— Я вместе с прислугой развлекаться не намерена. Это абсурд.
Ираида скривилась, но промолчала, Сергей недоуменно вздернул брови, не зная, как реагировать, Егор просто взбесился, было видно, что он еле сдерживается. Людмила укоризненно всплеснула руками, а Наташка даже обидеться не успела.
Николай Георгиевич точно знал истинную цель этой Алениной выходки. Собственно, поэтому избегал встречаться с семьей Владимира, особенно в праздничной обстановке. Алена давно имела на богатого холостяка планы и в свое время ясно дала ему понять, что отнюдь не против стать госпожой Ордынцевой. Николаю Георгиевичу именно такие женщины и не нравились, это глядя именно на нее, на Алену, он каждый раз вспоминал пресловутый калькулятор в глазах, а она каждый раз была так настойчива…
Теперь она, видимо, хотела играть в одной команде с ним. Хоть разворачивайся и уходи к чертовой матери из этого «Командора»…
Положение спас Владимир:
— Ничего умного, давайте мы Наташу к себе возьмем, учиться всегда лучше с сильными соперниками. Только кто из нас перейдет в команду к женщинам?
Владимир оглядел мужчин. Сестрица хоть и брякнула гадость, но ему это на руку.
— Я с удовольствием поменяюсь с Наташей местами, — сказал Егор и выразительно посмотрел на Сергея.
— Егорка, — засмеялась Ираида, — а если мы, слабые женщины, тебя уделаем?
— От вас, слабых женщин, можно ожидать чего угодно, — преувеличенно-надменно сказал он. Забавная гримаса Егора рассмешила всех, включая Наташку, и неприятные слова ушли на второй план.
В команде мужчин играть оказалось неожиданно просто. С третьей попытки Наташка поняла, что все советы про легкие шары, сделанные специально для женщин, либо проявления мужского шовинизма, либо Владимир, взявший на себя роль персонального инструктора, так шутит. Значит, все они играют пятнадцатыми шарами, а она должна, как дурочка, с девятым мучиться? Наташка прикинула по руке самый большой шар и сразу вкатила страйк. Эмоциональный Владимир полез обниматься, стал кричать, что первый страйк просто необходимо обмыть. Николай Георгиевич наклонился к ее уху и прошептал:
— Именно зная ваши выдающиеся способности, Наталья Аркадьевна, я не лез с советами про дамские шары.
Наташка была уверена, что дальше последует комплимент, ей сегодня все комплименты говорили, даже Андрюшка, но он ничего больше не сказал.
Людмила улучила момент и подошла к Алене пошептаться:
— Ты меня неприятно удивила. Разве можно так?
Алена голоса понижать не стала:
— Ты, Люсь, совсем со своей замарашкой чокнулась…
— А я думаю, причина совсем в другом, — вмешалась Ираида, — я думаю, что Золушка уже стала принцессой, а замарашкой сегодня выглядит кое-кто другой.
— Страйк, мамочка, — громко сказал Егор, хотя шар, брошенный им, и до середины дорожки не докатился.
— Ты ее удочерить, что ли, решила? Чего ты с ней носишься?
— Прости, Ален, но это мое личное дело, как и к кому относиться. И давай закончим этот разговор.
— Давай. Только братец мой драгоценный, муженек твой, на шалаву эту тоже глаз положил, уж поверь мне, я его хорошо знаю.
— Мам, — спросил Егор с мечтательным видом. — Нам еще в детском саду говорили, что девочек бить нельзя. Не знаешь, почему нельзя?
Заговорили все разом:
— Идка, заткни своего щенка!
— Егорушка, не надо так…
— Не знаю, почему нельзя, веришь, нет? — Ираида откровенно развлекалась. — Я бы некоторым очень даже с удовольствием… Ну, хотя бы нахамила, что ли.
— Девочки, брэк, — веско сказал Владимир, не слышавший начала разговора. — Чего вы раскричались? Вон, и Андрюшка уже от своего хоккея оторвался.
— Да ладно, мне все равно уже пора, — зло сказала Алена. — На концерте увидимся. Надеюсь, в приличном составе.
Никто не попросил ее остаться.
А у Наташки безнадежно испортилось настроение, она весь разговор слышала, хоть и не прислушивалась специально. Ей даже играть расхотелось. Она сказала, что отдохнет пару минут, и села за столик между их дорожками. К ней подсел Егор:
— Дай мне, пожалуйста, свой телефон.
Она достала телефон и протянула ему.
— Да нет же, номер. Я позвонить тебе хочу, как-нибудь вечером, может, выберемся куда, только вдвоем, без этих… — Он кивнул в сторону родителей и Сокольских.
— Я не знаю свой номер. Мне телефон этот Владимир Иванович недавно купил, обещал показать, как там что, как звонить. Ну, и забыл, наверное.
Егору эта девушка понравилась еще тогда, в больнице. Кроме всего прочего, ее было очень жалко. Сегодня он смотрел на нее совершенно другими глазами, а она, похоже, искренне не понимала, какое впечатление производит на мужчин. На него. Да и макака эта права — Сокольский тоже к ней неровно дышит. Это довольно заметно. А таскать с собой такой телефон и не пытаться с ним разобраться, просто чтобы никого не затруднять? Ему даже это показалось очень трогательным.
Вторую дорожку продлевать не стали, к великой радости какой-то шумной компании. Людмила с Ираидой расположились в баре обсудить новости с семейного фронта Ираиды. Впервые ее новости были интереснее. Наташка и Егор возились с телефоном, попивая апельсиновый сок. К ним никто не лез, и это их устраивало.
Андрюшка азартно резался в какой-то вариант настольного хоккея пара на пару с двумя мальчишками-ровесниками и девочкой постарше. Играть в боулинг остались сильнейшие: Владимир боулинг очень любил и имел большой опыт. Сергей всю жизнь занимался спортом и из всех троих обладал лучшими физическими данными. Рост, длина рук, много волейбола… Что же касается Николая Георгиевича, то — что ж, противники не знали, с кем связались. Далеко не такой крупный, он был быстрее, резче, а главное — точнее. Первую партию он выиграл с блеском. Владимир восхищенно недоумевал: а говорил, что не играл ни разу! Сергей спросил, каким именно видом спорта и как долго уважаемый Николай занимается.
Наташка краем уха услышала разговор на соседней, уже не их, дорожке:
— Видали, как дедок вон тех двух лосей дернул? Как пионеров!
— Молчи, дурак, если не знаешь. Дедок! Это же сам Орда, Коля Ордынцев. К нему смотрящий за советом ходит, а губернатор в гости напрашивается. Молись, чтобы он тебя не услышал!
Николай Георгиевич, конечно, все услышал, мало того — точно знал, что услышала она, Наталья Аркадьевна. Он знал, что у нее великолепный слух. И что она теперь о нем думать будет? Смотрящего приплели, идиоты. Он действительно был неплохо знаком со смотрящим. Десять лет в школе за одной партой просидели, что ж, теперь делать вид, что не узнают друг друга при встрече?
Он наблюдал за ней целый вечер. Он, собственно, только из-за нее сюда пришел. И выяснил множество вещей. Во-первых, она совершенно невероятной, потрясающей красоты. Он и в первую их встречу счел ее симпатичной, обаятельной и самое главное — настоящей. Настоящей она быть не перестала, но зачем такой красавице закомплексованный старик? Дедок, как сказали те придурки.
