— МЕНЯ БЕСПОКОИТ ТВОЙ БРАТ, — сказал Оуэн. — НУ, ЭТОТ ВЫСОКИЙ ПАРЕНЬ, ЧТО ТЕБЕ НАПОЛОВИНУ БРАТ. МНЕ НАДО С НИМ ПОТОЛКОВАТЬ. ГДЕ ОН?
Девушка перепугалась так, что, кажется, не могла вымолвить ни слова. Спустя несколько секунд она все же заговорила:
— Я знаю, вы должны будете на похоронах вручить моей матери флаг. Я знаю, что она собирается сделать, когда вы будете давать ей этот флаг. Она сказала, что плюнет в вас, — сообщила беременная сестра. — И я ее знаю — раз она сказала, значит, так и сделает! Она плюнет вам прямо в лицо!
— ИНОГДА ТАКОЕ БЫВАЕТ, — сказал Оуэн. —ТАК ГДЕ ТОТ ВЫСОКИЙ ПАРЕНЬ — ТВОЙ ПОЛУБРАТ? КАК ЕГО ЗОВУТ?
— Если бы эта сволочь не сдохла во Вьетнаме, его бы тут пришили — вот что я вам скажу! — заявила беременная сестра и поспешно огляделась, боясь, что кто-нибудь из родных подслушивает.
— НАСЧЕТ ПОХОРОН НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, — заверил ее Оуэн. — ГДЕ ТОТ ВЫСОКИЙ ПАРЕНЬ? КАК ЕГО ЗОВУТ?
В конце узкого коридорчика виднелась закрытая дверь, и девушка осторожно показала на нее пальцем.
— Только не выдавайте меня, — прошептала она.
— КАК ЕГО ЗОВУТ? — повторил Оуэн.
Она оглянулась — никто не смотрит? К помятому платью, обтянувшему округлившийся живот, прилип комок горчицы.
— Дик! — сказала наконец она и отошла в сторону.
Оуэн постучал в дверь.
— Смотри осторожно, Мини, — предупредил майор Ролз. — У меня есть знакомые полицейские в аэропорту — они к этому типу давно присматриваются.
Оуэн снова постучал — на этот раз настойчивее.
— Иди в жопу!.. — рявкнул Дик через закрытую дверь.
— ТЫ РАЗГОВАРИВАЕШЬ С ОФИЦЕРОМ! — напомнил Оуэн Мини.
— Идите в жопу, сэр! — отозвался Дик.
— ЭТО УЖЕ ЛУЧШЕ, — заметил Оуэн. — ТЫ ЧЕГО ТАМ ДЕЛАЕШЬ — ДРОЧИШЬ, ЧТО ЛИ?
Майор Ролз оттолкнул нас с Оуэном в сторону. Мы все стояли по бокам от двери, когда Дик открыл ее. На нем были уже другие камуфляжные штаны. Он стоял босой и с голой грудью; а еще он намазал лицо чем-то черным, похожим на крем для обуви, как будто собирался отправиться инкогнито по каким-то тайным делишкам в своем опасном квартале, когда все его загулявшие родственнички наконец затихнут. Той же самой черной краской он нарисовал вокруг сосков круги, похожие на две мишени.
— Ну заходи, — сказал он, отступая в глубину комнаты, в которой только что, без сомнения, фантазировал, как будет крошить «желторожих» в мелкую капусту.
Комната насквозь провоняла марихуаной; Дик как раз докуривал маленький косячок, который держал пинцетом, — он не стал предлагать нам последнюю затяжку. Мертвого вертолетчика, уоррент-офицера, звали Фрэнк Джарвитс, но Дик предпочитал называть его кличкой, которую ему дали дружки по Вьетнаму, кличкой, под которой его знали как «смерть желторожим», — Колпак Дик с гордостью показал нам все сувениры, которые Колпак ухитрился тайно переправить домой из Вьетнама. Тут были несколько штыков, парочка мачете, коллекция закатанных в пластик «водяных жуков» и шлем с вонючей от пота лентой внутри, на которой было выведено чем-то похожим на кровь: «Колпак». Еще мы увидели автомат АК-47 — Дик принялся разбирать его на наших глазах, отделяя магазин, крышку, затвор и так далее, пока не остался один ствол со ствольной коробкой и прикладом. Потом он проворно собрал заново этот образец советского оружия, отчего в его окаменевших глазах промелькнула искра мимолетного возбуждения; похоже, он искал нашего одобрения, показывая нам, как Колпак разобрал автомат, чтобы переправить его домой. Еще у него имелись две китайские гранаты — большие, в форме бутылки с зубчатым дном и запальным шнуром возле трубкообразного горлышка.
