Первый вопрос: чья это машина? Номера не помогут, даже если их не поменяли. Но наверняка существовал более быстрый способ получить ответ, учитывая, что никто не наводил в автомобиле порядок. Человек Махмени подошел к пассажирской дверце, распахнул ее, наклонился и открыл бардачок. Там он обнаружил черный кожаный бумажник размером с книгу в твердой обложке, с золотой эмблемой «Кадиллака». Внутри лежали две инструкции по эксплуатации, толстая и тонкая — первая для машины, вторая для приемника, — визитка продавца и документы на страховку. Он бросил бумажник на пол и поднес документы к свету, который падал из бардачка.
Машина принадлежала Сету Дункану.
Что представлялось вполне логичным — в некоем жутком, призрачном аспекте. Потому что с самого начала все было ошибкой. Другого объяснения не существовало. Нет никакого неистового великана-незнакомца. Никто его не видел и никто не мог описать. Его придумали. Он являлся воображаемым персонажем, приманкой. Уловкой. Все разговоры о задержке поставки товара — гнусная ложь. Все инсценировано, от начала и до конца, чтобы выманить их в Небраску, отсечь от привычных связей и уничтожить. Дунканы решили разорвать цепочку и избавиться от посредников, чтобы напрямую иметь дело с саудовцами, что привело бы к очень существенному увеличению прибыли.
Дерзкий ход, но очевидный и осуществимый, потому что все, самым очевидным образом, их недооценили. Дунканы вовсе не бестолковые сельские недотепы, как считали остальные. Они оказались безжалостными стратегами высочайшего класса, тонкими, мудрыми, способными на поразительную проницательность и глубочайший анализ. Они предвидели, что Махмени окажется самым серьезным противником, реалистично оценив ситуацию, и совершенно сбили его с толку, убрав Асгара каким-то таинственным способом еще до того, как прозвучал колокол, после чего оставили тело в машине, которую, как они знали, он обязательно найдет, украдет и позднее выяснит, что она им принадлежит.
Значит, за этим стоит не просто мятеж, но послание, отправленное смело, искусно и изящно. В послании говорилось: «Мы способны сделать все, что пожелаем. Мы можем достать кого угодно и когда угодно. Вы даже не поймете, что с вами произошло». А на случай, если их послание не произвело нужного впечатления, они достали парней Сафира и сожгли их на парковке мотеля, продемонстрировав свою силу и возможности. Нет, это сделали не парни Росси. Их почти наверняка тоже убили, где-то в другом месте и иным способом. Может быть, расчленили, или пустили кровь, или даже распяли. Быть может, похоронили живьем. Человек Росси говорил что-то похожее, когда описывал вкусы Дунканов.
Человек Махмени чувствовал себя совершенно одиноким, думая о том, что, возможно, он последний, кому удалось уцелеть. У него не осталось друзей и союзников, он не знал местности. И не представлял, что делать дальше, кроме как продолжать схватку, нанести ответный удар, отомстить.
Других желаний у него не возникло.
Человек Махмени посмотрел сквозь темноту на три дома Дунканов, потом с благоговением закрыл крышку багажника, осторожно нажав на нее кончиками пальцев, словно сделал последний, печальный аккорд на церковном органе. Затем прошел к пассажирской дверце и взял с сиденья «глок». Закрыв дверь, обошел капот, пересек дорогу и зашагал через какое-то поле, по прямой, вдоль огороженной подъездной дорожки Дунканов, чьи три дома высились впереди, в трестах ярдах. В его правой руке был зажат пистолет, в левой — нож.
В полумиле за домом Дунканов Роберто Кассано притормозил, развернул «Шевроле» и по инерции покатил к владениям Дунканов. В сотне ярдов он остановился, воспользовавшись ручным тормозом. Подняв руку, выключил свет в кабине, чтобы тот не зажегся, когда распахнутся двери, и посмотрел на сидевшего рядом Анджело Манчини. Оба немного помедлили, одновременно кивнули и выбрались из машины. Вытащив «кольты», они спрятали их за спиной, чтобы лунный свет не отразился от блестящей стали, и пошли вперед, плечом к плечу, им оставалось преодолеть сто ярдов.
Глава 46
Доктор, его жена и Дороти Коэ тихо сидели в столовой на своих прежних местах, но футболист с дробовиком переместился от дверного проема в гостиную, где улегся в полный рост на диван, чтобы посмотреть запись лучших моментов игр Национальной футбольной лиги на большом экране нового телевизора доктора в режиме высокой четкости. Его партнер отошел от двери в подвал и прислонился к стене в коридоре, откуда у него появилась возможность следить за происходящим на экране телевизора. Обоих полностью увлекла любимая программа. Звук из мощных усилителей был не слишком громким, но вполне отчетливым. Свет в комнате не горел, и яркие цвета экрана пестрили на стенах. За окном все еще царили ночь, темнота и тишина. Телефон звонил трижды, но никто не стал поднимать трубку. В остальном комната погрузилась в мир и покой. Казалось, наступил первый день после Рождества или вечер Дня благодарения.
И тут электричество в доме отключилось.
Картинка на экране исчезла, ушел звук, стихло гудение отопительной системы. Вокруг воцарилась абсолютная тишина; казалось, температура воздуха сразу упала, исчезли стены, словно уже не было разницы между внутренней частью дома и улицей, как если бы дом растворился в окружавшей его пустоте.
Футболист, подпиравший стену в коридоре, сделал шаг в сторону и замер. Его партнер в гостиной опустил ноги на пол и сел.
— Что случилось? — спросил он.
— Я не знаю, — ответил его напарник.
— Доктор?
Доктор встал и ощупью добрался до двери.
— Электричество вырубилось, — сказал он.
— Ну ты даешь, Шерлок. Ты платишь по счетам?
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Возможно, оно отключилось повсюду.
Парень из гостиной добрался до окна и выглянул в темноту.
— Проклятье, откуда ты можешь знать? — сказал он.
— Где находятся рубильники и предохранители? — спросил парень из коридора.
— В подвале, — ответил доктор.
— Замечательно. Ричер пришел в себя и решил с нами поиграть. — Футболист осторожно, касаясь кончиками пальцев стены коридора, подошел к двери в подвал. Нащупав ее, он постучал: — Включи свет, ублюдок.
Ответа не последовало.
В доме было совершенно темно. Нигде ни единого пятнышка света.
— Включи электричество, Ричер.
Ответа не последовало.
Холод и тишина.
Парень из гостиной на ощупь вышел в коридор.
— Может быть, он еще не пришел в себя. Может быть, это запланированное отключение энергии.
— У тебя есть фонарик, доктор? — спросил его приятель.
— В гараже, — ответил доктор.
— Неси.
— Я ничего не вижу.
— А ты постарайся.
Доктор неуверенно зашаркал по коридору, касаясь пальцами стены, столкнулся с первым футболистом, ощутил присутствие второго, сумел его обойти, добрался до кухни, с грохотом налетел на стул, ударился бедром о край стола. Мир ослеп, и двигаться в нем было нелегко. Доктор провел пальцами по кухонному столу, миновал раковину, плиту, оказался в задней части дома. Там он повернулся на девяносто градусов с вытянутыми перед собой руками и отыскал дверь в гараж. Нащупав ручку, открыл ее и почувствовал волну холода. Тогда он нашел верстак, поднял руку и пробежал пальцами по предметам, которые над ним висели: молоток — удобная вещь, если хочешь кого-нибудь ударить, отвертки годятся для колющих ударов. Гаечные ключи, ледяные на ощупь.
