― Скорее, не как волк, а как твои рыбы...
― Я смотрю, они тебе запали в душу.
Метаморфозы родных людей
Кати столько лет представляла эту встречу. Она так хотела просто случайно оказаться с В. в замкнутом пространстве... Среди сотен посторонних взглядов, незнакомцев и холодных рукопожатий, среди людей, ведущих смиренную жизнь и ведущих разговоры о насущном как о чем-то важном... И в этой толпе Кати мечтала встретиться с В. глазами так цепко и хватко, как будто окружающего мира не существовало никогда... Быть красивой, статной рядом с мужчиной с открытыми и добрыми глазами... Сначала Кати посмотрела бы на В. высокомерно... Потом захотела бы растаять... Но она бы принадлежала другому... И метаться... С одного насиженного места на другое.
Жизнь распорядилась иначе.
Кати пришла к В. побитой собакой.
Хоть В. и сказал, что заедет за Кати сам ― он прислал за ней машину, того водителя, который вчера забрал ее от поста ДПС и доставил в квартиру В. Ее привезли к небольшому французскому ресторану на площади Славы. Хотя вряд ли это можно назвать площадью ― так, небольшой клочок земли на перекрестке со сквером. В нескольких домах от администрации города. И через улицу от М7.
В. постарел и начал носить костюмы. Черные. Белые рубашки. Туго завязывать галстуки, и перевесил часы с правой руки на левую. Он сидел за столом и с кем-то говорил по телефону. Кати подсела к нему. Он даже не успел обнять ее или поцеловать в щеку.
― А почему не в «Руси»? Изменяешь привычкам? ― улыбнулась Кати.
― У «Руси» недавно умер владелец, и теперь всем заправляет его жена. Теперь там и кормят не так вкусно, и вечные накладки. Ресторан, как политика и мясо, не терпит женских рук... Да и неудобно мне уже... Я теперь тут на делах подвязан ― за пределы Балашихи выезжаю только в вечернее время суток. И то не всегда. Устаю и, кроме как приехать и рухнуть на диван, ни на что не способен.
― Слушай, я все утро искала, чем бы накормить твоих рыб. Так и не нашла. Они у тебя исключительно друг другом питаются?
― Нет, ― рассмеялся В.,― там аквариумы, которые автоматически им корм в воду подают. Такие чудеса техники. Если бы их надо было кормить вручную ― они бы столько лет не продержались.
― Давно ты в Балашиху перебрался? Дом в Салтыковке живой? ― поинтересовалась Кати.
― Дом живой, ― В. сделал вид, что не заметил первого вопроса.
― Чем ты теперь занимаешься? Судя по машинам, водителям и прочим сопровождающим, ты что-то затеял?
― Да ничего я не затеял... Так, до кризиса 2008 года активно занялся строительством... Дома строили... Да строим до сих пор с переменным успехом. Хотя... Ну да, впрочем, ладно, о поражениях не рассказывают...
― А я бы с радостью послушала о твоих поражениях... Ты для меня человек исключительных рабочих побед.
Кати взяла вилку и стащила из тарелки В. кусок мяса.
― Ты мне льстишь.
― Конечно, льщу... Посмотри на свой костюм и галстук. Таким людям правду не говорят. Так расскажи мне о своих поражениях.
― Я какое-то время назад пытался пробиться в администрацию города...
― Метил в мэрское кресло?
― Не попал! ― В. улыбнулся.
― Молодой еще. Рано, ― снова польстила ему Кати.
― Надо заметить, что действующий мэр тоже не старик. Ему лет пятьдесят от силы. Может, даже меньше.
― И что сделал новый мэр, чего не смог сделать ты?
― Построил «Балашиха-Арена», теперь у нас распевают гимн хоккейного клуба МВД, да нет, вообще много чего, он город в порядок привел... Да и потом он не первый срок в этом кресле... И единорос... А я человек ничейный...
― Зачем тебе все это? Ты всегда говорил, что политика ― это самоубийство. Что из политики не уходят ― из нее выносят. И теперь сам решил в нее податься?
― Просто в какой-то момент ты осознаешь, что имеешь деньги и какие-то возможности... И вдруг, с высоты своего опыта, понимаешь, что знаешь ― как сделать правильно или выгодно... Как сделать хорошо... Я прекрасно понимаю, что политик во многом ― это посредник между деньгами и народом, но посредником тоже надо уметь быть.
― А может, тебе просто захотелось славы? Не славы в прямом смысле слова ― а чувствовать себя частью города, на котором ты столько лет косвенно зарабатывал деньги. Хотя на чем ты только не зарабатывал.
― Все-то ты знаешь.
― А что с «Сатурном» и Ахмедом стало?
― Понятия не имею, я, когда ты тогда пропала, сам вышел из игры... Мне «Сатурн»-то нужен был, чтобы поплавать зайти.
― Знаешь, мне сейчас хочется встать и уйти. Не знаю почему... ― Кати никогда не видела такого В. Это был незнакомый ей человек.
Во время предвыборной кампании В. часто пытался сделать то, в чем не разбирался... На 9 Мая он закатил пир для ветеранов, гулянки, песнопения, заказал салют... Только вот до салюта догуляли далеко не все ветераны... Водка на жаре, которую ветеранам наливали в дань уважения, сделала свое дело, и гул сирен скорой помощи омрачил этот праздник. В. же не предполагал, что будет под тридцать градусов. В., как и метеобюро, планировал иначе. Он хотел быть для людей хорошим. Да, многие знали, как и на чем он поднялся, весь восток области был завязан на импорте и производстве алкоголя. Позднее на строительстве. Но сильнее всего против В. сыграло отсутствие военного или партийного прошлого. Он был сам по себе. В администрацию города его пустили, но на довольно птичьих правах. Он не строил детских домов, не помогал онкологическому центру, он пытался просто привлечь капиталы в развитие города и, если бы вдруг стал мэром, отдал бы большую его часть под заводы и западные инвестиции, и за этот счет поднимал бы экономику. Балашиха с завидной периодичностью оказывалась в долгах. Как и вся Россия. Город-сателлит, но уже не Москва ― уже Россия.
― Ты меня извини, я поеду... Мне правда надо к маме домой в Москву... Я сказала ей, что ухожу от Николая и приеду... Еще вчера... Она волнуется... Правда... Мне пора... Деньги мне не нужны, есть свои... Немного, но есть... Так что я оставила их у тебя на столе на кухне под перечницей... Я позвоню тебе, как буду еще в Балашихе...
― Подожди, не уезжай... У нас неправильная встреча вышла... Я столько всего хочу тебе рассказать, столько у тебя спросить... Давай попробуем еще раз?
― Я тебе позвоню, ― Кати поднялась со стула и направилась к выходу.
― Кати! ― послышался крик позади нее. ― Подожди минуту.
В., пахнущий дорогими пиджаками и салонами представительских машин, обнял Кати и несколько раз поцеловал в подбородок, потом в щеку, нос и губы.
