывал уважение, легкий нрав — симпатию.
В моем доме воцарился абсолютнейший порядок, Санька был
ухожен и накормлен, а мы с Евгением располагали всеми вечерами к собственному
своему удовольствию. И все это за весьма скромную плату, потому что выяснилось:
Жанна мечтает в совершенстве овладеть английским. Я охотно
взялась ей в этом помочь, расширяя по ходу ее кругозор и без устали делясь
своим жизненным опытом.
За короткое время мы стали подругами, точнее я стала ее
кумиром, что было особенно приятно. Занимаясь домашним хозяйством, Жанна
успевала не только слушать меня, но и выражать свое восхищение, причем в самой
лестной форме.
Конечно, я была в восторге, день ото дня все больше
влюбляясь в прислугу, подумывая всерьез над повышением жалованья, что с моей
стороны уже было бы настоящим меценатством, поскольку Жанна планировала
продолжить свое образование и собирала средства для оплаты обучения в
университете.
Я поделилась своей идеей с Евгением, и он всячески ее
одобрил, напомнив, однако, что такие домработницы, как Жанна, на дороге не
валяются, а ведь если она поступит в университет, ее надо будет кем-то
заменить. Впервые в жизни, да простит меня господь, я пожалела об отмене
крепостного права.
— Я же умру без нее.
— Ну, это будет не так скоро, — поспешил успокоить меня
Евгений.
— Да, но я уже сейчас представить не могу, как буду
обходиться без нее.
К тому же она мне как дочь. Все, что есть у меня внутри, что
накопилось за долгие годы жизни, настойчиво требует передать это дочери.
— Отдай Саньке. — Ему это на пользу не пойдет. Нет, нет,
нет. Представить себе не могу, что будет, когда меня покинет Жанна.
— Это будет не скоро, — снова заверил меня Евгений, но он
ошибался;
Через несколько дней после нашего разговора позвонила Тамара
и пригласила меня на банкет по случаю своего юбилея.
Так было всегда. Все дни рождения Тамары, сколько себя
помню, проходили на моих глазах. Сначала это были детские собрания с тортом,
свечами и лимонадом, потом отроческие вечеринки с теми же атрибутами и
подпольным вином, потом юношеские бесшабашные пьяные компании и так далее.
Но с тех пор, как Тамара забралась на коммерческий олимп, ее
дни рождения не радовали меня. Я отбывала их как повинность, расплачиваясь за
многолетнюю верность и дружбу. Там уже не было прежней атмосферы родственного
единства, где все любили и были любимы. Там присутствовали скука и суета, и еще
много тщеславия и прагматизма. Все друг от друга чего-то хотели и старались это
тут же получить.
