— Это было бы просто замечательно, — сказала Джессика, — потому что мы намерены совещаться целый день.
— Ну а я была бы рада приготовить ужин, если бы не работала по восемь часов.
— Никаких проблем, ма. Поедим в городе.
— Похоже, это и впрямь наилучший вариант, — согласилась Патти.
— Итак, — сказал Уолтер.
— Итак, — повторила жена. — Надеюсь, все отлично проведут время.
После чего, раздосадовав одних, разочаровав других и попросту не обратив внимания на третьих, она зашагала по коридору. Лалита, которая стучала по клавиатуре своего блэкберри с той самой секунды, как Патти заглянула в комнату, казалась откровенно несчастной.
— Она действительно работает семь дней в неделю или что? — уточнила Джессика.
— Вроде нет, — ответил Уолтер. — Сам не знаю, что стряслось.
— Но причина есть всегда, не так ли, — пробормотала Лалита.
Джессика обернулась, немедленно избрав ее следующей жертвой:
— Скажете, когда закончите со своим письмом, ладно? А мы посидим и подождем, пока вы допишете. Договорились?
Лалита, поджав губы, продолжала печатать.
— Может быть, займешься этим позже? — негромко спросил Уолтер.
Лалита шмякнула телефон на стол.
— Хорошо, — ответила она. — Я готова.
Получив дозу никотина, Кац почувствовал себя лучше. Патти явно бунтовала, а бунт — это хорошо. От его внимания не ускользнуло и то, что она принарядилась. Зачем? Чтобы предстать перед ним. Но для чего тогда работать в пятницу и субботу? Чтобы избегать встречи. Да, да, поиграть в прятки, точь-в-точь как он сам играл с ней. Теперь, когда Патти ушла, Кац мог лучше разглядеть ее, без помех получать от нее сигналы, представлять, как он дотрагивается до ее красивой юбки, и вспоминать, как Патти хотела его в Миннесоте.
Тем временем продолжался разговор о перенаселении. Первая конкретная задача, сказал Уолтер, — придумать проекту название. Сам он предложил «Молодежь против безумия» (в память о «Молодежи против фашизма»). Уолтер считал — и Кац с ним согласился, — что это отличная песня. Но Джессика настаивала, что название должно содержать утверждение, а не отрицание. За, а не против.
— Людям не нравится все, что отдает элитаризмом или неуважением к чужому мнению. Не надо твердить им о том, чего они не должны. Нашей темой должен быть позитивный выбор, который мы делаем сообща.
Лалита предложила название «Во имя живых», которое неприятно резануло ухо Каца. Джессика ответила ей уничтожающей насмешкой. Все утро собравшиеся спорили — с точки зрения Каца, им до крайности недоставало хорошего специалиста по пиару. Они отбросили «Одну планету на всех», «Свежий воздух», «Презервативы без границ», «Союз рожденных», «Свободное пространство», «Качество жизни», «Убежище» и «Довольно!» (Кацу понравилось, но остальные сказали, что это чересчур негативно; тем не менее он решил назвать так новую песню или будущий альбом). Они обсудили «Накормить живущих», «Будь разумен», «Здравомыслящие», «Достойный путь», «Сила в малом», «Меньше значит лучше», «Не спеши», «Ты, и больше никого», «Без детей», «Обеспечь себя», «Не рожай», «За снижение рождаемости», «Да здравствуют люди», «Ноль — хорошее число», «Нажми на тормоз», «Сократи семью», «Остынь», «Сойди с ноги соседа», «Больше места для меня», «Вздохни свободней», «Цени то, что есть», «Дети — в прошлом», «Конец детства», «Мой выбор — не рожать», «Семья — это двое» и «Куда спешить?» — и отклонили все варианты. С точки зрения Каца, происходящее доказывало несостоятельность проекта в целом и омерзительность заигрывания с публикой в частности, но Уолтер продолжал дискуссию оптимистично и рассудительно, как всякий человек, который провел долгие годы в вакууме неправительственных организаций. Невероятнее всего было то, что в это дело он намеревался вложить настоящие деньги.
— По-моему, следует остановиться на варианте «Свободное пространство», — наконец сказал он. — Мне нравится, что там есть слово «свобода», вполне в духе либерального Запада. Если у нас получится, можно будет назвать так все движение, а не только инициативную группу. Проект «Свободное пространство».
— Неужели это название лишь меня одну наводит на мысль о парковках? — поинтересовалась Джессика.
— Не такая уж плохая ассоциация, — заметил Уолтер. — Все мы знаем, как нелегко бывает найти место для стоянки. Меньше людей на планете — больше парковочных мест. Очень наглядный пример того, чем плохо перенаселение.
— Надо проверить, не запатентовано ли это название, — напомнила Лалита.
— К черту патенты, — сказал Кац. — Буквально все расхожие выражения превращены в товарные знаки.
— Можем расставить слова пошире, — отозвался Уолтер. — Если на нас подадут в суд, построим свою защиту на концепте свободного пространства. По-моему, неплохо придумано. «Словам тоже нужен простор».
— Но лучше, конечно, не доводить до суда, — намекнула Лалита.
Вечером, когда собравшиеся перекусили сэндвичами, а Патти вернулась домой и снова прошла мимо, никому не сказав ни слова (Кац успел заметить ее черные спортивные брюки), комитет под названием «Свободное пространство» выработал план действий для двадцати пяти активистов, которых Лалита вознамерилась привлечь к работе. Она предложила провести в конце лета музыкально-пропагандистский фестиваль на козьей ферме, ныне принадлежащей тресту «Лазурные горы», на южной оконечности заповедника. Джессика немедленно раскритиковала этот план. Разве Лалита не понимает, что современная молодежь иначе относится к музыке? Недостаточно просто пригласить крупную звезду. Нужно разослать двадцать помощников в двадцать городов по всей стране, чтобы они организовали местные фестивали.
— Битва музыкантов, — сказал Кац.
— Да-да, вот именно, двадцать разных концертов! — подтвердила Джессика. Весь день она была прохладна с Ричардом, но, судя по всему, благодарна ему за то, что он помог ей усмирить Лалиту.
Учредив крупные денежные призы, они предложат пяти популярным группам в каждом из двадцати городов соревноваться за право выступить на концерте в Западной Вирджинии под эгидой «Свободного пространства», причем в жюри будут сидеть звезды, которые одолжат немного своей харизмы делу борьбы с перенаселением и развенчания культа детей.
Кац, который даже по своим меркам поглотил колоссальное количество кофеина и никотина, впал в почти маниакальное состояние. Он соглашался со всем, о чем бы его ни просили — написать специальную песню для «Свободного пространства», вернуться в Вашингтон в мае, чтобы встретиться с молодыми активистами и помочь в их обращении в истинную веру, выступить на нью-йоркской «битве музыкантов», исполнить обязанности ведущего на фестивале в Западной Вирджинии, восстановить «Ореховый сюрприз» и уговорить нескольких звезд присоединиться к нему за судейским столом. С точки зрения Ричарда, это было все равно что подписывать пустые чеки: несмотря на поглощенные им разнообразные химические вещества, единственным веществом, определявшим его состояние, была пульсирующая, неотвязная мысль о том, что нужно увести Патти у Уолтера. Таков был ведущий ритм, а все остальное не имело отношения к делу. «Разрушь семью» — отличное название для песни. Как только семья будет разрушена, ему не придется исполнять обещаний.
