Дорогой Че!
Не надо больше морочиться о том, «как сказать маме» и «как мы будем жить». Ты можешь вообще больше не напрягаться тем, что тебе надо принимать «какое-то решение». Я его уже приняла за нас обоих. Даже за нас троих.
Судьба нашего будущего ребенка тебя также может больше не беспокоить. Просто потому что ребенка не будет. Я приняла это решение. Если ты хочешь как-то помочь мне в этой ситуации, можешь взять на себя часть медицинских расходов (в общем и целом они составили около 6 000 рублей, имеются подтверждающие документы).
Думаю, нет ни смысла, ни возможности продолжать наши отношения в дальнейшем. Сам понимаешь: твой вид теперь вызывает у меня только печальные ассоциации. И вообще, наверное, я не хотела бы повторения ситуации.
Возможно, в будущем, когда ты станешь более самостоятельным во всех смыслах этого слова (и в финансовом, и в психологическом плане), мы сможем вернуться к этому разговору. Тогда, когда известие о беременности подруги не будет ввергать тебя в такую панику, как сейчас, возможно, нам будет о чем поговорить. Но сейчас, я думаю, нам больше разговаривать не о чем.
Я
Следующее письмо Чебурашке было более чем коротким:
Че!
Огромная просьба: не надо так больше на меня смотреть, как ты смотрел сегодня. Мне теперь это НЕПРИЯТНО. Ты все еще слишком не готов, слишком не самостоятелен, чтобы позволять себе ТАКИЕ взгляды.
Когда я решу, что ты имеешь на них право, я дам тебе знать.
— Подумать только! Я тут сижу, бумажки перекладываю, а вокруг жизнь кипит! Такие мексиканские страсти разворачиваются! И на что только я трачу свою драгоценную молодость? — покачала головой Люся и решила сделать небольшой кофейный перерыв.
Когда она уже засовывала в рот печенье и заливала растворимый кофе кипятком, в дверях появился Митя. Г-жа Можаева с испуга чуть не выронила чашку с горячим напитком.
— Ты так быстро! — изумилась она и метнулась к своему компьютеру.
— Да, представляешь, мать начала звонить, — заизвинялся Безбородов. — Езжай, говорит, скорее домой, вези ключи. Нечего, мол, с такими ценными ключами по городу шастать в вечернее время. Может, ты завтра пораньше с утра придешь и закончишь?
— Ладно, — с сожалением вздохнула Люся, проворно закрывая файлы и пряча дискеты назад в сумочку. — Придется мне, видать, всю жизнь душиться «Красной Москвой». Между прочим, как ты себя чувствуешь? Видок у тебя сегодня все еще весьма бледный, что ты подцепил? Простуду какую-нибудь?
— Ну, если честно, я и не болел вовсе. У меня есть дела поважнее, чем валяться с простудой на диване и есть мед, — таинственно моргнул в ответ Митя.
— И что же это за дела?
— Я уже почти выяснил, кто убил Ленку и захапал ее органы, — еще более таинственно прошептал Безбородов.
— Как? — ахнула Люся. — Как тебе это удалось?
— Ну, пока что еще не совсем удалось, — замялся Митя. — Но думаю, что вскоре удастся. Смотри: у Ленки забрали почку, так?
— Так. Но откуда ты знаешь?
— Так ведь мать ее на поминках об этом сто раз сказала! — и Безбородов посмотрел на Люсю с явным сомнением: мол, стоит ли такой невнимательной дуре открывать все свои секреты.
— Не слышала, — призналась г-жа Можаева. — Я только поняла тогда, что у нее что-то забрали, а что именно почку — не слышала.
— Почку, я слышал, — заторопился Митя. — Далее я начинаю логически мыслить. Кому может потребоваться почка? Только человеку с почечной недостаточностью. Логично? Если у человека почечная недостаточность, то, очевидно, до операции он жить не мог без диализа. Правильно?
— Наверное, правильно. А что такое диализ?
— Диализ — искусственная очистка крови. Требуется тем, у кого почки сами уже не справляются с этой задачей. Так вот, где у нас делают диализ?
— Где?
— Это самое сложное. Вообще-то существует больше десяти центров по Москве, где его делают. Но, как я выяснил, самый крутой из них — Московский центр диализа на «Бабушкинской».
— Ну и что?
— А то! Если уж у человека хватило денег на организацию убийства Ленки и на саму операцию по пересадке почек, то наверняка он смог устроиться и в лучший диализный центр. Логично?
— Вообще-то не очень, — пожала плечами Люся. — Ну ладно, и что дальше?
— Ну, и я три дня ездил к этому центру, приставал к разным больным, чтобы выяснить — может, кому из их знакомых в ближайшие дни сделали трансплантацию.
— И что?
— Пока ничего, — вздохнул Митя. — С ними вообще трудно разговаривать, с больными этими. Они там по большей части философски настроены — на кривой козе не подъедешь. Вот хотел тебя попросить помочь с некоторыми побеседовать, а то я даже не знаю, как и обратиться. А они обязательно должны знать, кто на днях перестал ходить на диализ — там же всего пациентов-то около 60!
— Да, Митек, быть бы тебе частным детективом — не зря свой хлеб ел бы, — подмигнула Люся. — Только зря ты так напрягался — лучше бы у меня спросил, и я тебе все рассказала бы.
— Что ты хочешь сказать?
— То и хочу. — И Люся принялась выкладывать Безбородову все, что узнала в субботу у Зайцевых, а потом по памяти воспроизвела Валеркины доказательства невозможности спланированного убийства с целью забора органов.
— Так что, Митя, ты можешь успокоиться: это были простые хулиганы. Хотя от этого и не легче, — подытожила Люся.
— Да ну! — недоверчиво отреагировал он на ее объяснения. — У этих врачей круговая порука. Они тебе такого наплетут, только чтобы коллегу выгородить! А вот то, что почка досталась ее подружке, — это уже зацепка. Конечно, подружке очень легко втереться в доверие! Как, ты говоришь, ее зовут?
— Катя Волкова. Она художница была. Между прочим, у нее папа тоже весьма известный художник, у него даже галерея своя на Палихе есть. Так и называется— Галерея Максима Волкова. Сходи, посмотришь. И хватит о всякой чернухе думать!
И тут Люсю осенило.
— Слу-ушай! — завопила она. — Валерка сказал, что знаки исчезают, когда умирает назначенная Небесной канцелярией пара! Может быть, Катька как раз была твоей парой?
— Интересная мысль! — задумчиво кивнул Безбородов. — Надо ее проверить. Хотя, я думаю, каждый день в мире, к сожалению, умирает немало молоденьких девушек.
— Но то в мире! — запротестовала почти уверенная в своей гениальной версии Люся. — А в Москве, я думаю, такое случается нечасто. Если посмотреть, как Небесная канцелярия распорядилась с личной жизнью, например, моих знакомых, то возникают глубокие сомнения в том, что она способна сосватать хоть одну интернациональную пару.
Довольная собой г-жа Можаева уже напяливала курточку и между прочим поинтересовалась:
