– Ну что, старичок мой, – говорю я Шарику, а Ночка наблюдает за нами, сидя на столбике забора. – Слепенький стал, одряхлел совсем, прямо как твоя хозяйка. И аппетита у тебя уже нет, как и у меня. Мне вот в детстве страшно хотелось есть, да нечего было, а теперь – ешь сколько угодно, да в рот ничего не лезет.
Поговорю с моими друзьями, они меня выслушают, а мне уже и легче, потому что рядом – целых две живых души.
– Не смей, Шарик, помирать, пока я жива, – наставляю я его, а он, довольный, машет хвостом. – Хватит с нас потерь. Ты вот не знаешь, а сама Бриджит Бардо сказала: «Собака причиняет боль только тогда, когда умирает». Не хочу больше боли, потому что она и без того медленно, изо дня в день, точит мое сердце…
Васи не стало через четыре месяца после смерти жены. Не выдержало его сердце разлуки, не смог он смириться с тем, что Вали больше нет, а он жив. Об этом я узнала от Галинки по телефону. А еще она сказала, что основала фонд ее имени, из средств которого ежегодно лучший методист города будет получать премию.
– Деньги не такие уж большие, – сказала Галинка, – я человек небогатый, но мне хотелось сделать хоть что-нибудь в память о маме.
Я так расчувствовалась, что расплакалась прямо в трубку. Галинка спросила, зарегистрирована ли Даринка на «Одноклассниках» и какую фамилию она сейчас носит.
– Мы ведь с ней тоже дружили в детстве, – сказала она. – Конечно, мы не были так близки, как вы с мамой, но мне не хочется окончательно ее потерять.
Я объяснила ей, как найти Даринку на сайте, радуясь тому, что наше младшее поколение сохранит связь между собой.
Меня пригласили на встречу выпускников класса, в котором Роман был классным руководителем. Я оделась понаряднее, велела Шарику бдительно стеречь дом, а Ночке – не убегать далеко и не пугать цыплят, и пошла.
Было много воспоминаний о школьной жизни, добрым словом вспоминали Романа, да и мне довелось услышать немало слов благодарности.
– Он был не просто замечательным преподавателем, – сказал один из выпускников о Романе. – Он был настоящим Учителем с большой буквы. Он всегда учил нас быть честными, не проходить равнодушно мимо чужой беды и жить так, чтобы всем вокруг тебя было светло и тепло.
И это была правда. Таким был сам Роман, такими он хотел видеть своих учеников. Жаль только одного: что говорят о нем уже в прошедшем времени.
Еще в начале вечера я заметила на столе два огромных букета роз. Из учителей в зале присутствовала только я. Кому же предназначался второй букет? Ответ я получила только тогда, когда бывшие ученики подарили мне цветы и набор постельного белья и предложили прямо сейчас навестить могилу Романа.
– Наверно, мне не дойти, – смутившись, проговорила я. – У меня что-то ноги отекли.
– Мы вас довезем на машине, – сказал один из бывших учеников Романа, беря букет со стола.
Два десятка сорокалетних людей, мужчины и женщины, которые для меня все равно оставались детьми, один за другим подходили к могиле, чтобы приветствовать своего Учителя. Женщины не могли сдержать слез, вспоминая шутки своего классного руководителя, спектакли, уроки и ту простую житейскую мудрость, которую он им передал.
Возложив на могилу цветы, они собрались уходить.
– Садитесь в машину, мы вас подвезем прямо к дому, – предложили мне.
Я отказалась.
– Не могу уйти отсюда, не поговорив с мужем, – сказала я. – Вы идите, мне отсюда недалеко, доберусь потихоньку.
Попрощавшись, выпускники ушли, со мной остался только Тарасик. Его до сих пор все так и звали, наверное, потому, что он был худощавый, невысокого роста и к тому же еще в детстве не имел кисти на левой руке.
– Я хочу вам рассказать, – начал он, – как Учитель однажды помог мне выжить. Тогда я уже был женат, имел ребенка и чувствовал себя почти счастливым. Но однажды жена заявила, что ей стыдно перед односельчанами, и что в нее все тыкают пальцами из-за того, что она живет с калекой.
– Как же так? – удивилась я. – Ведь она по своей воле согласилась стать твоей женой?
– Да. А потом вдруг стала твердить: мне калека не нужен, и никому ты не будешь нужен. Мне было так больно! Единственный человек, к которому я мог прислониться – мать, но она уже умерла, а ее хату продали, чтобы достроить наш дом. И, представьте, я оказался на улице ни с чем, и в самом деле никому не нужный. Уехал в город, снял жилье, нашел работу, но душа все равно болела так, что земля уходила из-под ног. Вот в это время я случайно и встретил своего бывшего учителя. На душе наболело, и я выложил ему все как на духу. «Все у тебя будет хорошо, – сказал он мне. – Хоть и не сразу, но постепенно все наладится. Вот увидишь!» Он был для меня таким авторитетом, что я сразу ему поверил и к совету его прислушался: поступил в институт, а потом и нашел работу по специальности, и женился. А еще я запомнил его слова: «Не позволяй душевной боли стать составляющей твоей жизни». И я хочу, чтобы и вы не забывали об этом сейчас, когда вам так нелегко.
– Спасибо, Тарасик, что помнишь его, – сказала я. – Часть его души живет в каждом из вас. И я хорошо знаю, как душевная боль может испепелить человека. Разница у нас с тобой только в одном: тогда у тебя все еще было впереди, а у меня уже все позади.
– Все равно! Человек должен жить полной жизнью столько, сколько ему отмерено.
– Моя жизнь – Роман. Он умер, а вместе с ним умерло и все живое в моей душе, – печально проговорила я. – Я здесь, я двигаюсь, дышу, говорю, но я уже не живу, а доживаю отпущенное мне время…
Шарик залаял на чужого, и я пошла посмотреть, кто там пришел. Открываю калитку – а прямо перед ней стоит большой черный джип.
«Не ко мне», – подумала я и уже хотела вернуться, когда из машины вышел высокий худощавый мужчина примерно моих лет. Что-то в его фигуре и походке, в легкой улыбке на лице мне показалось знакомым, но я, как ни старалась, никак не могла его узнать.
– Добрый день! – поздоровался он со мной. И голос его показался мне очень знакомым, и глаза. С годами люди могут меняться до неузнаваемости, но взгляд остается прежним.
– Добрый день, – отозвалась я, все еще стараясь припомнить, где же я могла видеть этого человека, потому что в том, что мы с ним знакомы, у меня уже не было сомнений.
– Не узнала? – спрашивает он.
– Нет, – говорю.
– Я – Дмитрий. Дмитрий Гаркавченко из Красного Луча.
– Ты?! – меня словно жаром окатило. – Откуда ты взялся?
– Я же говорю – прибыл из Красного Луча.
– Ох, я совсем не это хотела спросить. Как ты узнал, где я живу?
– Благодаря Интернету. Случайно прочел, что состоится встреча выпускников вашего курса. И поехал туда, надеясь тебя встретить.
– Я не смогла поехать.
– Я знаю. Мне рассказала Валя.
