Йоши так на него посмотрела, что он, как будто извиняясь, сказал мне:
– Ничего личного, но – черт побери…
– Она всегда приходит первой, – отозвалась Йоши, в ее голосе были восторг и смирение одновременно.
– Проиграть Пом. Черт, это еще хуже, чем в крикет.
Ланс прикурил сигарету и с отвращением отбросил спичку в сторону.
Я вышла на палубу.
И в этот момент появился кит. Пока мы таращились на него с открытыми ртами, он взмахом хвостового плавника окатил водой «Измаил». Туристы на верхней палубе радостно завопили. Гигантский кит резвился настолько близко, что можно было разглядеть прилипал на его туловище и гофрированное белое брюхо. Так близко, что я смогла увидеть его глаз. Кит двигался очень быстро, как-то даже несолидно для такого громадного животного.
У меня перехватило дыхание. Держась одной рукой за спасательный трос, я смотрела в бинокль, но не на кита, а на мою маму. Я почти не слышала восторженных криков о том, какой кит огромный, не чувствовала волну, которую он послал в сторону маленькой, по сравнению с ним, лодки, и совсем забыла о том, что должна оставаться незамеченной. Даже на таком расстоянии я видела, что Лиза Маккалин улыбается и смотрит куда-то вверх. Такой ее редко можно было увидеть на суше. Точнее, никогда.
Тетя Кэтлин подошла к большому столу из отбеленного дерева на краю веранды и поставила рядом с хлебницей большое блюдо с креветками и дольками лимона. Вообще-то, Кэтлин – моя двоюродная бабушка, но она говорит, что, когда я называю ее бабушкой, она чувствует себя старой развалиной, так что я называю ее тетя Кей. За спиной тети в лучах вечернего солнца мягко светился обшитый белым сайдингом фасад отеля, по окнам которого скользили желто-оранжевые блики. Немного усилившийся к вечеру ветер раскачивал вывеску.
– А это зачем? – спросил Грэг, подняв голову от бутылки с пивом, которую баюкал в руках.
Он наконец снял солнцезащитные очки, тени у него под глазами выдавали события прошлого вечера.
– Я слышу, как у тебя урчит в животе, – сказала тетя и бросила на стол перед Грэгом салфетку.
– А он тебе не сказал, что четыре пассажира потребовали компенсации, после того как увидели надпись у него на борту? – усмехнувшись, спросил Ланс. – Извини, Грэг, приятель, но, черт, это так глупо. Лучше ничего не мог придумать?
– Ты – сама доброта, Кэтлин. – Грэг проигнорировал Ланса и потянулся за хлебом.
Тетя подарила ему один из своих взглядов:
– Еще раз напишешь такие слова там, где их сможет прочитать Ханна, будет тебе доброта.
– Леди Акула все такая же опасная, – сказал Ланс и, повернувшись к Грэгу, щелкнул зубами.
Тетя Кэтлин не обратила внимания на него.
– Ханна, налетай. Держу пари – ты утром ни крошки не съела. Сейчас принесу салат.
– Она ела печенье, – сказала Йоши, сосредоточенно очищая креветку.
– Печенье, – фыркнула тетя.
Практически каждый вечер мы, команды Китовой пристани, собирались на веранде напротив кухни отеля. Обычно, перед тем как разойтись, члены команд угощали друг друга одной-двумя бутылками пива. Тетя Кэтлин говорила, что те, кто помоложе, порой так наугощаются, что до дома дойти не могут.
Я вцепилась зубами в тигровую креветку и заметила, что из отеля вынесли горелки. В июне многие туристы любили посидеть на свежем воздухе, а зимой на веранде, вне зависимости от погоды, собирались члены команд и обсуждали события дня. Состав команд каждый год менялся: кто-то находил новую работу, кто-то уезжал учиться в университет, но Ланс, Грэг, Йоши были частью моего мира, с тех пор как я живу в Сильвер-Бей. Тетя Кэтлин обычно зажигала горелки в начале месяца, и до сентября они горели все вечера.
– Много катали сегодня? – спросила тетя, вернувшись на веранду с салатом. – У меня в музее никого не было.
Ловкими и сильными пальцами она быстро перемешала салат и, я даже не успела возразить, положила порцию на мою тарелку.
– «Моби-один» загрузился под завязку. Большинство – корейцы, – ответила Йоши, пожав плечами. – А Грэг чуть половину своих не потерял.
– Они получили отличную картинку. – Грэг потянулся за очередным куском хлеба. – Никто не жаловался. Есть еще пиво, мисс М?
– Ты знаешь, где бар. Ханна, а ты его видела?
– Просто громадина! Я даже прилипал разглядела.
Почему-то я ожидала, что кит будет гладким, но все оказалось наоборот: его грубая морщинистая кожа была вся исполосована шрамами после стычек с другими обитателями моря, и он казался ожившим островом.
– Он был совсем рядом. Я ей сказала, что обычно мы не подходим так близко, – вставила Йоши.
– Если бы Ханна была на лодке с мамой, – прищурившись, сказал Грэг, – она бы зубки ему смогла почистить.
– Так, ладно, больше об этом не говорим… – Тетя Кэтлин тряхнула головой. – Ни слова. – И она беззвучно, одними губами сказала мне: – Это последний раз.
Я послушно кивнула. Это был третий последний раз за месяц.
– А Митчелл появлялся? Надо за ним понаблюдать. Я слышала, он присоединился к этим сиднейцам с их большими лодками.
Все за столом вскинули головы.
– Я думал, Национальные парки и Служба охраны дикой природы их распугали, – сказал Ланс.
– Ходила сегодня на рыбный рынок, – отозвалась тетя Кэтлин, – мне там сказали, что видели одного «перепуганного». Музыка – на полную мощность, пассажиры танцуют на палубе, как на дискотеке. Испортили всю вечернюю рыбалку. Но когда появились люди из парков и службы охраны, он уже был далеко. Ничего не докажешь.
В Сильвер-Бей очень важно сохранять баланс: слишком мало желающих понаблюдать за дельфинами и китами – бизнес может загнуться; слишком много – они спугнут тех, кого сами же хотят посмотреть.
Ланс и Грэг выступали против трехпалубных катамаранов в нашем заливе. Тут они придерживались одного мнения. На этих лодках часто громко включали музыку и было слишком много народу.
– Они нас всех до ручки доведут, – сказал Ланс. – Им на все плевать. Только деньги на уме. Надо засудить Митчелла так, чтобы мало не показалось.
Я даже не подозревала, насколько проголодалась. В рекордное время уплела шесть огромных креветок и начала гоняться по блюду за пальцами Грэга. Он улыбнулся и помахал передо мной головой креветки, я показала ему язык. Мне кажется, я немножко влюблена в Грэга, но я, конечно, никому никогда об этом не расскажу.
– О, вот и она – Принцесса Китов.
– Очень смешно. – Мама бросила ключи на стол и жестом попросила Йоши подвинуться, чтобы можно было втиснуться рядом со мной.
– Как прошел день, милая? – спросила мама и поцеловала меня в макушку.
От нее пахло морем и солнцезащитным кремом.
