– Да что вы! – ахнула Надежда. – Неужели правда? Действительно, как в кино!
– Все правда! Аня мне сама рассказывала, полиция к нам приходила. Ее как свидетельницу вызывали, ну, косвенную, конечно, поскольку сама-то она при убийстве не присутствовала.
– Ну надо же… – пробормотала Надежда, – кто бы мог подумать, такая интересная девушка…
– Ревность. – Галина пожала плечами. – Чудовище с зелеными глазами, как Шекспир сказал.
– И что же с ней потом стало, с этой девушкой, Аленой?
– Ну что, – Галина пожала плечами, – ясное дело, посадили. Хоть и из ревности, а все же убивать нехорошо. Хотя, конечно, мужики есть некоторые такие сволочи, что их убить и то мало! Вот хоть моего бывшего муженька взять! Или Аниного Генку! Вот кого бы я собственными руками задушила! В общем, Аня с тех пор про Алену ничего не знает, я ей условие поставила – никаких с ней отношений. И на суд она не ходила, ни к чему нам такие знакомства. Девушка она приличная, воспитанная, так и замуж никто не возьмет.
– Да-да, – рассеянно сказала Надежда, поднимаясь, – ну, спасибо за чай, пирог просто изумительный, а я пойду, пожалуй.
– Да вы звоните! – спохватилась Галина. – Аня завтра к девяти с работы вернется.
– А ее больница где находится? – осторожно спросила Надежда. – Я к тому, что, может, она успевать не будет.
Выяснив адрес клиники, Надежда сердечно распрощалась с хозяйкой. Она так торопилась, что скатилась по лестнице едва ли не кубарем, и одним движением распахнула тяжеленную дверь.
Напротив подъезда приткнулась неказистая «восьмерка» грязно-зеленого цвета с пятном свежей краски на боку. Но Надежде снова изменила ее обычная наблюдательность. Она не обратила на машину никакого внимания, потому что мысли в голове торопились, забегая вперед и расталкивая друг друга.
Не слишком-то хорошо знает Галина Тимофеевна свою дочь, размышляла Надежда. Доверия между ними нет, поскольку Аня не сказала ей, что поддерживает отношения с Аленой. Иначе как можно объяснить тот факт, что Алена сняла номер в отеле «Кроншлот» под именем Анны Миленко. И сыщик знает ее под этой фамилией, стало быть, она везде так представлялась. Но зачем?
Тут Надежда Николаевна почувствовала хорошо знакомый легкий зуд в корнях волос – именно так давала о себе знать ее интуиция. Она говорила, что дело, куда впуталась Надежда, несомненно, сложное и опасное, но она близка к его разгадке. В общем, надо ехать в клинику, искать там настоящую Анну Миленко и расспросить ее подробно. Она должна знать, где раньше находилась Алена. Где она находится сейчас, Надежда примерно представляла – в одном из многочисленных оврагов обширной Ленинградской области.
В больницу нужно было ехать на метро до конечной, а там еще ждать рейсового автобуса, если ходит. Надежда почувствовала, что безумно устала таскаться по городу на маршрутках и автобусах и взяла такси. Она приткнулась на заднем сиденье и задремала, так что опять не обратила внимания на грязно-зеленую «восьмерку», которая уверенно держалась сзади, в общем-то, нисколько не скрываясь.
– Вам, женщина, какая больница нужна? – разбудил ее голос водителя. – Не психическая?
– Да нет, вот… – Надежда протянула ему бумажку с адресом.
– Ну точно, психарня! – расцвел водитель. – Тут больше никакой больницы нет. Да и не больница это вовсе, а частная лечебница. Психи живут на полном довольствии, у которых родня богатая, деньги тут за постой берут немереные!
«Таксисты всегда все знают, – подумала Надежда, – но если тут частная психиатрическая клиника, то нужен другой подход».
Она тщательно причесалась и накрасила губы, расстегнула куртку, искренне надеясь, что разводы грязи высохли и на сером будут незаметны.
Таксист довез Надежду Николаевну до самых ворот клиники.
Она расплатилась, подошла к калитке и позвонила.
Камера у нее над головой повернулась, и искаженный динамиком голос осведомился:
– Вы к кому?
– Я хочу поговорить с кем-нибудь из руководства.
– По какому вопросу?
– Вы понимаете, моя свекровь…
Больше вопросов не последовало. Щелкнул замок, и Надежда вошла во двор клиники.
Этот двор был аккуратно прибран, дорожки расчищены от снега, и кое-где виднелись прогуливающиеся по одному и по двое пациенты. Сама клиника представляла собой двухэтажное кирпичное здание с низеньким флигелем. Чуть в стороне имелось еще одно строение, судя по поднимающемуся над трубой дыму – котельная.
От крыльца навстречу Надежде спешила молодая женщина в легкой шубке, накинутой поверх белого халата.
– Сюда, пожалуйста! – Она улыбнулась и повела Надежду к боковому крыльцу. – Варвара Сергеевна примет вас.
Надежду провели в большой кабинет, чем-то напомнивший ей кабинет доктора Синицкой. Только абстрактных картин не было на стенах, да метронома на столе.
Навстречу Надежде приподнялась из-за стола плотная черноволосая женщина средних лет.
– Значит, вы хотели поместить к нам свою свекровь? – проговорила она после короткого приветствия. – А что с ней?
Надежда Николаевна глубоко вдохнула и подумала, что муж, к счастью, не видит ее сейчас и не слышит ее слов.
Со своей свекровью, матерью Сан Саныча, она не встретилась: та умерла за несколько лет до их женитьбы. Во всяком случае, Надежда не могла сказать ничего плохого про эту женщину, более того, она была ей глубоко благодарна за своего мужа. Но положение обязывало, и для того, чтобы получить в клинике нужную информацию, ей пришлось взять грех на душу и выдумать на ходу жуткую историю.
– Вы понимаете, – начала Надежда, – ей, конечно, уже очень много лет, мы с вами до такого возраста просто не доживем.
– Сколько? – лаконично осведомилась собеседница.
– Восемьдесят… шесть, – проговорила Надежда Николаевна после секундного раздумья.
– И что же?
– Понимаете, у нее и раньше характер был не сахар, а теперь это просто что-то ужасное! Она ежедневно устраивает истерики, то кричит, что мы с мужем ее хотим отравить, то – что морим ее голодом. При этом она ест по десять раз в день… Если к нам приходят посторонние люди, заявляет, что я ее обкрадываю, что я украла у нее все фамильные драгоценности… Как будто они у нее когда-то были!
– Очень типичный случай старческого маразма, – проговорила Варвара Сергеевна.
– Может быть, он и типичный, но мне от этого не легче! А особенно мне жаль своего мужа. Он так тяжело это переживает, просто тает на глазах! Я боюсь, что долго он не выдержит! А свекровь… она удивительно здоровая женщина!
– Чего же вы хотите?
– Мне говорили, что у вас в клинике очень хорошие условия. Мы с мужем готовы платить большие деньги, в пределах разумного, конечно же… только бы… ну, вы понимаете!
