Ричард вместе с двумя другими «Травмами» орал в микрофон: «Я ненавижу солнце! Ненавижу солнце!» — и Патти, которая любила солнце, использовала все свои баскетбольные навыки, чтобы вырваться из зала. Она врубилась в толпу, растопырив локти, выбралась из давки, наткнулась на Картера и его блестящую подружку и продолжала пробираться к выходу, пока не очутилась на улице, в теплом и свежем сентябрьском воздухе, под миннесотским небом, на котором каким-то чудом еще сохранились следы сумерек.
Она помедлила у двери клуба, наблюдая за опоздавшими фанатами Buzzcocks и ожидая, что в дверях появится Элиза. Вместо этого она увидела Уолтера.
— Все в порядке, — сказала она. — Оказалось, что это не в моем вкусе.
— Тебя отвезти домой?
— Нет, возвращайся. Скажешь Элизе, что я поеду домой одна, чтобы она не волновалась.
— Не похоже, что она волнуется. Давай я провожу тебя домой.
Патти отказалась, Уолтер настаивал, она протестовала, он продолжал настаивать. Затем она поняла, что у него нет машины и он предлагает поехать с ней на автобусе, и начала протестовать с новой силой, а он настаивал на своем. Позже он сказал, что тогда, на остановке, начал влюбляться в нее, но ничего похожего на эту симфонию не звучало в сердце Патти. Она жалела, что оставила Элизу, потеряла беруши и не осталась еще поглядеть на Ричарда.
— Я, кажется, не прошла тест, — сказала она.
— Тебе вообще нравится такая музыка?
— Мне нравится Blondie. Мне нравится Патти Смит. Видимо, нет, мне не нравится такая музыка.
— Можно тогда спросить, почему ты пришла?
— Ну, Ричард меня пригласил.
Уолтер кивнул, как будто сделав для себя какой-то вывод.
— Ричард хороший человек? — спросила Патти.
— Очень! — воскликнул Уолтер. — Как посмотреть, конечно. Его мать бросила его, когда он был маленький, и помешалась на религии. Его отец работал на почте, пил, и, когда Ричард заканчивал школу, у него начался рак легких. Ричард до самой смерти заботился о нем. Он очень верный, хотя, наверное, не с женщинами. С женщинами он не так хорош, если ты об этом спрашивала.
Патти уже поняла это интуитивно, и ее почему-то не оттолкнуло это сообщение.
— А ты? — спросил Уолтер.
— Что — я?
— Ты хороший человек? Похоже, что да. И все же…
— И все же?
— Я ненавижу твою подругу! — взорвался он. — Мне не кажется, что она хороший человек. Вообще-то она мне кажется ужасной. Она лгунья и способна на подлость.
— Она моя лучшая подруга, — сказала Патти оскорбленно. — Со мной она ведет себя нормально. Может, вы просто не поладили.
— Она часто тебя куда-нибудь отводит, а потом бросает, пока нюхает кокс с кем-нибудь еще?
— Нет. Между прочим, это произошло впервые.
Уолтер промолчал, пыхтя от негодования. Автобус все не шел.
— Иногда я вижу, как нужна ей, и мне это очень, очень приятно, — сказала Патти после паузы. — Это бывает нечасто, но когда бывает…
— Не верю, что на свете мало людей, которым ты нужна.
— Со мной что-то не так. Других своих друзей я тоже люблю, но постоянно чувствую, что между нами стена. Как будто все они принадлежат к одному виду, а я — к другому. Более ревнивому, более эгоистичному. В общем, к худшему. Рядом с ними я все время чувствую, что притворяюсь. С Элизой мне притворяться не нужно — я могу просто быть собой и все равно буду лучше, чем она. Я же не слепая. Я вижу, что она двинутая. Но мне нравится с ней общаться. Ты никогда не чувствуешь того же по отношению к Ричарду?
— Нет, — ответил Уолтер. — С ним на самом деле очень тяжело общаться. Но он мне понравился с первого взгляда, когда мы только поступили. Он полностью погружен в свою музыку, но он очень любознательный, пытливый. Я это ценю.
— Видимо, дело в том, что ты просто по-настоящему хороший человек, — подытожила Патти. — Ты любишь его за то, какой он, а не за то, как ты себя с ним чувствуешь. Возможно, именно в этом разница между тобой и мной.
— Но ты кажешься очень хорошим человеком! — запротестовал Уолтер.
В глубине сердца Патти понимала, что произвела на него ошибочное впечатление. Ошибка всей ее жизни состояла в том, что она позволила Уолтеру верить в то, что ему казалось, зная, что это не соответствует истине. Он так верил в ее совершенство, что в конце концов убедил ее саму.
Когда в тот первый вечер они наконец вернулись в кампус, Патти вдруг осознала, что уже битый час говорит о себе, не замечая, что вопросы задает только Уолтер. Но мысль о том, чтобы проявить вежливость и заинтересованность, утомляла ее, потому что он ее не интересовал.
— Можно тебе как-нибудь позвонить? — спросил он у двери.
Она объяснила, что из-за тренировок будет не слишком общительна в ближайшее время.
— Но было ужасно мило с твоей стороны проводить меня до дома, — сказала она. — Спасибо.
— Тебе нравится театр? У меня есть знакомые, с которыми я хожу в театр. Это не должно быть свидание или что-то в этом роде.
— Я очень занята.
— В этом городе отличные театры, — настаивал он. — Я уверен, тебе понравится.
Бедный Уолтер, знал ли он, что на протяжении последующих месяцев, когда Патти узнавала его все ближе, больше всего в нем ее интересовало то, что он был другом Ричарда Каца? Замечал ли он, что при каждой встрече Патти удавалось непринужденно перевести разговор на Ричарда? Возникло ли у него подозрение в тот первый вечер, когда она позволила ему позвонить ей, что она думает о Ричарде?
На двери она обнаружила бумажку с сообщением от Элизы. Она сидела в своей комнате, и глаза ее слезились от дыма, пропитавшего волосы и одежду. Наконец Элиза перезвонила на телефон, стоящий в холле, и, перекрикивая шум на заднем фоне, напустилась на нее за внезапное исчезновение.
— Это ты исчезла, — сказала Патти.
— Я просто пошла поздороваться с Ричардом.
— Тебя не было полчаса.
— Что случилось с Уолтером? — спросила Элиза. — Он ушел с тобой?
— Он отвез меня домой.
— Хреново. Он тебе говорил, что ненавидит меня? По-моему, он ревнует. По-моему, его тянет к Ричарду. В этом есть что-то гейское.
Патти оглядела холл, чтобы убедиться, что ее никто не слышит.
— Это ты принесла наркоту на день рождения к Картеру?
— Что? Я тебя не слышу!
— Это ты принесла то, что вы с Картером употребляли на его дне рождения?
— Я не слышу!
— КОКС НА ДНЕ РОЖДЕНИЯ КАРТЕРА! ЭТО ТЫ ПРИНЕСЛА?
— Нет! Боже! Ты поэтому ушла? Ты из-за этого расстроилась? Это тебе Уолтер наговорил?
