Республика Мальта, состоящая из нескольких густонаселенных известковых островов, общая площадь которых меньше, чем удвоенная площадь округа Колумбия в США, отличается самым жестоким во всей Европе обращением с птицами. В стране двенадцать тысяч зарегистрированных охотников (это примерно три процента ее населения), очень многие из которых считают своим неотъемлемым правом стрелять по любой птице, имеющей несчастье пролетать над Мальтой, — стрелять, невзирая на сезон и на охранный статус птицы. Мальтийцы убивают щурковых, удодов, иволг, буревестников, аистов и цапель. Они стоят у ограды международного аэропорта и стреляют по ласточкам, практикуясь в меткости. Они стреляют с городских крыш и с обочин оживленных шоссе. Они стоят в тесных укрытиях среди береговых утесов и стаями скашивают перелетных ястребов. Они убивают хищных птиц угрожаемых видов, — например, малых подорликов и степных луней, на сохранение которых правительства более северных европейских стран тратят миллионы евро. Из редких пернатых делают чучела, которыми пополняют коллекции охотничьих трофеев; не столь редких оставляют на земле или засовывают под камни, чтобы не было улик. Когда итальянские любители птиц видят перелетную, у которой вырвана часть крыла или хвоста, они называют такое оперение мальтийским.
В девяностые годы, когда шла подготовка к вступлению Мальты в ЕС, правительство начало применять существующий закон, запрещающий стрельбу по птицам непромысловых видов, и Мальта стала излюбленной точкой приложения сил для разнообразных групп, вплоть до Британского королевского общества защиты птиц, посылавших добровольцев помогать наводить законный порядок. В результате, как сказал мне один британский доброволец, «положение улучшилось: было адским, стало всего-навсего ужасным». Но мальтийские охотники, заявляющие, что страна слишком мала, чтобы их стрельба существенно уменьшила численность птиц в Европе, яростно сопротивляются тому, в чем они видят иностранное вмешательство в их «традиции». Национальная охотничья организация Federazzjoni Kaċċatun Nassaba Konservazzjonisti заявила в информационном бюллетене, выпущенном в апреле 2008 года: «FKNK полагает, что полицейскую работу должна выполнять мальтийская полиция, и только она, а не высокомерные иностранные экстремисты, считающие Мальту своей вотчиной на том основании, что она вступила в ЕС».
В 2006 году, когда местная организация защитников птиц BirdLife Malta наняла турка Толгу Темуге, бывшего руководителя кампаний «Гринпис», чтобы он возглавил решительную кампанию против браконьерства, охотникам это напомнило об осаде Мальты турками в 1565 году, и они ответили взрывом ярости. Против «турка» и его «мальтийских прихвостней» резко выступил генеральный секретарь FKNK Лино Фаругиа, и тогда последовали угрозы в адрес сотрудников BirdLife и серия нападений на ее имущество. Одному активисту выстрелили в лицо; три машины, принадлежавшие добровольцам BirdLife, были подожжены; в лесопосадке, которую охотники терпеть не могут как соперницу единственного леса на главном острове — леса, который они контролируют, где они стреляют птиц, — было вырвано с корнем несколько тысяч молодых деревьев. В августе 2008 года популярный охотничий журнал писал: «Не беспредельно можно растягивать крепкие моральные узы, соединяющие мальтийские семьи, и пренебрегать их ценностями, когда-нибудь латинская кровь вскипит и положит конец трусливому отступлению, предательству родной земли и культуры».
И тем не менее, в противоположность Кипру, общественное мнение на Мальте решительно поддерживает противников охоты. Наряду с банковским делом туризм — важнейшая часть мальтийской экономики, и газеты часто публикуют сердитые письма туристов, воспринимающих стрельбу как угрозу своей безопасности или ставших свидетелями жестокости к пернатым. Да и многим мальтийцам, особенно из среднего класса, не по душе, что свободные территории, которых в стране очень мало, захватывают, ставя около общественных земель запрещающие знаки, разнузданные стрелки. BirdLife Malta сумела, в отличие от BirdLife Cyprus, привлечь на свою сторону видных граждан, включая владельца отелей «Рэдиссон», и организовала с их участием кампанию в СМИ под девизом «Верни себе СВОЮ загородную местность».
Но Мальта — двухпартийная страна, и, поскольку исход всеобщих выборов здесь, как правило, решают несколько тысяч голосов, ни Лейбористская, ни Националистическая партия не может себе позволить оттолкнуть своих сторонников из числа любителей охоты. Поэтому за исполнением законов об охоте по-прежнему следят не слишком строго: число людей, которым поручено этим заниматься, минимально, многие местные полицейские водят с охотниками дружбу, и даже честные блюстители порядка порой не спешат реагировать на жалюбы. Даже когда нарушителям предъявляют обвинения, мальтийские суды не склонны штрафовать их больше чем на несколько сотен евро.
В этом году правительство, сформированное Националистической партией, вопреки постановлению Европейского суда справедливости, вынесенному прошлой осенью, открыло весенний сезон охоты на перепелов и горлиц. Директива ЕС об охране птиц позволяет странам-участницам «частично отменять» ее положения: разрешать отстрел небольшого числа особей охраняемых видов «в разумных целях», — например, для контроля за небом вблизи аэропортов или для пропитания в сельских сообществах, живущих традиционной жизнью. Мальтийское правительство претендовало на такую частичную отмену ради поддержания «традиции» весенней охоты, которую директива вообще-то запрещает, и суд постановил, что претензия Мальты не удовлетворяет трем из четырех критериев, приведенных в директиве. Эти критерии — строгость соблюдения, малый масштаб отстрела и равенство с другими странами ЕС. Что же касается четвертого критерия — имеется ли «альтернатива», — Мальта представила данные о числе убитых птиц, якобы показывающие, что осенняя охота на перепелов и горлиц — недостаточная альтернатива весенней охоте. Правительство прекрасно знало, что эти данные недостоверны (не кто иной, как генеральный секретарь FKNK, однажды публично признал, что цифры занижены, возможно, раз в десять), но Еврокомиссия придерживается правила: доверять данным, предоставляемым правительствами стран-участниц. Мальта заявила, кроме того, что, поскольку перепел и горлица не входят в число глобально угрожаемых видов (в Азии эти птицы по-прежнему водятся в изобилии), абсолютная защита им не нужна, и юристы комиссии не выдвинули довод, что значение имеет состояние этих видов в странах ЕС, где их численность серьезно уменьшилась. Поэтому суд, отклонив претензию Мальты и запретив весеннюю охоту, вместе с тем признал, что один критерий из четырех выполнен. И тогда правительство заявило дома, что «одержана победа», и в начале апреля разрешило охоту.
Рано утром в первый день охотничьего сезона Толга Темуге — мужчина с конским хвостом, любитель крепкого словца — взял меня с собой патрулировать местность. Большой стрельбы мы не ожидали, потому что FKNK, рассерженная правительственными ограничениями — сезон вместо традиционных шести-восьми недель должен был продлиться всего шесть неполных рабочих дней, и выдать можно было только 2500 лицензий, — объявила сезону бойкот, угрожая «предать позорной огласке» имена всех охотников, обратившихся за лицензиями. «Еврокомиссия потерпела неудачу, — сказал Темуге, когда мы ехали по темному пыльному лабиринту мальтийских дорог. — Европейская охотничья организация и BirdLife International проделали массу черновой работы, чтобы установить реалистичные охотничьи ограничения, — и тут Мальта вступает в ЕС, и эта страна, самая маленькая в Евросоюзе, угрожает разрушить все великолепное здание директивы об охране птиц. Это плохой прецедент: не исполняя директиву, Мальта подталкивает к этому и другие страны ЕС, особенно средиземноморские».
