Что-то мне нехорошо. Да какое там нехорошо – просто-таки дурно. Дурнее некуда.
– Да все реально! Но ты уверена, что он тот самый? – мой голос трясся, как «Маргарита» в шейкере.
– Ты знаешь, когда мы один раз сидели и Марат пошутил, что Алек скоро женится, мне как-то так противно стало! В том-то и дело, что у нас с ним уже столько разочарований было, мы столько обсуждали. И в какой-то момент я поняла, что мы друг друга на сто процентов понимаем!
Совет да любовь. Советских социалистических республик и теплые чувства к дяде Ленину.
– У вас что-нибудь уже было? – надрывно и хрипло задала вопрос Аня.
– Да как сказать... У нас была одна странная ночь прогулок, объятий. И сейчас... Мы каждый день общаемся...
Ане разонравились и пиджак, и джинсы. Хотя пиджак можно оставить. Себе. А остальное закопать. Где моя лопата?
«Интересно, что он ее еще не трахнул – это хороший знак или плохой?» – написала я sms подруге; «Суди сама! По мне – так плохой», – прислала мне Анна ответ.
– Слушай, а неужели у вас за полгода в Киеве не было возможности удариться в какой-то роман?
– Во-первых! Мы там работали по двадцать часов, и поэтому совмещать было бы тяжело! И с него, и с меня уже хватило романов со всякими профурсетками и профурсетами, и я думаю, правильно, что мы первое время очень хорошо дружили! Зато сейчас у нас появился полноценный флирт!
– А тебя бы смутило, если бы Алек был бы женат? Или до сих пор не разведен? – спросила зачем-то Аня.
– Да нет! Если бы он сейчас был бы женат, значит, его жена – полная идиотка и не знает, как обращаться с мужчиной, а у такой не грех увести!
Убийство в состоянии аффекта как один из вариантов развития событий приобретал все бо2льшую вероятность. У меня скрипели зубы. У Ани шевелились уши. А вы спрашиваете, как попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Все дело в волшебных швабрах.
Авантюристки, блин!
– Кстати, на выходные приглашаю и тебя, и Романовича в гости за город играть в гольф. А ты хорошо играешь?
Еще одна реплика – в выходные я буду делать лоботомию.
Ире пришло сообщение. Она разулыбалась и почти подпрыгнула:
– Это Алек! Предлагает попить кофе через полчасика! Девочки, спасибо, с вами хорошо, но я побежала! И давайте не будем говорить Алеку о том, что мы виделись!
Мысли из гипсокартона. Головная боль весом 127 грамм . Персиковый сок через треснувшую трубочку. Это не любовь – это просто форма зависимости такая, и это не очередная афермация, а унылые мысли вслух. Смысл думать про себя, и так никто меня не услышит.
Аня сидела и скорее не молчала, а даже помалкивала.
Ира убежала, забыв про понятие «счет». И про то, что по счетам надо платить! Уму непостижимо – я ужинаю любовницу своего мужа.
И опять-таки все это мне дико напоминало что-то из прошлого. Ох уж это дежа?вю.
– Ну и что ты делать собираешься? – спросила Аня, проглотив коктейльную вишню, целиком и неожиданно для себя.
Я проглотила собственный язык. Острый, как табаско.
– Искать себе адвоката! Что еще...
– Развод, дележка имущества и битье стаканов? – обрадованно вскрикнула Аня.
– Скорее непредумышленное убийство!
– Да не надо так убиваться – она же русским языком сказала, что у них пока ничего не было!
– Вот ты глупая, убиваться я не собираюсь, скорее убивать. Сейчас десятый час, он вытаскивает какую-то девку пить кофе, мне ни разу за день не позвонил, шляется черте где!
Я набрала Романовича. Он не взял трубку. Я позвонила второй раз. Был включен автоответчик.
Принесите коктейльное меню!
16. Не до умения и недоумения
Поступил входящий звонок. Потом второй.
Сил не было ни в руках, ни в голосе для «Привет» или даже «Алло».
– Аааань! А ты знаешь, как сделать автоответчик?
– Давай сюда!
Она покопалась в моем телефоне, и минут через десять звонок Романовича все же наткнулся на мой голос.
– Я сейчас занята. Не могу оторваться и взять трубку! В вашем распоряжении тридцать секунд времени!
Вот и первое сообщение.
Я подняла на Аню глаза. Опустила на телефон. Дала команду «стоп-слезин». Как я и предсказывала.
– Он снимает в ночь какую-то лабуду! – продублировала я его обещания.
Я же знала, как зовут его работу!
Ну что же, вариантов развития событий не так много. Вариант первый: аккуратно сложить его вещи в чемодан и выставить, приложив прощальное письмо. Вариант второй: вещи можно выбросить в окно. Записку можно не прикладывать.
Я выбрала третий. Аня была ему очень удивлена.
Спалось отвратительно, не помогало ничего. Даже ветер. Под семь утра скрипнула входная дверь. Пигги объявил Романовичу бойкот и не вышел встречать. Мы оба сделали вид, что спим сладким кокосовым сном.
Он кинул вещи в прихожей. Направился на кухню. Открыл холодильник и искренне поразился наличию обеда, ужина, стоявшего на столе с запиской «Ложусь спать. Не дождалась тебя», и завтрака на верхней полке с написанной пометкой «Это на завтрак».
Наверное, он думает, где же яд? И с чего вдруг я решила его отравить? Вот вам и статистика ранних браков.
Он взял чизкейк и сел вместе с ним на край кровати. Пигги – предатель, тут же вскочил с подушки и продал меня за «два шоколада».
Веки предательски открывались. Но я вспоминала Станиславского. И честно передавала ему привет.
И все-таки из Романовича получился бы второй Спиваков. Тогда бы он исполнял симфонии на скрипке, а не на моих нервах.
Алек сидел и, видимо, пытался решить, как расположить во временном пространстве целых два дела – прогулку с Пигги и поход в душ.
За поглощением чизкейка Романович снова упустил из вида свой телефон, который моя прыткая культяпка, естественно, уволокла под одеяло. Неслышно, незаметно. Главное было нащупать нужную кнопочку и включить под тем же одеялом, не открывая глаз, бесшумный режим. Чтобы не попасть в неловкую ситуацию.
Алек положил тарелку в мойку. Мыть не стал, так как считал, что свинья чистоплотное животное, и боялся всяких соответствий.
Однако как примерный отец, тьфу ты, собаковод, отправился выгуливать предателя. Я же по мановению хлопка входной двери открыла глаза и достала из-под одеяла телефон.
Так – последние вызовы. 05:55 утра – Ира Овдеева. Овца.
Я залезла на подоконник, дабы наблюдать за объектом! И тут моему взору открылись еще два факта: первый, что Романович закурил сигарету, второй – что он спустил Пигги с поводка, не дойдя до газона.
