— Пойми, я ничего не могу поделать, пока он там живет, возразила девушка. — Кроме того, чтобы продать коттедж, в нем нужно сделать ремонт, а где мне найти на это деньги?
— Это Айшему надлежит подумать о деньгах. Между прочим, знаешь, чем он недоволен?
— Он имеет на то основания, — перебила ее Кристи. — Коттедж действительно нуждается в капитальном ремонте, и жить в нем небезопасно. Даже не знаю, что придумать, — в отчаянии воскликнула она, — не продавать же свою квартиру!
— Вот этого ни в коем случае не делай! — взволнованно сказала Дорин. — Где, скажи на милость, ты тогда будешь жить?
Кристи покачала головой. Дорин добрая, но взбалмошная и слегка избалованная. Ей никогда не приходилось сталкиваться с бытовыми трудностями, а поэтому нелегко понять точку зрения подруги. И вообще, если бы Кристи не работала в штате у ее мужа и не происходила из когда-то богатой и всеми в городе уважаемой семьи, эта женщина вообще вряд ли стала бы с ней общаться.
— Но ведь можно же найти какой-то выход! — успокаивала девушку Дорин.
— Я вижу только один — продать свою квартиру, — мрачно проговорила та, ставя на блюдце хрупкую фарфоровую чашечку и вставая.
Дорин пришла в контору мужа, и Кристи пришлось выпить с ней кофе, тогда как она собиралась за время отсутствия Грега, который куда-то отправился с визитом, перевести с испанского письма его клиентов.
— Как? Ты уходишь? Погоди! — Гостья сделала недовольную гримаску. — Я еще не все рассказала тебе про Айвора Холдейна. Он ведь родом из Франции и очень богат. Собирается открыть фабрику неподалеку отсюда… А ты знаешь, как он покупал ферму у Фармана?
— Да, знаю, — оборвала ее Кристи и добавило сухо: — Я ведь работаю у Грега, так что имею об этом некоторое представление.
— Ну, вообще-то ты была тогда в отъезде, так что и в глаза не видела Холдейна.
— Не видела, ну и что?
То, что Кристи было известно о Айворе Холдейне, не вызывало у нее желания с ним встречаться. Он явно принадлежал к тому типу людей, который ей был особенно неприятен, — высокомерен, самолюбив и доволен собой и своими достижениями. Как же, выходец из простой семьи, чьи родители возделывали землю, сам всего добился…
Хорошо, что не я помогала ему обзаводиться домом и землей, думала она. Однако ничего не поделаешь, видимо, мне придется развлекать его за ужином, раз уж Дорин так этого хочет.
— Хоть бы Грег присмотрел в Испании что-нибудь и для себя, — лениво потягиваясь, проговорила та. — Все его друзья уже это сделали. Там есть чудесные домики, которые к тому же продаются почти задаром. Вот, например, Милбурн… Знаешь, какая у него там вилла? Пятнадцать спален!
— Но ни одной ванной, и даже водопровода нет, — поморщилась Кристи.
В прошлом месяце она была в Испании по делам Грега на правах представителя фирмы и, превосходно зная язык, помогала клиентам договариваться о покупке недвижимости.
Это была сумасшедшая неделя. Кристи не давали присесть ни на минуту, но она не жаловалась, ей только трудно было понять большинство своих клиентов. Они покупали жилье, от которого хозяева не знали, как избавиться, и с упоением живописали роскошный летний отдых, зазывая к себе друзей.
Правда, среди них были и те, кто знал, на что идет, и готов был вложить большие средства в то, чтобы сделать руины пригодными для жилья. Но большинство…
Кристи тяжело вздохнула про себя, припоминая глаза одной женщины, когда та обнаружила, что ее будущее жилище не снабжено ни канализацией, ни электричеством, а тенистая аллея после небольшого дождика превращается в непролазное болото.
Бывали ситуации и более печальные — например, дети не захотели простить своему пожилому отцу такой покупки, сделанной от чистого сердца, и он запил с горя.
А когда один из Клиентов Грега купил для своей невесты с виду роскошную виллу на берегу моря, та отказалась жить в доме без ванной и туалета и возвратила жениху обручальное кольцо. Он едва не лишил себя жизни, приняв большую дозу морфия.
— Ну, мне пора! — сказала Кристи.
— Торопишься на свидание?
— Элвин пригласил в театр. — Кристи заставила себя улыбнуться.
— Хадсон? Он, кажется, недавно развелся?
— Да, — подтвердила Кристи.
Они с Элвином были давнишние друзья, и она знала, как тяжело перенес он крушение своего брака. Но их отношения были платоническими, и он вызывал у Кристи только жалость и сочувствие.
Она вообще была осторожна в своих привязанностях.
«Боишься падать», как высказался один из ее школьных приятелей, и Кристи была готова признать, что он это точно подметил. Вероятно, травма, причиненная гибелью родителей, сделала ее неспособной к риску, а может, она просто опасалась, что не сможет совладать с собой, потому что хорошо знала, какая буря чувств и страстей скрывается под ее внешней невозмутимостью.
Еще маленькой девочкой Кристи присматривалась к лицам молодых мужчин. «Я подбираю тип будущего мужа», говорила она матери.
Родители много путешествовали, и ей случалось ужинать с ними в ресторанах. Глядя на сидящих за столиками женщин в нарядных платьях, Кристи представляла себе, как будет выглядеть в двадцать, двадцать пять, тридцать лет.
Пожалуй, во мне будет нечто такое, чего в них нет, говорила она себе, я буду более обворожительна, пикантна, таинственна…
Когда она училась в колледже, ей нравилось ходить на бейсбольные матчи и наблюдать за игрой своего одноклассника, лучшего нападающего школьной команды, восхищаясь тем, как искусно тот обводит противников или принимает мяч. А когда этот юноша получал травму и падал в траву с искаженным от боли лицом, Кристи испытывала к нему острую жалость.
Другой ее приятель был некрасив и неловок, но очень умен. Он без труда решал сложные задачи и не делал ошибок в диктантах. И если кто-то из учителей не мог по достоинству оценить его способности, Кристи готова была заплакать от обиды за него.
А потом случилось так, что обидели ее.
Учитель литературы Джон Пелем был, наверно, самым красивым мужчиной из всех, кого она знала. Светло-зеленые глаза в обрамлении темных ресниц, придававших им мечтательность и глубину, прямые как стрелы брови, мраморный лоб… Но Пелема трудно было назвать хорошим человеком и учителем — он любил и баловал умных и грамотных учеников, а тех, кому не давался его предмет, всячески поносил и унижал.
Кристи была одной из его любимиц, и он часто читал ее сочинения вслух перед всем классом, а особенно ему нравилось, когда она декламировала стихи или пела под гитару. Такое особое внимание привело к тому, что некоторые из одноклассниц затаили на Кристи обиду. Когда однажды в разговоре с подругами она заметила, что известное стихотворение, которое проходили ученики младших классов колледжа, имеет плохо скрытый эротический подтекст, одна из девочек передала этот разговор своим матери и бабушке, а те пожаловались на Кристи учителю.
