Он вскочил со стула. Тот с треском упал на пол.
– А что ты заплевал зубной пастой мой монитор?
Я пнула ногой стул.
– А ну перестань на меня орать! Помни, кто в доме мужчина.
Расстояние снизилось до минимальной отметки!
– Мужчина, а ты помни, в чьем доме находишься.
– Знаешь, как сильно я тебя люблю? – Он схватил меня зубами за нос.
– Ты что, меня бить собрался???
Мы решили разбить вазу, скидывая все со стола. Но разбили на счастье, а не просто как обычно буянили.
Теперь я знаю, для чего нужны семейные скандалы. И никакой порнографии, даже музыки и свечей не нужно. Тут другая романтика.
А после...
Наступил воскресный вечер.
Да-да-да. На улице первичные признаки рая. А многие, как всегда, не видят этого сквозь тонированные окна или плотные жалюзи.
Мы все время ищем жизнь где-то еще – а она, как оказывается, шуршит под нашими ногами. Солнечный, пусть прохладный, даже холодный, вечер сверкал вокруг и около; полупустынный парк окружал нас оазисом, столь строго хранящим спокойствие от траффического джема, или банально – оставлял пробки позади привычно рабочих дней.
Мы пили шардоне в ожидании многобюджетных снов. Романович усердно старался подключить свой ноутбук к моей сети. Нас было двое. А кабель один. Такая вот несправедливость.
– Слушай, а кто эта Ира?
Он мило улыбнулся.
– А какая тебе разница? Я же не спрашиваю, с кем ты разговаривала в загсе.
Правда была по его сторону уже стертых баррикад.
Как же хотелось удержаться на этом балансе. Словно живой ноль «Билайна», в трепетном ожидании входящего платежа.
Наверное, нужно было поговорить о семейном бюджете, но как можно заикаться о таких мелочах, когда двое людей греют друг друга под одним одеялом, как будто тепло дарит не воздух, запертый под теплой пуховой начинкой, а тот, что рядом дышит, отдавая тебе свое тепло. Как эротика может быть в семейной жизни, если у вас одно дыхание на двоих?
Ух, какая эротика, на самом деле.
14. Кашемировые будни
Пришел будний день, календарь подло констатировал этот факт после звонка будильника.
Я обернулась к Романовичу:
– Хочется Red Bull, секретаря и секса.
А на самом деле кофе, работать и неземной любви.
– У нас есть на самом деле еще время! Я поставил будильник на час пораньше, – ответил Романович.
А я на сорок пять минут. Пятнадцать в его пользу.
Бесцельные скитания по времени начинают приобретать смысл.
Врожденное любопытство брало верх:
– А что у тебя сегодня с делами?
– Работа, – сухо ответил Романович.
А как зовут эту работу?
– Чего за съемки?
Точно нижнее белье. К гадалке не ходи.
– Да сегодня не съемки. Они сегодня ролик отснимут – я к обеду подъеду, посмотрю на декорации, и решим, в ночь мы сегодня снимаем или дополнительный съемочный день – завтра.
Если в ночь, то работу зовут Ира, если завтра – то замдиректора съемочной группы.
– А у тебя что?
– Как всегда. Сидеть истуканом возле компьютера и организовывать пресс-конференцию для продюсера и режиссера. Дописать пару статей про «короткий путь к мужчине»! Как в анекдоте: «Мама говорила, что путь к мужчине лежит через его желудок. Я нашла путь короче!»
– Ты же говорила, что устала от шуток про минет! – Алек решил соответствовать привычным стереотипам и взял свои часы с прикроватной тумбы.
– А я не про минет, между прочим! Это ты все опошляешь вечно.
– Да что там. Чего? Целый день будешь искать путь короче? Может, поищем вместе, авось найдем?
Настроение заниматься сексом, кусать ухо и готовить завтрак пропало в минуту. Точнее в одну реплику Романовича.
Вот так мы начинали строить доверительные отношения.
Хочется сесть и разом вывести истину. Такую, чтобы все сразу счастливыми стали.
Также моему объяснению не поддавался тот факт, что на меня было вылито около пары литров обвинений в отказе от выполнения долга супружеского №2 под названием «приготовь мужу завтрак» в силу того, что, как только я поворачивалась лицом к плите, сзади тут же рисовался Романович и мы переходили к супружескому долгу №1. Вот такая незадача.
На эту претензию Алек ответил просто: «Идеальная жена должна делать это одновременно!» Хам. Хотя нет, вопрос практики.
А тем временем...
Мы с Аней были полными противоположностями. Моя мечта №1 – чтобы Анин офис находился на «Мосфильме» и мы пили кофе в нашей кинокомпании, когда все уедут на съемки, а я останусь одна – халявно красить ногти на ногах и проверять почту. Нет, на самом деле – висеть на двух телефонах сразу, использовать аутлук всех компьютеров в радиусе двухсот метров и грызть ногти в ожидании решения очередного конфуза.
Мечта Ани №1 – чтобы мой офис переехал на Цветной бульвар и мы вместе обедали в «Booкафе», медленно отвлекаясь от рабочих нужд, используя местный wi-fi в личных целях. То есть на двух ноутбуках и четырех телефонах решали проблемы димеров и недостающих на съемках гаферов.
Идиллия, ё-мое.
Мы с Аней нашли микрокомпромисс – вооружившись картой Москвы, мы вывели непреложную середину нашей центробежной действительности – Новый Арбат. С линейками ни одна из нас не дружила. Ведь размер не имеет значения.
Для завтраков.
Около одиннадцати Аня уже сидела в «КофеБюро» и пила жасминовый чай.
– Ты что, пила все выходные? – почему-то спросила я.
– А что, так заметно, да? Да ты понимаешь... Тут свадебный бум! Помимо тебя с Романовичем, – она прервалась на вполне уместную ремарку, – кстати, почему у тебя обручальное кольцо на руке и почему на среднем пальце?
– Да так – снова живем вместе. Выходные не ела – вот и слетает. Никак к мастеру не отвезем.
– Ну ладно, не суть, – не поняла она моей фразы про сожительство, – то есть как живете? Что? Жильцы не съехали?
– Да нет, просто брак. Ладно, кто еще женился?
– А, да так, по мелочи, моя мама!
– Твоя мама?
– Да, она разошлась с отчимом и снова вышла замуж за моего отца!
Вот тебе и война за алименты!
Мы с Аней переглянулись. Нет, все же сегодня мы не пьем. У нас и так миллион соблазнов: у нее начальница, у которой на столе неизменно каждый день пополняющаяся бутылка Jameson, у меня – вечно пьяные режиссеры с флягами коньяка.
