– Но вы не уходите, Сергей Юрьевич, – предупредила директор. – Вам надо будет подписать документы…
– Как скажете. – Я не расстроился, потому что у нас с Мариной был запланирован совместный поход в ресторан (надо же отметить приход настоящей, не календарной, весны!), а Марина все равно не уйдет раньше Эмилии Леонардовны. – Я буду у себя.
Быть у себя мне пришлось долго. Где-то через час я заглянул в приемную и поинтересовался:
– Что там?
– Жуть! – Марина округлила глаза так, что они в точности повторили контуры оправы. – Эти хмыри заявили, что хотят закрыть нас за отсутствие системы пожаротушения на кухне и за отсутствие пожарного гидранта.
– Гидранта?
– Ну… такой штуки, к которой шланг подключают.
– Я в курсе.
– Вроде без него – никак. Ну и по мелочам набралось компромата. Леонардовна пробует бодаться. Сам понимаешь – закрыть гимназию на несколько дней это все равно что закрыть ее навсегда.
– Почему? Ну пропустят дети несколько дней – потом нагонят?
– Ты что? А репутация? А марка?
– Так это действительно наезд? То есть чей-то «заказ»?
– Думаю, что нет, – после небольшой паузы ответила Марина. – Если бы был заказ, то они давно уже написали бы акт и ушли. При «заказе» не торгуются…
– Почему? – удивился я. – А вдруг «заказанный» перебьет ставку и даст больше?
– Подобное поведение чревато большими осложнениями, – ответила Марина и уточнила: – Для проверяющих. Если играть на две стороны, то одна из сторон тебя точно сдаст. Нет, это просто у пожарных поменялось начальство, сменился состав, и новые люди устанавливают новые правила игры.
– И сколько это еще продлится?
– Полчаса, самое большее – час, – предположила Марина. – так что на наших планах это не отразится…
Я вернулся в медпункт.
Не прошло и получаса, как позвонила Марина и сказала:
– Отбой воздушной тревоги! Можно идти домой.
– Как все закончилось? – спросил я.
– Мне не доложили, – рассмеялась Марина. – Знаю только одно – мы продолжаем работать, и это главное…
На подходе к метро нам встретилась девушка, раздающая флаеры.
– Новый клуб приглашает вас к себе! Здесь рядом – по переходу и налево сто метров!
– Пойдем! – загорелась Марина, дергая меня за руку. – Обожаю ходить в недавно открывшиеся клубы! Пока они не зажрутся, в них так душевно!
– Берите, берите! С флаером вход всего двести рублей с человека, и в эту сумму входит один коктейль! Уверена, что вы не заскучаете, – обнадежила девушка и многозначительно добавила: – Сегодня будет играть «Склеп генерала».
Название группы нас заинтриговало, и мы решили вместо ресторана отправиться в клуб.
Поначалу «Склеп генерала» нас не впечатлил. Их выступление началось с вступительного слова толстого рыжего веснушчатого парнишки, который принялся рассказывать нудноватое, стилизованное под былину «Предание о рождении группы „Склеп генерала“, а двое брюнетов – носатый коротышка с грустными глазами, похожий на разорившегося гнома из кельтских сказок, и бритый наголо крепыш с монголоидным лицом сопровождали рассказ импровизацией. Каждый играл в своей манере – коротышка меланхолично перебирал гитарные струны, а крепыш энергично лупил пальцами по клавишам, успевая время от времени испускать протяжные пронзительные вопли и потряхивая при этом головой.
Взяв у бармена по бокалу с сухим мартини (бесплатный коктейль было решено оставить на потом), мы уселись за столик в плохо освещенном углу и приготовились наслаждаться творчеством. Когда толстяк закончил трепаться, трое парней некоторое время молча стояли на сцене и разглядывали посетителей клуба.
– Они что – аутисты? – сказала Марина.
– Нет, скорее новаторы, – предположил я. Так, в некотором недоумении, прошло несколько минут, как вдруг на сцене появилась тощая двухметровая девица в форме офицера неизвестной армии. Аксельбантов и орденов на форме было больше, чем материи.
– Всем встать! – басом, перекрывшим все шумы, рявкнула она.
Вы не поверите, но все в зале встали, и мы в том числе.
– Смирно! Слушайте наш гимн! – скомандовала девица.
Царственным жестом приняла она микрофон у толстяка и запела немного низковатым, немного хриплым, но довольно приятным голосом:
Еще кадетом мечтал он увидеть Париж
Когда за окном шел снег
Когда за окном шел дождь
Когда за окном шел бой.
Но не было случая, он все служил
Когда за окном шел снег
Когда за окном шел дождь
Когда за окном шел бой.
Став генералом, сказал он «Пора!
Красный цвет хорош лишь в борще.
И если сейчас не отправлюсь в Париж,
Не увижу его вообще.
– Белогвардейский авангард, – улыбнулась Марина. – Всяко лучше, чем это вечное «ты мне не дала – умираю я».
– Можно садиться! – разрешила солистка и продолжила петь:
За окном не шел снег
За окном не шел дождь
За окном шел бой, только бой, вечный бой!
За окном шел бой, только бой, вечный бой!
В одиночестве он отправился в путь
Но споткнулся о красный патруль
И в склепе фамильном прилег отдохнуть
Убаюканный музыкой пуль.
Склеп генерала – последний приют
Склеп генерала – мечты колыбель
Склеп генерала – не может быть пуст
Склеп генерала – с вами теперь!
Окончив исполнять гимн, четверка выстроилась по росту, и, чеканя шаг, пару минут маршировала по сцене до тех пор, пока девица не сказала:
– Стой! Раз-два! Вольно! Разойтись!
Последняя команда относилась и ко зрителям, которые разошлись на славу – аплодировали, кричали, топали ногами, а потом с чьей-то подачи принялись скандировать «За-щит-ник, За-щит-ник!».
Девица согласно кивнула стриженой головой.
Я последний защитник мокрой земли
Я надежный и верный солдат…
– Мокрая земля – это в тему сегодняшнего дня, – сказал я. – Гидранты, системы пожаротушения…
– Только дождя не хватало! – поддержала Марина. Надо ли говорить, что на выходе из клуба нас встретил ливень?
Бойкот
Наверное, только в гимназии два учителя физкультуры могут поспорить насчет того, являются ли слова «бойкот» и «остракизм» синонимами.
Вячеслав Мефодиевич считал, что да, а Кирилл Алексеевич был с этим не согласен.
После недолгой дискуссии, чуть было не перешедшей в перепалку, обе стороны обратились к высшей инстанции – русичке Светлане Семеновне.
