В два часа ночи он пошел в ванную и обнаружил пузырек со старым снотворным — срок годности истек примерно полтора года назад. Уолтер выпил три таблетки, надеясь, что они подействуют, и, видимо, так и произошло: в семь его разбудил решительный толчок Лалиты. Он заснул одетым, свет горел, комната была завалена барахлом, в горле пересохло от храпа, голова болела — и причин на то хватало.
— Нам уже нужно быть в такси, — сказала Лалита, дергая его за руку. — Я думала, ты готов.
— Я не могу ехать, — ответил он.
— Живей, мы опаздываем.
Уолтер сел и попытался держать глаза открытыми.
— Мне нужно в душ.
— Некогда.
Он заснул в такси, а потом проснулся в пробке — где-то впереди случилась авария. Лалита говорила по телефону с сотрудниками авиалинии.
— Нам пришлось ехать через Цинциннати, — сказала она. — Мы опоздали на самолет.
— Почему нельзя просто плюнуть и развернуться? — поинтересовался Уолтер. — Надоело притворяться хорошим.
— Мы не поедем на ланч, а сразу отправимся на фабрику.
— Ты будешь по-прежнему меня любить, если я стану отрицательным героем?
Лалита встревоженно нахмурилась:
— Уолтер, ты наглотался таблеток?
— Я серьезно. Ты будешь меня любить?
Она продолжала хмуриться и не ответила. Уолтер заснул в аэропорту, и в самолете, и в Цинциннати, и во время рейса в Чарльстон, и во взятой напрокат машине, которую Лалита гнала в Уитменвилл — там он окончательно проснулся, чувствуя себя лучше, под серым апрельским небом, на фоне пустынного ландшафта, который стал таким привычным в Америке. Церкви с виниловыми панелями на стенах, магазины, обширные автострады, огромные белые фуры. Птицам бы здесь не понравилось — не считая, конечно, скворцов и ворон. Завод по производству бронежилетов («АрДи энтер-прайз», группа компаний «Эл-би-ай») находился в огромном бетонном здании, с недавно заасфальтированной парковкой, уже поросшей сорняками и потрескавшейся. Парковка была набита огромными автомобилями, в том числе там стоял черный «линкольн-навигатор», из которого вылезли Вин Хэйвен и несколько мужчин в деловых костюмах — в ту самую минуту, когда Лалита остановила машину.
— Простите, что опоздали на ланч, — сказала она Вину.
— Думаю, ужин все равно будет лучше, — ответил тот. — По крайней мере, я на это надеюсь — после такого ланча.
В помещении фабрики стоял сильный и приятный запах краски, пластмассы, новых станков. Уолтер заметил отсутствие окон и явное пристрастие к электрическому освещению. Возле задней стены, задрапированной прямоугольными кусками новенькой ткани, словно алтарь, стояли возвышение и ряды складных стульев. Вокруг слонялись человек сто местных, в том числе Койл Мэтис, в мешковатом свитере и просторных джинсах — видимо, купленных в магазине по пути сюда. Операторы двух местных телеканалов направляли камеры на трибуну и висевший над ней плакат: «Рабочие места + национальная безопасность = гарантия занятости».
Вин Хэйвен («Можете всю ночь просматривать прессу, но не найдете ни одной моей цитаты за все сорок семь лет работы в бизнесе») сел позади камер, а Уолтер забрал у Лалиты экземпляр речи, которую он написал, а она одобрила, и присоединился к остальным — Джиму Элдеру, старшему вице-президенту «Эл-би-ай», и Рою Деннету, исполнительному директору одноименного филиала, сидевшим позади возвышения. В первом ряду, перед трибуной, скрестив руки на груди, сидел Койл Мэтис. Уолтер не видел его со времен злополучной стычки во дворе (который превратился теперь в заваленную мусором пустошь). Койл смотрел на Уолтера, и этот взгляд вновь напомнил ему об отце. Взгляд человека, пытающегося силой презрения преодолеть собственную неловкость и пресечь всякие попытки сочувствия. Уолтеру сделалось грустно. Когда Джим Элдер принялся восхвалять храбрых американских солдат в Ираке и Афганистане, он слабо улыбнулся Мэтису, показывая, что ему жаль — жаль их обоих. Но выражение лица Койла не изменилось, и он продолжал пристально смотреть на Уолтера.
