Но проблема была не в красном вине. Да, Дэнни порою выпивал больше двух бокалов, и его действительно клонило в сон. Вино было лишь дополняющим фактором. И основная причина тревоги исходила не от нового названия ресторана. Проблема состояла в том, что после всех их попыток скрыться от Ковбоя, после всех трюков с переменой имен, которые ровным счетом ничего не дали, Кетчум сам привел его в нужное место. И сейчас Карл за ним следил.
Ковбой и раньше следил за Кетчумом, но не слишком успешно. Бывший помощник шерифа дважды висел у него на хвосте, когда Кетчум ездил на охоту в Квебек. В одну из зим Карл сумел проследить путь старого сплавщика до Пуант-о-Бариль. Увиденное разочаровало. Оказывается, Кетчум свел знакомство с каким-то местным парнем. Ковбой не знал, как выглядит Дэнни и чем занимается. Карл решил, что Кетчум на старости лет подался в гомики, а парень помоложе — его любовник! Но щуплого хромого повара там и близко не было. Карлу надоело понапрасну жечь бензин, и он оставил свои преследования.
Все изменило одно слою — слово и незначительный, казалось бы, факт: Ковбой с Кетчумом меняли шины в одной и той же миланской автомастерской. В северной части Нью-Гэмпшира зимние шины и своевременная их установка — дело серьезное. Мастерская принадлежала некоему Твитчеллу, а механиком, произнесшим то самое слово, был франкоканадец по фамилии Крото.
Где-то за неделю до Рождества Карл заехал в мастерскую и заметил в гараже пикап Кетчума.
— Никак и Кетчум приволок вам свою колымагу? — спросил Ковбой.
— Ага, — ответил Крото.
Карл заметил, что механик заменяет шипованные шины на обычную зимнюю резину.
— Он что, к гадалке сходил, и та нагадала мягкую зиму? — удивился бывший помощник шерифа.
— Не-а. Сказал мне, не хочет громыхать по федеральному шоссе. А отсюда до Торонто других почти нет.
— Торонто, — повторил Ковбой, однако не название этого канадского города было словом, изменившим все.
— После Рождества вернется, и я ему опять поставлю шипованные, — пояснил Крото. — А на магистралях можно и без шипов ехать. Там снег все время убирают.
— Так Кетчум на Рождество катается в Торонто? — спросил Карл.
— Насколько помню, да.
Это «насколько» было достаточно недолгим. Крото начал работать в мастерской Твитчелла сразу после школы, и сейчас ему было года двадцать два или двадцать три.
— Никак у него в Торонто подружка завелась? — поинтересовался Карл. — Или, может, дружок?
— Не-а, — замотал головой Крото. — Кетчум говорил: у него там семья.
«Семья» — вот слово, изменившее все! Карл знал, что у Кетчума нет семьи ни в Канаде, ни в другом месте. А с той семьей, которая когда-то у него была, старый сплавщик потерял всякие связи, и все это знали. Дети Кетчума по-прежнему жили в Нью-Гэмпшире. У них уже были свои достаточно взрослые дети, и никто не уезжал за пределы округа Коос. Но та семья давно не желала знать Кетчума.
— Никакой семьи у Кетчума в Канаде нет, — сказал тупому парню Ковбой.
— Он сказал, что в Торонто у него семья. А есть или нет, мне без разницы, — признался Крото.
Впоследствии, думая обо всем этом, Дэнни был тронут таким отношением Кетчума к ним с отцом. Он считал их своей семьей. Но этим же коротким словом он выдал их Карлу. Ковбой задумался: кого этот завзятый одиночка может называть семьей? Тут даже его извилин хватило, чтобы допереть: конечно же, Стряпуна и его сына. Ехать следом за пикапом Кетчума, не вызывая подозрений, было делом нехитрым. Грузовичок со старым, плохо отрегулированным мотором пожирал изрядное количество бензина, и за машиной тянулся черный шлейф выхлопных газов. Карл не поехал на своем автомобиле, а взял напрокат неприметный внедорожник с обычными зимними шинами. Таких машин, движущихся из Буффало по Мосту мира
[210]
в сторону Канады, было более чем достаточно. К тому же при своих ограниченных умственных способностях кое-какими навыками полицейского Карл обладал. Он умел ездить следом, не вызывая подозрений.
