Уоррен подошел к столу, положил пакет и отошел в сторону.
— Пол, я и не думаю хитрить, — сказал он негромко. — Этого нельзя было предвидеть. Ваша жена была убита час назад или где-то около того. Я пришел, чтобы отвезти вас в морг, где находится ее тело.
Форрестер, казалось, не слышал. Он взял пакет, развернул его и стал пристально разглядывать сверкающую сталь.
— Пол! Вы слышали, что я сказал? — закричал Уоррен.
Ученый с неохотой оторвался от лезвия и поднял пустые, как у слепого, глаза на Уоррена.
— Да, слышал.
— Вашу жену убил полицейский. Он вообразил, что она поощряет его ухаживания, и полез к ней. Она стала сопротивляться, он ударил ее и сломал ей шею.
Форрестер повертел нож в руках. Сталь заиграла на солнце.
— Я не верю вам, — вымолвил он, — вы согласились на мои условия… а теперь являетесь и рассказываете мне какие-то сказки…
— Я не лгу, — ответил Уоррен, — и приехал, чтобы отвезти вас к ней. Я не знал, что так получится. Собирайтесь, поедем в морг.
Неожиданно Форрестер съежился и задрожал.
— Tea в самом деле мертва? Ее убил полицейский? Вы меня не обманываете?
— Нет, Пол. К сожалению, нет.
Форрестер отбросил нож, и он с лязгом ударился о стену. Щека дергалась почти непрерывно. Оба молчали.
— Я понял, вы не лжете, — сказал наконец Форрестер. — Ее прикончили ваши люди, так? Я достаточно наслышан о ваших мясниках… это профессиональные убийцы… Государству, которому вы служите, нет дела до людей. Человеческая жизнь для вас ничто. Вы на все пойдете, лишь бы овладеть моей формулой… вцепиться в нее своими грязными руками… — Голос Форрестера звенел, глаза пылали, на лице появилось исступленное выражение. — И как мне в голову не пришло, что вы предпочтете сами прикончить ее, только бы не позволить разразиться скандалу. Вы — глупец! Откуда вам знать, что я любил ее? Я бы и пальцем ее не тронул… хотел только попугать. Она бы вернулась ко мне, я сумел бы ее убедить… А вы ее убили!
— Пол! Перестаньте! — перебил его Уоррен. — Вы…
— Не перебивайте меня! — крикнул Форрестер. — Вы добились того, что моя формула уйдет в небытие… вместе со мной. Я жил только потому, что верил: Tea вернется ко мне! Теперь все кончено. Когда-нибудь эту формулу откроют заново, но это случится не скоро. Пройдет время. А со временем такие страны, как Америка, как Россия, должны наконец повзрослеть, стать мудрее, сейчас они напоминают двух юнцов-забияк. Лет через десять — двадцать они поймут свою ответственность перед народами. И вот тогда, и никак не раньше, моя формула станет орудием созидания, а не разрушения. — С этими словами ученый бросился в спальню и захлопнул за собой дверь.
Уоррен выбежал на площадку.
— Быстрее сюда! Остановите его! — закричал он Гамильтону.
Агенты ринулись в квартиру и навалились на дверь спальни. После второго удара она соскочила с петель. Они опоздали всего на несколько секунд.
Лю Силку принесли шифрованную телеграмму, когда он загорал на террасе «Националь де Куба» — самого шикарного отеля в Гаване. В ярко-красных шортах и солнечных очках, он развалился в шезлонге, надвинув соломенную шляпу на нос. На столике стоял бокал с ромом и грейпфрутовый сок со льдом. Телеграмма пришла быстрее, чем ожидал Силк. Он рассчитывал провести в отеле по меньшей мере еще неделю, нежась на солнышке, а потом уж вернуться к своим обязанностям. Силк вскрыл конверт и вгляделся в набор букв и цифр. Нахмуря лоб и ругаясь сквозь зубы, он заставил себя встать и пойти в номер.
В спальне с кондиционером он расшифровал депешу. Текст гласил:
«Силку. Срочно. Линдсей в «Дель Прадо». Мехико. Завершить операцию. Кредит на десять тысяч долларов открыт на ваше имя в Национальном банке Мехико.
Радниц».
Если Радниц написал «срочно», значит, срочно, ничего не попишешь. Силк снова выругался. Он позвонил портье и спросил, когда вылетает ближайший самолет в Мехико.
— В пятнадцать ноль-ноль, сеньор, — сообщил портье.
— Закажите мне билет. У меня срочная деловая поездка. Номер я оставляю за собой, вернусь денька через два.
Силк быстро оделся. У него было менее полутора часов, чтобы добраться до аэропорта. Самый минимум вещей он сунул в чемоданчик. Из ящика тумбочки извлек пистолет 38-го калибра, проверил его, навернул глушитель, потом убрал в кобуру под мышкой.
Портье сообщил по телефону, что место в самолете забронировано, а такси ждет у выхода.
— Спускаюсь, — ответил Силк.
Напоследок он оглядел номер и подумал о десяти тысячах, ожидающих его в Мехико. Вот выполнит он задание, вернется обратно и отдохнет на славу еще пару недель.
Силк защелкнул чемоданчик, посмотрел в зеркало, поправил узел галстука и сдвинул шляпу на затылок.
Спускаясь в лифте, он вдруг вспомнил Чета Кигана. Ему не хватало бывшего напарника. Потом его лицо со шрамом снова застыло под маской безразличия.
В таком деле можно обойтись и без Кигана… Работа предстоит нетрудная.
