— Но дети действительно время от времени кусают, чтобы пошалить. Я слышал, у них есть настоящий «кусающий возраст», когда они особенно к этому предрасположены, — ответил миссионер.
— Предполагаю, моя жена также могла оказаться голодной, — с сарказмом произнес Фарук.
— Возле балкона не было деревьев? — спросил Миллс, который терял кровь и исходил потом, трудясь над непослушным стулом.
— А, вижу, откуда дует ветер. Это теория отца Джулиана об обезьяне. Человекообразная обезьяна, пробравшаяся вверх по лианам. Вы об этом думаете? — спросил Дарувалла.
— Дело заключается в том, что вы реально оказались укушенным, не так ли? Люди сильно заблуждаются в чудесах! Чудом оказалось вовсе не то, что кто-то вас укусил. Чудо то, что вы поверили! Чудо — это ваша вера, а не какое-то совершенно обычное существо, вызвавшее эту реакцию, — сказал иезуит.
— Но то, что случилось с моей ногой, вовсе не было чем-то обычным! — воскликнул доктор.
Старый читатель в жакете «а ля Неру» снова выехал на кресле из своего угла.
— Тссс! — зашипел старик.
— Вы пытаетесь читать или пытаетесь заснуть? — заорал доктор на старого джентльмена.
— Пошли отсюда. Вы ему мешаете. Он был здесь раньше нас, — сказал будущий священник Дарувалле. — Посмотрите сюда! — Миссионер обратился к пожилому читателю так, будто тот был ребенком. — Видите этот стул? Я его починил. Хотите посидеть? — спросил иезуит.
Поставив стул на все четыре колесика, миссионер катал его взад и вперед. Джентльмен в жакете с опаской взирал на фанатика.
— Ради Бога, не трогайте его. У него есть свое кресло, — взмолился Фарук.
— Подойдите сюда. Попробуйте этот стул, — требовал миссионер, обращаясь к старому читателю.
— Мне нужно найти телефон, чтобы заказать столик для ленча. Кроме того, нужно еще посидеть с детьми. Наверное, они уже устали, — обратился доктор к фанатику.
К своему ужасу доктор увидел, что Мартин Миллс уставился вверх на потолочный вентилятор. Его внимание привлекла свисавшая веревочка.
— Шум от этой веревочки раздражает, если вы пытаетесь читать, — произнес будущий священник.
Он встал коленями на поверхность овального стола, принявшего его вес с большой неохотой.
— Вы сломаете стол, — предупредил миссионера доктор.
— Стол я не поломаю, я думаю о том, как починить этот вентилятор, — отозвался Мартин Миллс.
Медленно и неуклюже иезуит с колен встал на ноги.
— Я понимаю, о чем вы думаете. Вы — просто сумасшедший! — произнес доктор.
— Не будем об этом. Вы сердитесь из-за своего чуда. Я ведь не пытаюсь его у вас отнять. Я лишь пытаюсь заставить вас увидеть реальное чудо. Оно заключается в том, что вы верите, а вовсе не в том глупом существе, которое заставило вас поверить. Этот укус лишь продвинул ваше обращение в христианство, — сказал миссионер.
— Укус и являлся этим чудом! — воскликнул Дарувалла.
— Нет, нет. В этом вы не правы, — только и успел произнести иезуит перед тем, как стол под ним рухнул. При падении он попытался схватиться за вентилятор, но, к счастью, промахнулся.
У старого джентльмена в жакете, который в момент шумного падения Мартина Миллса осторожно опробовал починенный стул, дрогнули руки и колесико выскочило из только что и с таким трудом пробуренной дырки. Пока старый читатель и иезуит лежали на полу, доктор отбивал атаки разъяренного служащего, который, шаркая своими тапочками, заглянул в читальный зал.
— Мы как раз уходили. Здесь слишком шумно и невозможно сосредоточиться, — сказал ему Дарувалла.
Потный, окровавленный и хромающий миссионер вслед за Фаруком покидал библиотеку под осуждающими взглядами статуй.
— Жизнь имитирует искусство. Жизнь имитирует искусство, — бубнил себе под нос Дарувалла, чтобы успокоиться.
— Что вы там говорите? — спросил Мартин Миллс.
— Тссс! Это же библиотека, — сказал ему доктор.
— Не сердитесь из-за своего чуда, — попросил его фанатик.
— Все это было так давно. Не думаю, что верю сейчас во что-нибудь, — вздохнул доктор.
— Не говорите так! — воскликнул миссионер.
— Тссс! — прошептал Фарук.
— Знаю, знаю: это — библиотека.
Был почти полдень. Выйдя на залитую солнцем улицу, они начали осматриваться вокруг, не замечая припаркованного у обочины такси. Вайноду пришлось подойти к ним и подвести к машине, как слепых. В салоне «Амбассадора» дети плакали, поскольку они решили, что цирк для них — это какой-то миф или обман.
— Нет, нет. Все будет по-настоящему. Мы едем в цирк. Только наш самолет задержался, — убеждал детей Дарувалла.
Что знали Мадху или Ганеша о самолетах? Должно быть, они никогда не летали, и этот рейс обернется для них очередным ужасом. Когда дети заметили, что у Мартина Миллса течет кровь, они подумали, что произошла какая-то потасовка с применением силы.
— Нет, силу применили только в отношении стула, — уточнил Фарук.
Доктор был недоволен собой, — любимый столик в Дамском саду так и не зарезервирован. Он знал: мистер Сетна непременно найдет способ, чтобы оскорбить его за такую непредусмотрительность.
Непонимание в туалете
Дарувалла не ошибся: в виде наказания мистер Сетна отдал стол доктора чете Кохинур и крикливой незамужней сестре миссис Кохинур. Причитания и всхлипывания этой особы не могли приглушить даже клумбы, полные цветов. Компанию доктора мистер Сетна усадил за столик в углу сада, который плохо обслуживался. Там официанты либо игнорировали вас. либо не могли увидеть со своих постов в обеденном зале. Оторванный стебель бугенвиллей свисал со стен беседки, касаясь сзади шеи доктора наподобие когтя. Хорошей новостью оказалось лишь то, что в этот день не готовили китайские блюда. Мадху и Ганеша заказали вегетарианские блюда, в которых овощи обжариваются на гриле на металлических прутьях. Это блюдо дети иногда едят прямо руками. Пока доктор надеялся, что их неумение пользоваться ножом и вилкой останется незамеченным, мистер Сетна размышлял, чьи это дети.
Пожилой старший официант заметил, что калека снял свою сандалию. Мозоли на ступне здоровой ноги оказались толстыми, как у нищих попрошаек. Больную ногу скрывал носок, поменявший цвет на серо-коричневый, что не сбило с толку мистера Сетну, который смог разобрать, что эта нога до странности плоская, а мальчишка прихрамывает, ставя ногу на пятку.
В отношении девочки мистер Сетна сделал вывод, что она никогда прежде не посещала ресторан, поскольку Мадху слишком явно рассматривала официантов. Сетна заметил что-то похотливое в ее позе. Внуки доктора Даруваллы должны быть более воспитанными, чем эти дети. Хотя Инспектор Дхар объявил прессе, что будет иметь лишь индийских детей, однако эти не были похожи на известного актера.