— Думаю, теперь настало время для комментариев со стороны представителей треста «Лазурные горы», — сказал Джим Элдер, — благодаря которому в Уитменвилле появилось столько замечательных стабильных рабочих мест. Давайте поприветствуем Уолтера Берглунда, исполнительного директора треста. Уолтер?..
Жалость к Мэтису превратилась в нечто более глобальное — в сочувствие ко всему миру. Стоя на возвышении, он поискал глазами Вина Хэйвена и Лалиту, которые сидели рядом, и слегка улыбнулся, словно прося прощения. А потом склонился к микрофону.
— Спасибо, — сказал Уолтер. — Добро пожаловать. Я особенно рад видеть здесь мистера Койла Мэтиса и прочих обитателей Форстеровой низины, получивших работу на этом заводе, который тратит энергию почем зря. Никакого сравнения с Форстеровой низиной, правда?
Кроме потрескивания в скверных динамиках, не было ни звука — только эхо голоса, усиленного микрофоном. Уолтер быстро взглянул на Мэтиса, который продолжал с презрением смотреть на него.
— Добро пожаловать, — повторил он. — Добро пожаловать в средний класс. Вот что я хочу сказать. А еще, прежде чем пойти дальше, я хотел бы быстренько обратиться к мистеру Мэтису, который сидит в первом ряду. Я знаю, что не нравлюсь вам. А вы не нравитесь мне. Но в прошлом, когда вы вообще отказывались иметь с нами дело, я вас хотя бы уважал. Мне вы не нравились, но я уважал вашу позицию. Вашу независимость. Потому что сам я, прежде чем вступить в ряды среднего класса, жил в точно такой же Форстеровой низине. А теперь вы тоже представитель среднего класса, и я хочу вас поприветствовать, потому что американский средний класс просто прекрасен. Это оплот экономики по всему миру!
Он видел, как Лалита что-то шепчет на ухо Вину.
— Теперь, получив работу на фабрике по производству бронежилетов, — продолжал Уолтер, — вы сможете участвовать в экономике. То есть поможете уничтожать последние клочки живой природы в Азии, Африке и Южной Америке. Вы сможете покупать шестифутовые плазменные телевизоры, которые пожирают огромное количество энергии, даже когда выключены. Но ведь в первую очередь мы и вышвырнули вас из домов, чтобы разрыть ваши древние холмы и найти уголь для генераторов, которые являются главной причиной мирового потепления, ну и других занятных вещей, например кислотных дождей. Идеальный мир, не так ли? Идеальная система. Потому что, пока у вас есть шестифутовый плазменный телевизор и электричество, чтобы он работал, не приходится думать о страшных последствиях. Можете смотреть научно-популярные фильмы об Индонезии, пока сама Индонезия не исчезнет с лица земли!
Койл Мэтис первым принялся шикать, к нему быстро присоединились прочие. Боковым зрением Уолтер видел, что Элдер и Денетт встали.
— Я быстро, — сказал он. — У меня лишь краткие замечания. Краткие замечания по поводу нашего идеального мира. Я хочу сказать пару слов про новые большие машины, галлон на восемь миль, которые вы станете покупать и водить сколько вздумается теперь, когда вы принадлежите к среднему классу. Этой стране нужно столько бронежилетов, потому что некоторые люди в некоторых странах не хотят, чтобы мы крали всю их нефть, чтобы заправлять наши машины. Таким образом, чем больше вы на них ездите, тем выше гарантия вашей занятости на оборонной фабрике. Разве не прекрасно?
