Ни в какую Европу, Испанию или другие какие страны завлекательные Лиза не поехала – вот уже четыре месяца у нее продолжался токсикоз, сильно осложнивший жизнь. Насильственным экспериментальным путем выяснилось, что рвотный рефлекс у нее вызывает не только запах рыбы, но и чеснока, лука, жареных семечек и – самый тяжелый случай – любая молочка.
В результате, выйдя в отпуск, она провела десять дней на даче у Мани с Кириллом, после чего планировался ее переезд к бабушке с дедом на следующие десять дней.
Разумеется, вся родня уже была в курсе ее положения, но им не удалось так же легко, как Мане с Кириллом, вырвать из нее признание, кто отец ребенка. Поскандалили, повозмущались хором, особенно мужская половина семьи, но Лиза напомнила им, что ей нельзя волноваться, а Кирилл уверил, что постарается разобраться с этим вопросом лично, и от Лизаветы отстали. Хотя Надя, засылаемая папой выведать у доченьки имя злодея, так и не появившегося на горизонте, примерно раз в неделю устраивала Лизе мягкие допросы. Кто отец ее ребенка, знали только Маня с Кириллом и, разумеется, бабушка.
Пошел уже третий день ее отпуска, и Лиза блаженствовала, тихонько раскачиваясь в гамаке, смакуя по одной ягодке малину, которую предварительно насобирала в большую пиалу, щурилась от солнечных лучиков, пробивавшихся сквозь листву, и глубоко вдыхала воздух, наполненный хвойным ароматом.
И ни о чем не думала! Вот это отдых!
Какая там Европа с Аргентиной! Средняя полоса России, жара, ягоды, зелень с грядки, ленивые деньки, песни из приемника и бодрые голоса парящихся в студии радиоведущих, веселые крики ребятни, доносящиеся с озера, сумасшедшие соловьи по утрам, запах нагретой хвои, неторопливые обеды в беседке – умиротворение и благость. А для ребенка вообще – рай!
Вот на этом месте размышлений благость Лизавету покинула, подсунув неприятное воспоминание. В четверг, перед тем как ехать на дачу, Лиза договорилась с Маней встретиться где-то в городе, чтобы забрать у нее ключи от дома и ворот. Постоянно помня про Лизин токсикоз, выбрали подходящее местечко, одну из самых дорогих кофеен. Лизе очень нравился запах готовящегося кофе и горячей сладкой сдобы, который благотворно действовал на ее самочувствие и нервы.
К кафе они подошли практически одновременно, поздоровались, расцеловались, зашли, метрдотель показал им несколько свободных столиков. Выбрали тот, что им понравился, и направились к нему.
– Маша? – спросил вдруг неожиданно кто-то сзади.
Лиза с Маней обернулись и увидели Ольгу, бывшую жену Протасова. Лиза отчего-то тут же напряглась и зажалась внутренне.
– Привет, – поздоровалась, подходя к ним, Ольга.
А Маня с Лизой совершенно неприлично и невоспитанно уставились на ее большой беременный живот. Она усмехнулась их удивлению и сделала вид, что только сейчас заметила Лизу.
– Лиза, кажется? – спросила она надменным снисходительным тоном.
– Привет, Оль, – ответила Маня и представила невестку: – Да, это Лиза, сестра Кирилла. Как поживаешь, Оля? – постаралась она тут же отвлечь от Лизы внимание этой женщины. – Впрочем, очевидно, что неплохо, – указала она на ее беременность.
– Да, – довольно вздохнула Ольга и положила руку на свой живот. – Жизнь продолжается. Я снова вышла замуж, он богатый человек, к тому же занимает высокий пост, ждем ребенка, снова девочка будет. В общем, я счастлива.
– Молодец, – совершенно искренне порадовалась за нее Маня.
– Да, у меня все хорошо, я справилась с горем, – подтвердила еще раз Ольга и продолжила пренебрежительным тоном: – Зато Протасов, я слышала, все бросил, забился в какую-то глухомань, спрятался ото всех и ни с кем не общается. Говорят, совсем с ума сошел, – она посмотрела на Лизу и неожиданно зло улыбнулась: – Ну что, не достался он тебе, танцулька? Уполз в нору? Вот пусть там и сидит, так ему и надо.
Лиза инстинктивно прикрыла живот рукой, защищая своего ребенка от ее злобы, но Ольга не обратила внимания на этот ее непроизвольный жест и ничего не поняла. Торжествовала, наверное.
– Идем, Лиза, – подхватила под локоть и потянула Лизу Маня, сдержанно попрощавшись: – Всего хорошего, Оля.
– Спасибо, – змеей подколодной улыбнулась та и двинулась к выходу.
– Еще когда она билась в суде за каждую копейку, требуя себе все подряд, я никак не могла понять, за что она так его ненавидит? – сказала Маня, усаживаясь за столик.
– Как за что? – села рядом Лиза и посмотрела вслед Ольге. – За свои грехи и ошибки, за то, в чем чувствует себя виноватой: в смерти Алисы.
– А что она там сказала про танцульку? – напомнила Маня.
– А-а, это, – грустно улыбнулась Лиза. – Когда мы с Глебом первый раз танцевали на юбилее Кирилла, она единственная все поняла про нас.
– Да? – задумчиво протянула Маня. – А я только заподозрила, что у вас какие-то непростые чувства, и то только во второй раз, тогда на твоем вечере. Ну, ладно, что будем заказывать?
На Лизу эта встреча произвела сильное впечатление, хоть она и постаралась не показать этого Мане. Невестка при всей ее мудрости и умении расщелкивать людей и житейские ситуации, иногда просто отмахивается от каких-то событий, считая, что они касаются уже прошедших переживаний и нечего их мусолить заново. Ну что им всем эта Ольга? Была и давным-давно ее нет в их компании и жизни, и зачем на нее обращать внимание, и уж тем более слушать, что она несет! Все. Этот человек уже давно не из нашего пространства – забыли, идем дальше! Надо с насущными делами и проблемами разбираться.
Конечно, это здоровая и очень разумная жизненная позиция, а вот Лизу зацепило! Да еще как! Во-первых, она почувствовала некую угрозу, исходящую от этой женщины, а во-вторых, ей стало очень обидно за Протасова, как-то даже захотелось его защитить и наговорить этой Ольге всяких гадостей в ответ, чтобы стереть ее ядовитую улыбочку. Ведь мизинца его не стоит, моделька недоделанная, а выступать берется, судить!
От мерного покачивания в гамаке, думая-вспоминая, Лиза начала подремывать, потихоньку расслабляясь… Какая-то тень прикрыла ее лицо от солнечных лучиков – о, вот так совсем хорошо! Пусть так и остается…
– Привет, – услышала она совершенно неожиданный и невозможный тут знакомый голос.
Первые несколько мгновений Лизе казалось, что он ей приснился, что она уже не дремлет, а заснула, думая о нем, вот он и снится, не может же его быть здесь на самом деле! Но, моргнув пару раз, поняла, что это действительно он. Протасов стоял рядом с гамаком против света, и она видела только его силуэт, подсвеченный солнечными лучами, и не могла разобрать выражение его лица.
– Ты выглядишь очень удивленной, – усмехнулся он.
– Не только выгляжу, – уверила Лиза, чувствуя как заполошно заколотилось, помчалось куда-то сердце, и спросила: – Это действительно ты? Ты как тут образовался?
– На птице-тройке под названием джип, – усмехнулся он.
