— Да сходи, красавица ты наша, сходи, — чмокнула меня в щеку
баба Уля.
— Я бы жить не смогла, когда кто-то за спиной.
— Схожу. Потом. Когда-нибудь. Сейчас мне не до того. Сейчас
мне про кусты знать надо. Татьяна, я не поняла, в каких кустах кто лежал.
— Да мы сейчас пойдем и выясним, где кто лежал, —
воскликнула баба Уля, вскакивая с места. — Правильно, Татьяна? Проветриться
надо. Походим, песни попоем, протрезвеем. Сколько можно в избе сидеть?!
И глазом я моргнуть не успела, как вся компания дружно
снялась с насиженных мест и шумно двинулась на улицу. Татьяна повела всех прямо
к дому Жанны. К моему огромному удивлению, компания во главе с ней трезвела
прямо на глазах, проявляя живой интерес к моей проблеме. Обогнув дом по широкой
асфальтированной дороге, мы свернули на тропинку, ведущую к нашему дому, но уже
к его фасаду.
Признаться, в тех краях я давно не была, пожалуй, со времен
своего детства. Наш дом, имея Г-образную форму, одной стороной выходит на
проспект, одной во двор, а другой смотрит на улицу и, соответственно, на
остальные дома.
Попасть на эту сторону из нашего двора непросто, поскольку к
дому прилепилось еще одно здание. Поэтому Татьяна и повела нас окольными
путями. Так вот там, оказывается, есть тоже кусты, о существовании которых
знают все собачники и понятия не имела я. В тех кустах и валялись наши любимые
мужчины.
Видимо, они сошли на станцию раньше и пробирались к моему
дому не с той стороны, с какой это обычно делают все жильцы.
— Но как получилось, что Евгений валялся один? — удивилась
я.
— Это он валялся уже второй раз, — пояснила Татьяна. — Там
его Старая Дева и видела.
И она повела всех на экскурсию к нашим кустам, в которых я
раньше нашла его носовой платок. Воздух на улице был прохладен и свеж. Все
замерзли.
— Вот, — сказала окончательно протрезвевшая Татьяна,
показывая на кусты, — здесь Женька и лежал. Но недолго. Перед ним здесь полежал
Серега. Он шел по аллее и вдруг упал. Потом поднялся и ушел в обратную строну.
Я как раз бегала в «Двадцать четыре часа» за хлебом. Наш-то магазин уже закрыт
был. Когда я вернулась обратно, во дворе стояла Старая Дева.
— С собачкой? — уточнила я.
— Да, с собачкой. Она рассказывала мне сплетни, которые
узнала от соседки с пятого этажа. Пока мы разговаривали, высыпали твои гости,
сели в машину и укатили. Тут-то и подошел Марусин Ваня. Я сказала ему: «Все
только что уехали». Он повернулся и потопал по аллее и тоже завалился в кусты.
Правда, тут же поднялся и пошел в сторону метро.
— А мой Евгений?
— А Женька уже после. Не знаю, как он туда упал, не видела,
разговаривала со Старой Девой. Я долго с ней разговаривала. Она тоже не видела,
увлеклась. Потом я простилась с ней и пошла домой, а Старая Дева пошла по
аллее. Еще и лифт не успел спуститься, как она ворвалась в подъезд и завопила,
что твой Женька лежит в кустах, и потащила меня смотреть.
Я зашла в тупик. Если в кустах не было Жанны, значит, она к
тому времени уже подверглась нападению и успела до меня дойти. В противном
случае наши мужчины не пропитались бы запахом ее духов, попеременно падая в
кусты. Но тогда не ясно, почему Старая Дева перед прогулкой видела мужа Розы
входящим в мою квартиру. Ведь это было задолго до того, как в кустах оказалась
сама Жанна.
Пришлось поделиться частью информации с Татьяной.
— Ты что, не знаешь нашу Старую Деву? — рассмеялась она. — Я
же сказала, она общалась с соседкой с пятого этажа. Вышла из своей квартиры,
села в лифт, доехала до пятого этажа и застряла там на час, а может, и больше.
Она вышла на прогулку уже тогда, когда я купила хлеб и возвращалась назад.
Поверь мне, было уже темно.
Когда приехал муж Розы, темно еще не было, но быстро
стемнело потом.
Все правильно. Старая Дева ввела меня в заблуждение. Иван
Федорович не имеет к этому изнасилованию никакого отношения — в тот момент он
спал в других кустах.
Мой Евгений спал в подъезде. Ха, выходит, он спал в чужом
подъезде. Как это приятно. Сергей тоже где-то спал, потому что появился в наших
кустах незадолго до выспавшегося Ивана Федоровича.
— Кстати, — вывел меня из задумчивости голос Татьяны, — в
эти кусты падали не только они.
Я насторожилась.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что на следующий день в них шарил какой-то мужчина.
Видимо, что-то там потерял. Мы с Земфирой, что с третьего этажа, проходили как
раз по аллее. Я встретила ее в нашем магазине, куда ходила за продуктами.
— Как выглядел этот мужчина? — с тревожно бьющимся сердцем
спросила я.
Татьяна пожала плечами.
— Я видела его со спины. Заметив нас, он поспешно вылез из
кустов и быстро пошел в сторону дороги, сел в машину и уехал.
— Ты запомнила марку автомобиля?
— Нет. Дорога далеко и за кустами плохо видно. Может,
Земфира запомнила, она выше меня. А что случилось? Почему тебя это интересует?
— Потом расскажу, — отмахнулась", рассчитывая на ее
занятость.
Баба Уля с печалью сообщила, что никогда не была так трезва,
и неожиданно грянула песню, вставляя в нее слова, что пора, мол, опохмелиться.
Остальные дружно согласились с ней и, невзирая на ранний
час, дружно подхватили песню. Горизонт окрасился рассветом. Я вспомнила про
Евгения, охнула и побежала домой.
— Красавица, не забудь сходить к колдунье! — крикнула мне
вслед баба Уля.
— Обязательно схожу, — пообещала я, не собираясь этого
делать.
Глава 23
Жанна еще не пришла. Евгении на кухне жарил яичницу. В этом
деле он был большой специалист.
— Ты уже проснулся? — удивилась я.
— Не могу спать, когда тебя нет рядом, — пожаловался он.
— А как же ты спишь, когда спишь не у меня? — ехидно
поинтересовалась я.
— Совсем не сплю, — серьезно ответил он и добавил:
— Надо с этим делом завязывать и сходиться для нормальной
жизни. Вот Жанну выдадим замуж, и я перееду к тебе, хотя лучше бы ты ко мне.
— Это — тема для обсуждения, но перенесем его на другой
день. Сегодня я не в форме. Такое о ваших художествах узнала, до сих пор шерсть
дыбом стоит.
Евгений вздохнул и сказал:
— А моя шерсть уже давно дыбом не стоит, потому что вся
вылезла, так с тобой нелегко. Я рассмеялась.
— Так зачем же ты хочешь ко мне переехать, если я такая
плохая?
