И снова ее лицо запрокинулось вверх в, пространстве лестничного колодца, и он плотно сжал коленями полотенце.
— Простите меня, — сказал он ей. — Я не хотел, чтобы вы пришли. — Уголки ее рта опустились вниз, вокруг глаз внезапно образовались гусиные лапки; теперь она выглядела на все тридцать с хвостиком, если не сорок. Однако она продолжала подниматься.
Трампер замер, как застывшая статуя, а она остановилась на ступеньку ниже него, тяжело дыша и обдавая его запахом духов; холод от входной двери продолжал поступать, нежно подкрасив ее лицо румянцем.
— Я знаю, — сказала она. — Вы всего лишь хотели узнать у меня время.
— Нет, — возразил он. — Я узнал вас. Я постучал в окно, чтобы сказать вам «Привет».
— Привет, — откликнулась она. Теперь ее дыхание стало еще более прерывистым, и она, опираясь на перила, состарилась прямо у него на глазах — «специально затем, чтобы я почувствовал себя свиньей».
— Мне очень жаль, — извинился Богус. — У меня нет ничего, что я мог бы дать вам.
Она пристально посмотрела на его полотенце. Затем дотронулась до уголка рта. Она и вправду была красивой. В центральном районе они часто бывают красивыми, вовсе не похожими на шлюх, более элегантными. У нее хорошее пальто, волосы чистые и просто уложенные, красивая фигура.
— Правда, я бы хотел, — пробормотал Богус.
Она снова внимательно посмотрела на его полотенце и сказала, чересчур ласково, насмешливо подражая заботливой мамаше:
— Наденьте что-нибудь. Вы что, хотите простудиться?
Затем она ушла. Он следил за ее красивой рукой все три пролета вниз, потом побрел назад к своей пишущей машинке; он был настроен почти лирически, собираясь отстучать какое-нибудь предложение о жалости к самому себе, когда очередное рычание биде внизу и скребок в дверь фрау Таши прервали его.
— Пожалуйста, больше не печатайте, — потребовала она. — Люди пытаются заснуть.
Люди пытаются совокупиться, имела она в виду. Его стук сбивает их с ритма или тревожит совесть. Но он больше не прикоснулся к этим чудным иностранным клавишам. Глядя вниз на Шпигелыит-рассе, он заметил проститутку, которую дважды ввел в заблуждение: они шли рука об руку с другой проституткой, направляясь выпить кофе. Он размышлял, как обойдется с ними время: сначала, молодые и игривые, они прогуливаются вдоль Кер-тнерштрассе и Грабен, затем передвигаются все дальше к окраине, район за районом, год за годом, мимо парка развлечений Пратера и до грязного Дуная, уродуемые заводскими рабочими и студентами политехнического института за половину прежней цены. Но это, по крайней мере, так же справедливо, как все в этом мире, может, даже справедливее, потому что район, с которым они прощаются, не обязательно желает им неизбежного падения, к тому же в реальной жизни не всегда можно выбрать место для начала.
Из окна Богус наблюдал за окольцованной женщиной в муфте — снова высвободившей руку в разговоре с другой проституткой; ее рука высунулась на холод что-то смахнуть со щеки подруги. Пятнышко грязи? Ставшую льдинкой слезу? След поцелуя, оставленный ее последним приятелем?
Богус с завистью смотрел на это случайное, истинное выражение любви.
Он забрался в постель и лежал там неподвижно, пока не почувствовал, что нагрел место. Услыхав шум воды в биде, он тоскливо подумал, что не сможет заснуть под эту одинокую музыку. Нагишом попрыгав вокруг комнаты, он взял магнитофон с подоконника и снова шмыгнул в постель. Порывшись в коробке с пленками, он отыскал нужную, включил в розетку наушники и прижал их к груди, согревая.
— Ну, Бигги, давай, — прошептал он.
«ПЕРЕМОТКА».
«ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ»…
Глава 23
ПРИНИМАЯ ЭТО БЛИЗКО К СЕРДЦУ
Постепенный наезд. Средний план лодочного домика в Пиллсбери, вид снаружи, пандус, ведущий к океану. Кутберт Беннетт тащит вниз старую лодку вроде тех, что используются в китобойном промысле. Кольм помогает ему. Они оживленно разговаривают друг с другом — видимо, Коут что-то объясняет ему о золотистых водорослях, бурых водорослях, ракушках-прилипалах и ракообразных, приставших к днищу лодки. Но синхронизация изображения и звука отсутствует. Голоса за кадром принадлежат Ральфу Пакеру и Коуту.
Ральф. Позволь мне взглянуть на это с другой стороны: я хочу сказать, что ты живешь с его женой и ребенком. Создает ли это напряжение в вашей дружбе?
Коут. Думаю, ему это трудно — но только из-за его чувств к ней, и все. Для него сейчас тяжело находиться рядом с ней и ребенком. Но это не имеет никакого отношения ко мне; я уверен, он и сейчас продолжает любить меня.
СМЕНА КАДРА.
В студии Пакера, Богус говорит (синхронный звук) в камеру.
Богус. Я не мог бы ожидать от нее лучшего выбора. Коут действительно замечательный человек…
СМЕНА КАДРА.
Снова лодочный домик, голоса Коута и Ральфа за кадром.
Коут. Я знаю. Я очень его люблю.
Ральф. Почему брак не удался?
Коут. Ну, об этом ты должен спросить у нее.
Ральф. Я просто подумал, что у тебя есть собственное мнение…
Коут. Спроси ее. Или его…
КАДР НАЗАД.
В студии, Богус говорит (синхронный звук) в камеру.
Богус. Черт, спроси ее…
СМЕНА КАДРА.
На пристани в Мэн, Бигги читает книгу Коль-му. Синхронизация звука и изображения отсутствует; голоса за кадром принадлежат Бигги и Ральфу.
Бигги. Ты спрашивал его?
Ральф. Он сказал, чтобы я спросил тебя.
Бигги. Ну, я не уверена, что знаю. Я только думаю, что если бы и знала почему, то это ничего бы не изменило. Так что какая разница?
Ральф. Так кто кого оставил? Бигги. Какая разница? Ральф. Черт возьми, Бигги… Б и г г и. Он оставил меня.
КАДР НАЗАД. Богус в студии.
Богус. Хм, она сказала мне, чтобы я уходил. Нет, на самом деле она сказала мне, чтобы я…
СМЕНА КАДРА.
Бигги сидит с Кольмом и Коутом за столиком под большим зонтом на пристани в Пиллсбери. Это заранее подготовленная, чопорная сцена, все трое настороженно смотрят в камеру. Изображение и звук синхронны; Ральф (невидимый) ведет интервью с ними.
Бигги (жестко смотрит в камеру и сердито говорит Ральфу). Ты знал больше, чем кто-либо другой, сукин ты сын. Ты знал, куда он собрался ехать, — ты ведь даже помог ему! Ты думаешь, я забыла…
СМЕНА КАДРА.
Ральф в монтажной комнате своей студии, прогоняет полоски пленки через машинку для склейки. Остальные полоски пленки, прикрепленные к рейке над его головой, болтаются вокруг него. Синхронный звук отсутствует.
