– Ворота, – сказала Лена. – Они заперты. Таранить?
– Ого, – ответил он. – Пожалуй, не стоит. Это все-таки не танк. Пробьешь радиатор, и на этом наша поездка закончится… Притормози, я открою.
– Я сама.
Лена остановила машину возле ворот и вышла. Возясь с замком, она оглянулась и заметила, что Юрий стоит, тяжело опираясь локтем о крышу “кадиллака”, и в руке у него тускло поблескивает его огромный пистолет. Филарет не смотрел в ее сторону: глаза его упорно обшаривали двор и фасад дома, испачканное лицо окаменело от напряжения. Таким Лена его еще не видела и очень надеялась, что больше не увидит: зрелище было захватывающим и страшным одновременно. Отведя взгляд от его усталого лица, Лена опять вздрогнула, хотя, казалось бы, уже должна была привыкнуть ко всему; из окружавших беседку кустов сирени торчали чьи-то ноги в белых кроссовках.
Ворота наконец распахнулись настежь. Лена бегом вернулась к машине и села за руль. Они с Юрием одновременно захлопнули дверцы, и “кадиллак” величественно двинулся вперед, как отчаливающий от пристани океанский лайнер. Когда Лена уже принялась вертеть неожиданно податливое рулевое колесо, вписываясь в поворот, порыв ветра захлопнул одну из тяжелых створок, и она с ужасным грохотом ударила по багажнику “кадиллака”. Лена вскрикнула, но не выпустила руль, – Ты не правильная женщина, – с усмешкой заметил Юрий, копаясь в бардачке.
– Как это? А какая женщина правильная?
– Правильная женщина на твоем месте бросила бы баранку, закрыла ладонями глаза и изо всех сил надавила на газ, – сказал Юрий. – Ага, вот она…
Лена покосилась в его сторону и увидела, что он держит в руках автомобильную аптечку.
– Женоненавистник, – проворчала она. – Что ты теперь намерен делать?
Юрий с треском разорвал вощеную бумагу, в которую был упакован бинт.
– Если бы я знал, что теперь делать, – со вздохом сказал он. – Надо как-то искать эти чертовы деньги, пока меня не засадили на исторически значимый срок… Но сначала, конечно, я отвезу тебя домой.
Он задумался, держа на весу пузырек с йодом, снова вздохнул и щедрой рукой вылил все содержимое пузырька прямо на штанину в том месте, где в ней зияла страшная прореха, открывавшая черно-бордовое месиво полусвернувшейся крови. Шипя и невнятно ругаясь, он принялся бинтовать ногу поверх джинсов. Лена искоса наблюдала за этой операцией, болезненно-морщась и кусая губы.
– Прямо так и поедем ко мне домой? – спросила она.
– Прямо так и поедем. А ты что, хотела заехать по дороге в магазин?
Теперь вздохнула Лена.
– Прости, Юрка, но ты все-таки дурак. Я обязательно подарю тебе Женькины латы, если ты до этого доживешь. Кто, по-твоему, украл эти деньги?
Юрий поднял на нее сосредоточенный взгляд, на секунду прервав свое сражение с запутавшимся бинтом, – Воробейчик, – сказал он. – Ему кто-то помогал, и я этого “кого-то” обязательно найду, только пока не знаю как… Погоди, погоди… А почему ты об этом спрашиваешь? И таким тоном?..
– Вот, – горько сказала Лена, спугивая клаксоном сунувшуюся на проезжую часть старуху с туго набитым полиэтиленовым пакетом. – Наконец-то.
– Извини, – пробормотал он, – я что-то туго соображаю. Наверное, от потери крови. Что – “наконец-то”? Ты имеешь в виду что-нибудь конкретное или просто издеваешься?
Поворачивая направо, Лена не правильно рассчитала радиус поворота, и “кадиллак” тяжело подпрыгнул, наехав задним колесом на бордюр.
– Твою мать, – в несвойственной ей манере почти прорычала она, выравнивая тяжелую машину. – Хорошо. Кто тебе сказал, что я у этого… Графа? Это был Арцыбашев, правда? А знаешь, на что он надеялся? Что тебя там шлепнут, и ты умрешь, не успев оправдаться. А может быть, перед этим успеешь застрелить Графа. Это было бы просто превосходно, ты не находишь?
– У тебя больное воображение, – сухо сказал Юрий. – Зачем Цыбе надо, чтобы меня шлепали? Просто он волновался за тебя, не знал, что делать…
– За деньги он волновался – яростно выкрикнула Лена. Машина двигалась по довольно оживленной улице, и Лена кричала, глядя прямо перед собой. – За те самые, которые украл! А тебя он просто подставил! Неужели тебе это до сих пор не понятно?
Некоторое время Юрий упорно молчал, сосредоточившись на своей повязке.
– Такие вещи надо доказать, – наконец глухо сказал он, не поднимая головы. – Ты что-то знаешь или это только твои предположения?
– Я знаю Женьку! А ты не знаешь, потому что ты – просто большой теленок в розовых очках… Но если тебе нужны доказательства – давай, поехали к нам домой! Я думаю, доказательства ждут не дождутся. Получишь пулю между лопаток, вот тебе и все доказательства.
Юрий закрыл глаза и откинулся на мягкую спинку сиденья. Под веками жгло, словно туда сыпанули по лопате песка, но спать почему-то не хотелось. Обрывки недодуманных мыслей и отвергнутых подозрений чехардились в мозгу.
Он попытался проиграть ситуацию, исходя из чисто теоретического предположения, что налет организовал Арцыбашев, и сделал очень неприятное открытие: если допустить такое предположение, все остальное выстраивалось само собой в четкой последовательности. Каждая минута последних тяжелых и страшных суток прошла перед его мысленным взором, представая в совершенно новом свете. Дурак, значит, прыгал, бегал, стрелял и ломал шеи, а умный подсчитывал барыши, хихикая в кулак и потирая ладони…
– Черт возьми, Алена, – сказал он, – как ты можешь? Ведь вы же вместе – сколько – лет пятнадцать, наверное?
– Потому и могу, – грубо ответила Лена. – Я его наизусть выучила, вдоль и поперек, от корки до корки. У него души нет. Одни деньги да желеаки…
– Какие железки?
– Ты даже этого не знаешь… Оружие. У него такая коллекция… От каменного топора до пулемета, и все в а-а-атличном состоянии, хоть сейчас в дело. Ружье и два револьвера над камином видал?
– Я думал, это муляжи.
– Муляжи… Вот как засветит он тебе из этого муляжа… Хотя он, конечно, не рискнет делать это сам. Наймет, наверное, кого-нибудь. Стаса своего…
– Стаса не наймет.
– Ах, вот как… Ну, кого-нибудь еще… Ты же, наверное, не всех перестрелял. Ну, так куда поедем, командир?
Вместо ответа Юрий принялся шарить по карманам. Выудив из полуоторванного нагрудного кармана рубашки сигаретную пачку, он заглянул вовнутрь, скомкал пачку в кулаке и бросил ее под ноги.
– Ладно, – сказал он. – Я все равно в это не верю, но…
– Так куда едем? – повторила Лена.
– К тебе домой… Погоди-ка. Останови здесь. Телефон видишь? Подгони поближе к будке, неохота народ пугать.
Лена сделала даже больше, чем он просил, целиком загнав огромную машину на тротуар и почти притерев ее дверцей к будке телефона-автомата. Юрий тяжело выбрался из салона под недоумевающими взглядами прохожих.
