Вениамин же в свою очередь думал о том, какая шикарная девица села к нему в машину. Красивая и богатая, судя по автомобилю и внешнему виду. Куда там Карине с ее визгливым голосом и целлюлитными ляжками! Вот эта женщина — его круга, вот с такими он должен проводить время! Нужно немедленно выгнать Карину из дома и запретить ей появляться у него! Ишь, возомнила о себе, экономку уволила! Тоже мне, хозяйка нашлась, да ты никто и звать никак, коза драная!
И зачем только он ей позвонил?
Захотелось насладиться унижением бывшей жены. Приятно конечно, но радовался он всего несколько дней. А тогда хотелось, чтобы рядом была женщина, хоть какая-то, а то скучно одному в ресторане. Рестораны Вениамин не то чтобы не любил, но совершенно не знал. И надеялся, что Карина его хоть немножко просветит в этом вопросе. У него просто не было никаких знакомых женщин, с тех пор как ушла от него эта ведьма Карина.
В техникуме на Вениамина поглядывала только одна секретарша директора Лариса — плоская как доска, не первой молодости перезрелая девушка. Круглые совиные глаза, ротик куриной гузкой и бесцветные локоны, аккуратно разложенные по плечам. Фамилия ее была Гусь, и как-то в приватном разговоре она разрешила звать ее Лялей. Ляля Гусь. С ума сойти можно. Вениамин делал вид, что не замечает ее зовущих, безнадежных взглядов.
Он откинулся на сиденье и с восхищением поглядел на свою соседку. Ух, хороша!
— Какая удобная машина, — снова завела Лола. — Надо сказать, она очень вам подходит. Приличная, основательная машина для солидного приличного человека.
Водитель едва заметно дернул плечом, Лола явственно прочитала его мысли. Машина, конечно, хорошая, да только Веничке она подходит, как корове седло. Абсолютно не смотрится в машине это чучело гороховое, хоть три чужих костюма надень!
Город неумолимо приближался, время уходило. А вдруг этот тип так и не решится пригласить ее куда-нибудь? Лола вздохнула и решила брать быка за рога.
— Ох, пока я стояла там, совершенно одна, я так перенервничала, так переволновалась! — залопотала она. — Вы знаете, просто сил никаких не осталось! И я, конечно, прошу прощения, если вас задерживаю, но вы не торопитесь?
— Не-ет… — Вениамин взглянул на часы.
Для этого ему пришлось вывернуть руку, потому что браслет был велик, и часы болтались на руке и все время переворачивались вниз циферблатом. Время, конечно, поджимало. Урок у него начинается в час пятнадцать, а сейчас уже половина первого. Нужно еще доехать до города, а там могут быть пробки… Но с другой стороны, он не может упустить такую женщину! Если он сейчас откажется, она может обидеться… Нет, это его шанс.
— Тогда вот тут, после въезда в город, есть вполне приличный ресторанчик! — бурно обрадовалась Лола. — Я покажу вашему водителю, куда свернуть.
— Я знаю, — подал голос водитель.
Ресторан и вправду оказался неплох — в достаточно уединенном месте, небольшой зал поделен на уютные кабинки, отгороженные друг от друга невысокими деревянными стенками, покрытыми натуральными вьющимися цветами в горшках. При виде богатого меню Вениамин вспомнил, что завтрак утром готовила ему Карина, и поморщился. Яичница была пережарена, колбаса накромсана неровными кусками, хлеб плюхнула на стол прямо в пакете!
За месяц, что Вениамин пребывал в положении богатого человека, он привык к хорошо приготовленной пище, к белоснежной скатерти и крахмальным салфеткам, даже научился разбираться в столовых приборах.
Лола решила не ограничиваться одним кофе, и они с воодушевлением сделали заказ, после чего она удалилась навести красоту.
— Разве можно быть еще красивее, чем вы есть?! — пылко воскликнул Вениамин.
«Ишь, как разрезвился», — с неудовольствием подумала Лола и улыбнулась ему зазывно.
Вениамин взглянул на часы — пять минут второго. Нужно звонить директрисе.
Как назло, у секретарши Ляли обед продолжался с часу до двух, так что трубку взяла сама директриса.
За долгие годы работы Вениамин все же кое-чему научился от своих учеников, поэтому он зажал нос и прогнусавил:
— Инна Романовна! Это Крошечкин.
— Да я уж слышу, — неприязненно проговорила директриса. — Что у вас на этот раз? Потоп? Пожар в вашем новом доме?
«Типун тебе на язык», — подумал Вениамин и проговорил слабым голосом:
— Я болен, у меня сильнейшая простуда, возможно, даже грипп! Я уж сегодня отлежусь, а там и выходные…
— А вы что, раньше не могли об этом сообщить? — Голос директрисы был сух, как прошлогодние березовые дрова.
— Ну… — Вениамин занервничал, потому что боялся появления шикарной девицы, она ни в коем случае не должна услышать его жалкого оправдывающегося голоса.
— Вениамин Александрович, — твердо сказала директриса, — вы прекрасно знаете правила. Вы должны сообщать о своем… гм… недомогании не за пять минут до начала урока, а накануне.
— Но, Инна Романовна, вчера я еще не болел! — Вениамин произнес эту фразу своим обычным голосом, забыв прогнусавить.
«Ты и сегодня вовсе не болен, придурок несчастный», — подумала директриса.
Молчание ее было так красноречиво, что Вениамин по старой памяти испугался.
— Но, Инна Романовна… — проблеял он.
— Вынуждена заметить вам, Вениамин Александрович, что ваше отношение к работе меня не устраивает. — Казалось, голос директрисы стал еще суше, теперь он был похож на древний египетский папирус. — И я несомненно поставлю этот вопрос на педсовете после окончания учебного года.
Услышь такое раньше, чуть больше месяца назад, Вениамин упал бы в обморок от страха. Его увольняют! Снова начнутся изнурительные поиски работы. Отчего-то все работодатели глядели на него с легким подозрением и неудовольствием. В техникум он устроился по протекции старого приятеля, которого встретил случайно на улице. Приятель женился и переезжал в Москву и рекомендовал Веньку строгой директрисе, чтобы подгадить ей напоследок.
Вениамин заметил, что его дама приближается к столику, и взял себя в руки.
— Мы еще поговорим об этом, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал солидно и ровно. — Я с вами свяжусь в ближайшее время!
Вениамин поскорее спрятал телефон в карман и приветливо улыбнулся подошедшей Лоле. Улыбка получилась несколько кривоватой, но заметила это только Лола.
— Вот козел! — Инна Романовна бросила трубку.
Обычно она не употребляла таких непедагогичных выражений, но сейчас, находясь одна в своем кабинете, не смогла удержаться. Почему-то всем без исключения людям после краткого общения с Вениамином Крошечкиным на ум приходило это ни в чем, в общем-то, не повинное домашнее животное.
Однако на этот раз ее слова были услышаны. В дверь заглянула секретарша Лариса, которая на свою беду задержалась, подкрашивая губы, и не успела уйти на обед.
