Ленка меж тем своей ножкой тридцать пятого размера водила между Димкиных ног ― то вверх, то вниз, то застывала посередине.
В номере восторжествовал полумрак, старый пыльный ночник над кроватью в их с Леной номере работал на «ура», отложив верхний свет до лучших и более приличных времен. Те, кто не участвовал в неумелом петтинге на окне, сидели на полу, играли в «бур-козла», собираясь идти спать, и пили «по последней» уже третий раз подряд.
А куда идти спать Сабине? Оставаться тут с ними? Это как-то против правил. Но с какой стати она должна была отправляться в неясную темную ночь одна? Куда идти, в какую подушку зарыться и проплакаться, Сабина не знала.
И почему это произошло именно сегодня? Когда она строила столько планов.
Нет, Димка и раньше, когда напивался, начинал приставать к Лене, но та ловко выкручивалась из этой ситуации и даже забывала наутро все полученные непристойные предложения. Он должен был, получив отказ, прийти к ней ― Сабине. Но что-то пошло иначе.
Спустя несколько минут ситуация разрешилась сама собой ― Дима с Леной, пожелав «спокойной ночи», оба поцеловали Сабину в щеки с разных сторон и, улыбаясь, потеребили волосы и удалились в свою запретно-эротическую ночь.
Сабина надела шелковую пижаму кофейного цвета, забралась под одеяло и попыталась отвлечься на «Доживем до понедельника» по Первому каналу. Ей бы тоже ― протянуть до понедельника. Или хотя бы до утра и на первой электричке убежать в Москву.
В комнате стоял алкогольный смрад, и сейчас он как никогда раньше вызывал у Сабины отвращение. Казалось, липкий воздух, пронизанный спиртом вдоль и поперек каждой молекулы кислорода, конденсировался у нее на коже ― ей хотелось в душ, смыть бездарную попытку лишиться девственности, но с двух ночи до шести утра отключали горячую воду. Тогда Сабина вскипятила воду в электрическом чайнике и, стоя босиком на студеном днище душевой, выливала на себя едва теплую воду из стакана, где разбавляла кипяток. Изведя все содержимое чайника, Сабина вытерлась и, озябшая, уже трезвая и немая от обиды, забралась обратно в кровать. Поиграла в змейку на телефоне, перечитала все когда-либо полученные невинные дружеские сообщения от Димы ― Сабина хранила их в запароленных папках на телефоне и где-то в сердце. Теперь уже в дальнем, поросшем тростником и обидой, углу. Она уже было хотела их удалить ― но в сердце снова затеплилась надежда, что будет следующий раз. Будет еще много возможностей.
Начитавшись и наревевшись, Сабина так и не смогла заснуть: откуда-то издалека доносились пьяные крики, из соседней комнаты сквозь вентиляционную шахту прорывался смех, и все это было нестерпимо для нее ― чужие яркие, запоминающиеся приколами и развратом события. А она одна-одинешенька просто лежала и разглядывала потолок. Ни единого зазора или трещинки.
Через полчаса хохот в соседней комнате утих и послышались шаги.
Ленка тихо проворачивала ключ в замочной скважине, уверенная, что Сабина по привычке заперлась.
― Давай, проходи. Она уже спит... ― Ленка сунула свой раскрасневшийся нос в щелку двери.
― Слушай, а это точно нормально, что я тут с вами останусь? ― Димка хоть и был бравым дебоширом, но какие-то правила приличия все же пытался соблюдать ― им же еще учиться вместе целых три года.
― Ну, я же не виновата, что Пашка запер твой номер. Можем, конечно, еще по улице погулять... Или снять отдельный.
― Блин, снял бы, денег уже нет, ― оправдывался он шипящим шепотом.
― Тогда бери и проходи. Хватит выпендриваться.
― Она точно спит? ― Димка пальцем показал на Сабину, которая закрыла глаза так неестественно, что, будь они потрезвее, обязательно заметили бы, что она неловко зажмурилась, а вовсе не спит.
Ленка пыталась найти в своих вещах пижаму, с шумом и грохотом все перерывала, светила телефоном ― но от него света, как от козла молока. Под Димин практически вырвавшийся на полную громкость смех она даже уронила сумку на пол ― он прикрывал ладонью рот, а она, задыхаясь от хохота, грозила ему кулаком.
Ленка поманила его пальцем, и они отправились в ванную комнату, где еще полчаса назад Сабина смывала с себя ночь и обиду. Было слышно, как расстегивается ремень, как джинсы падают на пол... Поцелуи, потом одиночные почмокивания Ленки, потом полилась вода ― холодная, Димка взвизгнул, и они снова засмеялись.
Ленка появилась в комнате уже в ночном наряде, а Димка в ядовито-зеленых с каким-то желтым узором боксерах ― остальные вещи так и остались валяться на мокром кафельном полу в ожидании утра.
Новоиспеченные любовники забрались под соседнее одеяло.
Сабина лежала головой к окну, Ленка повернулась к ней спиной, и в порыве своих объятий Димка иногда касался рукой спины, шеи и волос Сабины. Она не могла уснуть. Боялась пошевелиться. Но еще пугал тот факт, что она может сейчас заплакать. В голос. И они бросятся утешать ― и снова придется выдумывать повод.
Сначала было тихо. Казалось, Димка с Леной уснули. Но потом Сабина почувствовала движения. Он начал руками водить по Лениному телу, пробирался под полупрозрачную майку для сна и занятий подростковым сексом, целовал ее слюняво и нежно ― Ленка проснулась.
― Ты с ума сошел? ― прошептала она.
― Да ладно тебе, Сабинка вон как крепко спит ― иначе бы уже проснулась.
― Нет, я так не могу, ― пыталась вывернуться из его объятий Ленка.
― Да ладно? «Нет» мне сейчас скажешь? Ну посмотрим! Будем испытывать тебя на прочность и стойкость! ― Это была чистой воды провокация, Димка начал опускаться губами по ее телу, сначала скользил по ключице и шейной впадинке, целовал грудь, задрав майку, руками проводил по полоске от трусов, каждым движением стягивая их все ниже, кончиком языка касался пупка... Потом снял трусы (надо заметить, Лена не сопротивлялась и сама приподняла пятки, чтобы остаться без белья) и спрятался с головой под одеяло. Ленка, с одной стороны, боялась, что Сабина проснется, а с другой ― чувствовала необычайный азарт и адреналин, все добавляло остроты. Было, правда, одно «но» ― Ленка не кончала. Но не из страха или стыда, а потому что не кончала вовсе ― однако это не отнимало приятных ощущений и крайней степени возбуждения. Так продолжалось несколько минут. Казалось, вот-вот ― но все как-то мимо.
Сабина слышала все Димины действия ― четко представляла, где именно и в каком темпе он проводит языком, и нестерпимая душевная боль сменилась невыносимо терпким возбуждением. Всем своим телом она ощущала себя на Ленином месте и, учитывая, что те двое вряд ли заметили бы и землетрясение, она кротко и тихо опустила свою руку в пижамные штаны. И начала гладить себя. По щекам скользили талые слезы, внизу был эрогенный потоп ― все было в высшей степени влажно и дико. Сабина мастурбировала тихо и медленно, пытаясь не вырываться из ритма «соседей». Она испытывала полную гамму ощущений, как будто занимается сейчас с Димой сексом ― слушала его дыхание, иногда он случайно дотрагивался руками до Сабины ― и это касание обжигало и будоражило.
