— Я закопала их, вы это знаете, — продолжала Нэнси. — Мне не было видно, как они погибли, но я слышала крики и удары лопатой, — добавила она.
Дхар продолжал смотреть на нее в упор, его губы чуть кривились в усмешке. Нэнси сняла темные очки и положила их в сумочку, потом на три-четыре секунды закусила нижнюю губу. Затем американка полезла в сумочку и вытащила оттуда нижнюю часть серебряной шариковой ручки, которую она носила с собой все эти двадцать лет.
— Он украл вторую часть этой вещи. Он или она, — сказала Нэнси и протянула половинку ручки Дхару, который прочитал прерванную надпись.
— «Сделано в… » Где? — спросил ее Дхар.
— «Индии». Рахул, должно быть, унес вторую часть, — объяснила Нэнси.
— А кому нужен колпачок ручки? — обратился Фарук к детективу Пателе.
— Только не писателю, — ответил Дхар, отдавая половинку ручки Дарувалле.
— Настоящее серебро, — заметил доктор.
— Его необходимо протирать, — сказала Нэнси.
Заместитель комиссара полиции посмотрел в сторону: он знал, что жена протирала эту вещицу лишь на прошлой неделе. Доктор Дарувалла видел, что серебро не потускнело и не почернело. Все сияло, включая и надпись. Когда он возвратил половинку ручки Нэнси, та не спрятала ее снова в сумочке. Вместо этого американка положила ручку рядом с ножом и вилкой — вещичка светилась ярче столовых приборов.
— Я чищу эти буквы старой зубной щеткой, — пояснила она.
Даже Дхар отвел от нее глаза, что придало женщине уверенность в себе.
— В реальной жизни вы когда-нибудь брали взятку? — спросила она актера. Американка снова увидела ту усмешку, которую ожидала, поскольку актер предвидел этот вопрос.
— Нет, никогда.
Теперь Нэнси отвела от него взгляд и посмотрела прямо на доктора Даруваллу.
— Как вам удается держать в секрете, что вы пишете для него сценарии всех фильмов? — спросила она доктора.
— Я уже сделал себе карьеру. Подразумевалось, что следует сделать карьеру для него, — ответил Фарук.
— Вы наверняка добились этого, — подтвердила Нэнси.
Детектив Пател потянулся к ее левой руке, лежащей на столе рядом с вилкой, однако Нэнси убрала руку на колени. Потом она обратилась к Дхару.
— И как вам это нравится? Ваша карьер а… — спросила она актера.
Он узнаваемо пожал плечами, сопровождая этот жест узнаваемой же усмешкой. Что-то жесткое и веселое промелькнуло в его глазах.
— У меня есть основная работа… другая жизнь, — ответил Дхар.
— Вам повезло, — сказала ему Нэнси.
— Дорогая, — произнес заместитель комиссара полиции.
Пател потянулся к ее колену и взял за руку. Казалось, женщина вжалась в плетеное кресло из ротанговой пальмы. Даже мистер Сетна услышал, как выдохнула она воздух. Пожилой старший официант мог услышать почти все остальное тоже. То, чего он не слышал, официант отлично понимал по движению губ. Мистер Сетна мастерски читал по губам и для человека его возраста очень оперативно следил за разговором. Однако это общение четырех клиентов за столом представляло для него небольшую проблему. В Дамском саду было гораздо легче подслушивать разговоры по сравнению с основным обеденным залом, поскольку этому мешал лишь шелест цветов, и там не крутились потолочные вентиляторы.
С точки зрения мистера Сетны, ленч оказался более интересным, чем он предполагал. Трупы! Украденная часть ручки! И самое сенсационное: откровение доктора Даруваллы. Оказывается, это он автор всего мусора, который вознес Инспектора Дхара до небес! В какой-то мере у пожилого официанта было такое чувство, что он это все знал. Мистер Сетна всегда подозревал, что Фарук не такой человек, каким был его отец.
Старый Сетна мягко подошел к столу с напиткам» и заскользил обратно. Жестокие чувства, которые пожилой официант испытывал по отношению к Дхару, перешли на доктора Даруваллу. Член клана Парси, который пишет для индийского кинематографа! И он насмехается над другими персами! Как он смеет? Мистер Сетна едва сдерживал себя. В своем воображении он слышал тот звук, с каким серебряный поднос опустится на макушку доктора Даруваллы. Он прозвучит, подобно гонгу. Старшему официанту потребовалась вся его сила воли, чтобы избежать искушения и не прикрыть смешной пупок наглой женщины салфеткой, которая бесполезно лежала на ее коленях. Пуговица на животе у нее должна быть застегнута. Такие пуговицы вообще следует запретить! Однако мистер Сетна быстро остудил свое негодование, поскольку ему не хотелось пропустить то, что говорил настоящий полицейский.
— Мне бы хотелось, чтобы вы втроем описали то, как Рахул может сейчас выглядеть, имея в виду, что в настоящее время он женщина. Начните вы, — обратился заместитель комиссара полиции к Дхару.
— Тщеславие и сильное ощущение физического превосходства помогут ей выглядеть моложе своих лет, — заговорил Дхар.
— Но ей уже должно исполниться пятьдесят три или пятьдесят четыре года, — вмешался доктор Дарувалла.
— Вы будете следующим. Пожалуйста, не мешайте ему, — попросил детектив Пател.
— Она не будет выглядеть на пятьдесят три или пятьдесят четыре года за исключением, может быть, ранних утренних часов после сна. Она очень сильна и распространяет вокруг какую-то хищническую ауру. Она — охотник, я имею в виду сексуальный смысл этого понятия, — продолжал Дхар.
— Думаю, она вела себя очень резво по отношению к нему, когда он еще был юношей, — не сдержался Дарувалла.
— А кто вел себя по-другому? — горько спросила Нэнси, на которую посмотрел только муж.
— Пожалуйста, дайте ему закончить, — спокойно сказал Пател.
— Она женщина такого типа, которой нравится заставлять мужчину бегать за ней, даже если она намеревается отвергнуть этого мужчину. И я предполагаю. что, как и у тетки, у нее ужасные манеры. Она всегда готова высмеять кого-то или какую-нибудь идею, все, что угодно, — сказал Дхар, не отводя взгляда от Нэнси.
— Да, да, но не забудь, она также любит сверлить людей взглядом, — нервно произнес доктор Дарувалла.
— Извините, что вы сказал и? — спросил детектив Пател.
— Их семейная черта — привычка пристально разглядывать человека. Рахул унаследовал это. Он так себя ведет не только по причине своей откровенной грубости — по наследству к нему перешла способность живо интересоваться окружающим. Такой была его тетка — настоящая «пиковая дама»! Так воспитали и Рахула — без всякого намека на скромность. Предполагаю, сейчас он выглядит очень женственно, однако это не относится к его взгляду. Глаза у него остались мужскими. Он все время сверлит тебя взглядом и заставляет отвести глаза, — произнес Фарук.
— Вы все сказали? — спросил Дхара заместитель комиссара полиции.
— Думаю, что да, — ответил актер.
— Мне не удалось ее хорошенько рассмотреть. Было мало света или свет оказался неярким — всего лишь керосиновая лампа. Я смогла увидеть ее лишь мельком. Кроме того, мне нездоровилось, у меня была лихорадка, — внезапно проговорила Нэнси. Американка покрутила нижнюю часть шариковой ручки, поворачивая ее под прямым углом к ножу и ложке, а затем снова возвращая в прежнее положение. — От нее хорошо пахло. Она казалась очень нежной, но в то же время сильной, — добавила Нэнси.