Ковбою было несложно найти для себя удобный наблюдательный пункт, чтобы оттуда незаметно следить за домом на Клуни-драйв. Вскоре он знал, кто когда покидает дом и когда возвращается (включая Кетчума). Естественно, Карл знал, что старый сплавщик гостит у Стряпуна и его сына. Бывшему помощнику шерифа безумно хотелось ухлопать всех троих, однако связываться с Кетчумом было опасно: Карл знал, что тот вооружен. Ковбоя поразила беспечность хозяев: днем входная дверь дома на Клуни-драйв вообще не запиралась, а вечером ее запирал последний, кто возвращался домой (обычно это был хромой повар).
Ковбою не составило труда пробраться в дом и изучить расположение комнат. Вскоре он узнал, кто где спит. Он думал, что теперь знает абсолютно все, что ему нужно. И вот здесь Карл ошибся.
Единственное оружие в доме находилось в гостевой комнате: там, где, по мнению Карла, остановился Кетчум. Ковбой только усмехнулся, увидев «винчестер-рейнджер» двадцатого калибра. (Дробовик для сопливых подростков, которые и стрелять еще толком не умеют.)
Но откуда бывшему помощнику шерифа было знать, что дробовик — рождественский подарок Кетчума для Дэнни? Старый сплавщик не любил разных глупостей с подарочной упаковкой, поэтому дробовик магазинного типа, с автоматической подачей патронов, в заряженном состоянии лежал у Кетчума под кроватью — там, где и сам Ковбой обычно прятал оружие. Карл никак не думал, что дробовик не вернется в округ Коос вместе с Кетчумом, а останется в доме на Клуни-драйв. Но в том, что Кетчум скоро вернется в Нью-Гэмпшир, он не сомневался. Оставалось лишь дождаться этого момента и начать действовать.
По мнению Карла, у него было несколько вариантов. Он поднялся по пожарной лестнице и отпер дверь третьего этажа. Если Дэнни этого не заметит, в дом можно будет проникнуть отсюда. Но если Дэнни обратит внимание на незапертую дверь и закроет ее изнутри, остается входная дверь. Весь вечер, пока повара и сына нет дома, она остается открытой. Ковбой заметил и то, что после обеда Дэнни не поднимается на третий этаж. (Причиной тому было выпиваемое пиво и красное вино: после выпивки писатель не хотел находиться в комнате, где работал.)
Каким бы образом Карл ни проник в дом — по пожарной лестнице или через входную дверь, — он сумеет надежно спрятаться на третьем этаже. Главное — соблюдать осторожность и не шуметь, пока повар с сыном не заснут. Половицы скрипят, (это Карл заметил), и ступени лестницы, ведущей вниз, — тоже. Ничего, он разуется и будет в одних носках. Первым он убьет повара, а уже потом — его сынка. Так думал Карл. В комнате Стряпуна он увидел на стене восьмидюймовую чугунную сковороду. От Нормы Шесть он знал, что этой сковородкой малолетний паршивец Дэнни убил Индианку Джейн. Карл мысленно представил себе картину запоздалой мести. Как приятно ему будет стоять в этой комнате и смотреть на труп хромого придурка, поджидая, пока туда не явится сынок спасать папашу. Чем этот Дэнни будет воевать? Сковородкой? Помашет пару секунд, а потом… Карлу его план казался безупречным. Он убьет их обоих и успеет свалить из Канады раньше, чем здесь обнаружат трупы. (Если повезет, к тому времени он уже будет в округе Коос.)