— Эти взрываются не так хорошо, как наши, но за М-67 можно загреметь в Ливенуорт
[50]
— мне Колпак сам говорил, — сказал Дик. Он мрачно разглядывал две гранаты китайского производства, затем взял одну в руку. — Дерьмо делают, суки узкоглазые, — выдал он. — Но если надо, все равно сработает, никуда не денется. — Он показал нам, как уоррент-офицер обмотал липкой лентой «горлышко» гранаты, где прикреплен запальный шнур; после этого Колпак с помощью той же ленты обернул, гранаты картоном и положил одну в футляр с бритвенным прибором, а другую — в армейский ботинок — Они доехали домой с ручной кладью, — пояснил нам Дик
Очевидно, в процесс переправки АК-47 было вовлечено несколько «корешей» уоррент-офицера; разные люди привозили домой разные части.
— Вот так все делается, — наставительно промолвил Дик, продолжая покачивать головой в такт мелодии, которую «травка» играла у него в голове. — После шестьдесят шестого пошла напряженка. Наркоты много возят — вот и стали у всех шмотки сильнее перетряхивать, так-то вот, — пояснил он.
На стенах комнаты гирляндами висели патронташи, богатый выбор экипировки и разрозненных предметов армейской формы. Верзила дождаться не мог, когда же станет по закону взрослым, чтобы начать по закону истреблять ближних.
— А чего это ты не во Вьетнаме? — спросил Дик Оуэна. — Не дорос, что ли?
Оуэн предпочел не реагировать, но майор Ролз не выдержал:
— Лейтенант Мини просил перевода во Вьетнам, и ему уже назначили дату отправки.
— А сам-то ты почему не там? — обратился Дик уже к майору.
— «ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ТАМ, СЭР»! — поправил его Оуэн.
Дик закрыл глаза и усмехнулся; он то ли задремал, то ли задумался на пару секунд и лишь затем сказал майору Ролзу:
— Ну и почему же вы не там, сэр?
— Я там уже был, — ответил Ролз.
— И почему же вас снова туда не отправили? — спросил Дик — Сэр… — издевательски-злобно добавил он.
— У меня здесь есть работа получше, — ответил майор Ролз.
— Ну да, грязную работу пусть делает кто-нибудь другой, верно? — отозвался Дик
— А КАКУЮ РАБОТУ, ТЫ ДУМАЕШЬ, ДАДУТ ТЕБЕ, КОГДА ТЫ ПОЙДЕШЬ В АРМИЮ? — спросил его Оуэн. — ДА С ТВОИМИ ЗАМАШКАМИ ТЫ ВООБЩЕ НЕ ПОПАДЕШЬ ВО ВЬЕТНАМ — ТЕБЯ НЕ ОТПРАВЯТ НА ВОЙНУ, ТЕБЯ ОТПРАВЯТ ЗА РЕШЕТКУ. ЧТОБЫ ПОПАСТЬ НА ВОЙНУ, МНОГО МОЗГОВ ИМЕТЬ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО, — сказал Оуэн Мини. — НО НАДО, ЧТОБ ИХ БЫЛО ХОТЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ У ТЕБЯ.
Парень снова закрыл глаза и усмехнулся; его голова слегка покачивалась. Майор Ролз взял карандаш и постучал им по стволу автомата. Это мгновенно вернуло Дика к жизни.
— Ты, приятель, лучше не приноси эту игрушку в аэропорт, понял? — обратился к нему майор Ролз. — Лучше вообще не показывайся там с автоматом или гранатами. — Парень снова закрыл глаза, Ролз постучал карандашом ему по лбу; глаза мальчишки мигнули и открылись; в них промелькнула и сразу же исчезла ненависть — нестойкая и мимолетная, как облачко дыма. — Я даже не уверен, что ты имеешь право носить штык или мачете — понял? — сказал майор Ролз. — Так что лучше спрячь их в ножны от греха подальше.
