Вероятней всего, жених поймал бы меня за руку и потребовал
объяснений, что было бы катастрофой.
Да что там ночь! Сумеет ли Жанна уже завтра не выдать себя —
вот в чем вопрос.
Потом мне вспомнились все те глупости, которыми я пичкала
беззащитную в своей чистоте девушку, и сразу на меня навалились угрызения
совести. Ну кто, спрашивается, тянул меня за язык?
Кроме того, я беспокоилась, как-то Михаил отнесется к ее
последней импровизации? К этой глупости на ступенях в подъезде.
Сказать честно, я была в ужасе. Счастье Жанны висело на
волоске, и я мучительно искала способ эту беду поправить.
Но сколь долго ни ломала я голову, приходила к одной только
мысли: найти злодея и подвергнуть его наказанию. Законному, естественно, тогда
Михаилу станет понятно, как пострадала Жанна, и он содрогнется от сочувствия к
ней.
Однако вряд ли Жанне, как и Михаилу, и уж тем более
Елизавете Павловне захочется выносить на публику эту трагедию. Да я и не
сторонница забегать вперед с разными сообщениями. Лучше выждать; время покажет.
Переживания мои были нарушены новым скрежетанием в дверном
замке.
На этот раз кто-то орудовал очень энергично. Казалось, замок
ломает какой-то варвар, такой стоял скрежет.
— Дьявол! — воскликнула я. — Кого еще несет ко мне нелегкая?
Естественно, у меня возникла мысль, что насильник решил не
ограничиваться одной лишь Жанной, прикинув, что тетушка тоже недурна.
Я схватила сковороду, выбежала в прихожую и остановилась
перед дверью с самыми агрессивными намерениями.
Я хотела заглянуть в «глазок», но не успела, потому что
дверь внезапно распахнулась, а моя рука сама собой взмахнула сковородой и
опустила ее на голову…
Глава 12
— Ой, е-мое!!! — воскликнул Евгений, когда моя сковорода
опустилась на его голову. — Ты что, Мама, с ума сошла?
Я с ужасом смотрела на него. Кошмар! На кого он похож, мой
любимый?
Ширинка расстегнута, рубашка разорвана, в крови, в губной
помаде и в следах травы, лицо в подозрительных царапинах, брюки невообразимо
грязные. И все это безобразие к тому же еще источает запах дешевых женских
духов и перегара.
Евгений тем временем со стоном «ой, Мама, ой!» присел прямо
там, где стоял.
— Надеюсь, тебя не изнасиловали? — спросила я, готовая уже
ко всему.
— Ой, Мама, я теперь даже и не знаю, после того как ты меня
отоварила… Я рассердилась.
— Не называй меня Мамой! Просила же и не раз. Черт тебе
мама!
— Хорошо, хорошо, ты. Мама, не сердись. Сейчас я тебе все
объясню, и ты поймешь. Но зачем же ты меня так отоварила?
Он был безнадежно пьян. Я не только никогда не видела его
таким, но даже и не подозревала, что это возможно. Присев от удара, он уже не
мог подняться и окончательно упасть он тоже не хотел. Это заставляло его
совершать какие-то невообразимые движения и спиной, и всем телом; Видимо, он
искал надежную точку опоры, которая была пока лишь под одним его мягким местом.
Однако Евгений все елозил и елозил, пытаясь ухватиться за
что-нибудь руками. И уронил-таки шкафчик с обувью.
— Ой, прости, это не я и случайно, — сказал он и
распластался на всю прихожую.
Следом за этим раздался громкий раскатистый храп. Евгений не
притворялся, он действительно заснул. Размеры тела не позволяли его
транспортировать. Я только вздохнула от бессилия и решила оставить его на полу.
Надо же такому случиться, чтобы в один день на меня
свалились сразу все напасти. И почему он не позвонил, а пытался открыть дверь?
Раньше он никогда так не поступал, зная, что я дома. Впрочем, раньше он такой и
не приходил.
Я отправилась в Красную комнату, разделась и улеглась на
Санькину кровать. Почувствовав меня рядом, сынуля, не просыпаясь, обхватил мою
шею ручками и прижался мордашкой к моей груди. Я задохнулась от нежности,
обняла его и заснула.
Утром меня разбудила Жанна, привыкшая вставать раньше всех.
Она принесла кофе.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я шепотом, стараясь не
разбудить Саньку.
— Нормально, — ответила она и виновато добавила:
— Я заснула в твоей постели, даже не помню, как это
получилось.
— Ерунда, — усмехнулась я, демонстрируя оптимизм. — Зато
Евгений заснул на полу. Он пришел поздно ночью безобразно пьяный.
Жанна покрылась красными пятнами. Почуяв неладное, я, как
ужаленная, вскочила, накинула халат и выбежала в прихожую. Евгения там не было.
Я метнулась в спальню. Он был там. Лежал поперек кровати. Его одежда валялась
на полу.
— Он испугал меня уже под утро, — пояснила Жанна. — Пришел и
рухнул прямо на меня.
Она стояла за моей спиной и, сгорая от стыда, смотрела на
Евгения.
— Да-ааа, — сказала я и отправилась на кухню.
Жанна поплелась за мной следом.
— Он меня не трогал, — оправдывалась она. — Пришел и рухнул.
Ты мне веришь?
— Верю, верю, — задумчиво ответила я, усаживаясь за стол и
закуривая сигарету.
— Он был одет. Даже не знаю, когда он разделся. Я накрыла
его одеялом и вышла.
— Зачем одетого человека накрывать одеялом? — спросила я.
Жанна потупилась.
Я сидела и думала, что раньше, до того как она подверглась
изнасилованию, у меня даже в мыслях не было бы ничего из того, что есть сейчас.
И она это чувствует. И страдает. Хотя не виновата абсолютно
ни в чем. И все же на ее лице печать вины. Потому что Евгений, разумеется,
разделся до того, как лег в постель. И он не просто рухнул, а, думая, что там
лежу я, залез к Жанне под одеяло и…
Сделай он это раньше, визг стоял бы такой, что полдома уж
точно сбежалось бы, а сейчас она постеснялась даже пикнуть. И это после того,
как она только что перенесла такой стресс. А мы еще собираемся обмануть
Михаила.
Интересно, как это нам удастся? Надеюсь, что удастся.
— Перестань, Жанна, — сказала я. — Неужели ты думаешь, что я
могу приревновать тебя к пьяному мужику? Почему ты стоишь, опустив голову?
Почему не негодуешь? Эта пьяная свинья разбудила тебя, напугала, а ты сгораешь
от стыда!
Это безобразие какое-то! Ну да фиг с ним. Давай лучше
займемся делами. Времени у нас в обрез.
И мы занялись делами. В четыре руки привели квартиру в
порядок, приготовили себе самые красивые платья, подкрасились, накрутили волосы
и отправились на кухню готовить. Там-то нас и нашел Евгений. Он выполз из
спальни уже вполне трезвый. Жанна, увидев его, тут же вспомнила про Саньку и
выбежала в гостиную.
