Она побледнела еще сильнее.
Джастин мрачно кивнул.
— Вы мало знакомы с обществом и не знаете нюансов ухаживания.
Элеонора затрясла головой, локоны упруго качнулись у белой шеи.
— Я уверена, граф не имел в виду никакой фамильярности приглашением на ужин. Он просто хотел продолжить нашу беседу и узнать о моих взглядах. Наверняка он подыскивает компаньонку или гувернантку для пятилетней дочери.
У Джастина перехватило дыхание.
— Он обсуждал с вами ее будущее?
— Ну да. — Его жесткий мрачный взгляд сообщил Элли, что она явно совершила промах. — Но это ведь вполне безвредная тема, разве не так?
Тот с жалостью посмотрел на нее:
— Тема, которую джентльмен заводит, как правило, только с будущей мачехой указанного ребенка.
Глаза Элли расширились.
— Надеюсь, вы это несерьезно. Я едва его знаю!
Джастин иронично хмыкнул:
— Неужели вы действительно так наивны? В таком случае полагаю, моей бабушке стоило бы несколько отложить ваше вступление в общество.
— Я не…
— Сегодня днем вам чуть не сделал непристойное предложение один из самых мерзких негодяев Лондона, — безжалостно продолжал Джастин. — А вечером вы бестактно обсуждаете с мужчиной его малолетних отпрысков!
Элли покраснела от унижения, но сдаваться без борьбы определенно не собиралась.
Должна вам напомнить, этот «мерзавец» не заговорил бы сегодня со мной, не будь он вашим личным знакомым. И я действительно считаю, что граф Бракстон просто вел со мной светскую беседу.
Герцог оборвал ее недоверчивым взглядом.
— И при этом он обсуждал с вами будущее образование дочери?
Элли страдальчески нахмурилась:
— Ну да.
Неужели она зря принимала разговор Колфилда за чистую монету? Тогда ей так не казалось, но Джастину лучше известны нравы общества. И все равно беседа показалась ей совершенно безобидной. Джереми Колфилд был ужасно растерян, явно не представляя, как в одиночку растить маленькую девочку. О боже!
— Кажется, мой вечер сегодня потерпел полный крах! — Элли едва не разрыдалась, глядя на восхитительные блюда, так заманчиво выставленные перед ней на столе.
Джастин сухо улыбнулся:
— Не стоит так переживать, Элеонора. Одна неподобающая беседа с джентльменом не обязывает вас провести с ним всю оставшуюся жизнь. Да если бы подобное предложение и поступило, я бы не дал разрешения на этот брак. Не сомневаюсь, в данный момент моя бабушка извиняется за ваше поведение перед Бракстоном, ссылаясь на вашу неопытность в подобных делах.
— Надо же, какое облегчение! — резко парировала Элли. Испытываемое ранее чувство благоденствия кануло в небытие.
Она-то думала, что все делает правильно, с достоинством и воспитанностью, как и подобает подопечной герцога, а оказывается, она поддерживала графа Бракстона в заблуждении и позволяла думать, что поощряет его знаки внимания.
Она горестно вздохнула:
— И как вам только удается столь ловко и долго избегать брачных ловушек, ваша светлость!
Мрачное настроение, владевшее Джастином последние полдня, внезапно куда-то исчезло. Он со смешком пододвинул для нее стул.
— Полагаю, этот успех можно приписать моей скрытности и хитрости!
Элеонора поджала губы и села.
— Тогда, вероятно, вам следует подумать, как обучить меня этим навыкам, поскольку, боюсь, я на этот счет в полной растерянности.
Джастин с любопытством посмотрел на нее, пристроился в кресле, подождал, пока лакей поставит перед ними блюда со сладостями, и после этого удостоил ее ответом:
— А вы не считаете, что для вас большая удача стать графиней Бракстон?
Элеонора покачала головой:
— Конечно, граф приятный джентльмен, но у меня нет желания становиться женой человека, который не любит меня всем сердцем, ибо я хотела бы любить своего мужа.
Джастин пристально изучил ее лицо.
— Из-за безрадостных обстоятельств брака вашей матери с моим кузеном?
Элеонора кивнула:
— Для меня нет ничего хуже такой судьбы.
Джастин невольно восхитился ее убежденностью, хотя сам придерживался противоположного мнения. Он считал, что лучше выбирать жену по происхождению и способности произвести на свет здоровых детей. Кстати, об этом…
— А что вы думаете о детях? — спросил он. — Хотите иметь сына или дочь?
Зеленые глаза Элеоноры озорно блеснули, и она быстро оглядела столовую, где уже вовсю сновали представители светского общества, желающие подкрепиться.
— Мне кажется или этот разговор так же перешел грань допустимого, как и наше с лордом Колфилдом обсуждение образования его юной дочери? — Она подалась вперед, подцепила на вилку кусочек сочного ананаса и поднесла ко рту.
— Возможно, — с сожалением признал Джастин и обнаружил, что не может оторвать глаз от ее наливных губ, в которых исчезал сочный фрукт.
Элеонора задумчиво прожевала ананас, проглотила и провела языком по полным губам, слизывая остатки сока.
— Конечно, я бы очень хотела иметь детей, и по меньшей мере двоих, мальчика и девочку. Но только…
— Только от мужчины, который будет любить вас всем сердцем, — сухо закончил он за нее.
Элли улыбнулась:
— Почему вы так цинично относитесь к любви, ваша светлость? Ваша светлость?
Герцог поднял бровь.
— Вам не кажется, что задавать мне такой личный вопрос одновременно со столь официальным обращением несколько нелепо?
— Возможно, — признала она внезапно охрипшим голосом. Ее щеки вспыхнули румянцем.
— Возможно, Джастин, — напомнил он. — Обращайтесь ко мне по имени.
Элеонора моргнула, чувствуя, что в разговоре появляется какая-то неясная подоплека.
— Разве не более правильно называть вас Ройстоном, как зовет бабушка?
— Слишком формально, — отрезал он.
Элли опустила ресницы.
— Не уверена, что вдовствующая герцогиня одобрит…
— И что же именно я могу не одобрить? — живо вмешалась Эдит, присоединяясь к ним вместе с леди Сисели и леди Джослин.
Ее внук тут же поднялся, вежливо помог дамам усесться по другую сторону стола и снова вернулся на свое место рядом с Элли.
— Я пытался убедить Элеонору называть меня по имени, когда мы с ней одни или в компании родственников, или близких друзей, — пояснил он и кивком поприветствовал подруг бабушки.
Леди Сисели словно смутилась и беспокойно взглянула на вдовствующую герцогиню:
