– По какому вопросу? Тут, это… только для своих!
– Для своих, говоришь? – Леня насупил брови. – Семейственность, значит, развели? – и он сунул парню под нос очень хорошо сработанное удостоверение сотрудника полиции. – Мы с этим быстро разберемся!
– А я чего? – парень пожал плечами и посторонился. – Я, это… ничего! Порядок такой, чтобы чужие не слонялись! А если имеете право, так я не в претензии! Я человек маленький, мне что говорят, то я и делаю!
– Ты, маленький человек, посмотри-ка – не видел сегодня такую девчонку? – и Леня показал парню моментальную фотографию Светы.
Девочка была изображена с высунутым языком и перемазанным мороженым носом.
– У нас, это… малолеток не пускают! – ответил парень, приглядевшись к снимку. – Потому, это… порядок такой! – он понизил голос и добавил: – Но вы ребят на кухне спросите, у них сегодня какой-то шум был. Я-то здесь весь день торчу, машины принимаю, ничего не видел…
Маркиз прошел по коридору и оказался в огромном, жарком и шумном помещении кухни. Тут царили оживление и ощущение анархии, объяснявшиеся тем, что суровый шеф-повар отсутствовал на своем капитанском мостике.
Леня огляделся и ловко поймал за рукав пробегавшего мимо поваренка.
– Ну-ка постой! – проговорил он, покрепче ухватив рукав белой куртки. – Что у вас за шум сегодня был?
Поваренок хихикнул и попытался вырваться. Леня сделал суровое лицо и повысил голос:
– А ну, рассказывай, а то повесткой вызову, да еще и оштрафую за препятствия следствию!
– Не надо повесткой! – парень поскучнел. – Не надо штрафовать! Чего рассказать-то? У нас сегодня шеф в тесте извалялся… – парень не удержался и прыснул. – Так расстроился, что домой ушел, смену даже не доработал… но это картина была, я вам скажу… – он с трудом сдерживал смех, – шеф весь в тесте, как молочный поросенок по-тамбовски…
– В тесте, говоришь? – Маркиз свободной рукой вытащил Светину фотографию и показал ее поваренку. – А вот эту личность ты сегодня не видел?
– Как не видел, – парень снова захихикал, – это ж она шефа напугала, он как шарахнется, а мимо Мишка тесто тащил, шеф на него налетел, они как покатятся, а тесто на них, такая умора!
– Напугала? – переспросил Маркиз. – Как это сопливая девчонка вашего шефа напугала? Он ведь, надо думать, серьезный мужчина?
– Еще какой серьезный, – поваренок закивал. – А девчонка ему прямо под нос паука сунула, ну, тут такое началось…
– Паука! – повторил Маркиз. – Ну, тогда это точно она. А куда она потом подевалась?
– Да вот в эту дверь выскочила, – парень показал на дверь, через которую только что вошел сам Леня.
Маркиз отпустил рукав, и поваренок припустил вперед, как выпущенная из лука стрела. А сам Маркиз вернулся к служебному входу.
Возле двери по-прежнему торчал круглолицый парень, только теперь он не скучал: к нему присоединилась молоденькая официантка в форме полевой медсестры, они курили и болтали. Маркиз покачал головой и неожиданно подскочил к воркующей парочке.
– Ничего, значит, не видел? – гаркнул он прямо в ухо парню. – А повара говорят, что та девчонка прямо мимо тебя пробежала!
– Быть того не может! – парень смотрел честными глазами и для большего правдоподобия ударил себя кулаком в грудь. – Я все время тут, прямо ни на секунду не отлучался, мимо меня и муха не пролетит! Скажи, Масяня! – обратился он за подтверждением к своей подружке.
– Мимо него не пролетит! – с готовностью подтвердила та.
– Пролететь, может, и не пролетит, а пешком точно пройдет, строем и с барабанами, – пробормотал Леня и вышел на улицу: он понял, что больше ничего здесь не узнает.
Леня огляделся и не спеша двинулся вдоль бульвара. Пользуясь первым теплом, тут уже появились молодые мамаши с колясками, пенсионеры с шахматной доской, разговорчивые старухи и прочие не слишком занятые люди. Кто-то из них мог видеть Свету и указать Маркизу, куда отправилась девочка, выбежав из служебной двери ресторана.
Неподалеку стояла утомленная мороженщица со своей тележкой. К ней-то Леня и обратился в первую очередь. Купив эскимо с джемом и орехами, чтобы произвести на торговку приятное впечатление, он затем показал ей фотографию пропавшей девочки.
– Этой мелюзги здесь столько бегает, – проговорила тетка, возвращая ему снимок, – все на одно лицо. Мне только и дела, что за ними следить! Мороженое она не покупала. Если бы покупала, так я бы запомнила!
Подумав, что отрицательный результат – тоже результат, Маркиз двинулся дальше. К молодым мамам с колясками он не стал даже обращаться: они редко бывают наблюдательны, их внимание занято исключительно собственным ребенком, а если и отвлекутся от него, то лишь для того, чтобы поговорить с соседкой о своем и ее сокровище.
Старики, которые на одной из скамеек играли в шахматы, явно были так заняты своей партией, что тоже ничего вокруг не замечали, и на разговор с ними Леня тоже не стал тратить время.
Зато старухи бывают очень наблюдательны, и Маркиз, остановившись около следующей скамейки, где три подруги преклонного возраста перемывали кому-то косточки, негромко кашлянул и вежливо проговорил:
– Погода стоит хорошая.
– И что с того? – немедленно отозвалась бабуля в лиловом мохеровом берете. – Пока было холодно, так можно было спокойно погулять, а теперь, по теплому-то времени, всяческая шпана набежит, приличным людям на бульваре не посидеть!
Посчитав, что достойно ответила разговорчивому незнакомцу, старушка отвернулась от него и продолжила прерванный разговор:
– А я так считаю, что всех, которые с большими собаками, нужно сей же час в следственный изолятор.
– Это почему же, Тамара Петровна, у тебя такое личное мнение? – проговорила тетка в таком же берете, только салатового цвета.
– А потому что где это на такую зверюгу мяса напасешься? Ведь он же сколько ест! Это же надо олигархом быть, чтобы такую чертову прорву мяса каждый день покупать!
– Зачем же обязательно такие крайности! – возразила салатовая. – У меня, например, зять содержит этого ризнль… ризеншнауцера, и никакой он не олигарх!
– Про твоего зятя, Варвара Степановна, ничего не хочу сказать, может, он и порядочный, а только я считаю, что которые приличные люди, те маленьких собачек заводят. Это и не накладно, и удовольствия больше. Маленькая собачка, она как-то душевнее…
– Я еще раз прошу прощения, женщины, – напомнил о себе Маркиз, – вы тут, наверное, давно находитесь, так не видели ли случайно эту девочку? Она из той двери должна была выйти…
Он протянул пенсионеркам фотографию Светы. Дама в салатовом берете мельком взглянула на снимок, лиловая же поджала узкие губы и неприязненно проговорила:
– Только нам и дел, что за чужими хулиганами присматривать! Это что же из нее вырастет, если она в такие годы по ресторанам бегает? А вам, молодой человек, стыдно должно быть! Нарожают детей, а воспитания подходящего не дадут! Присматривать надо за детьми!
