– А помните, у нас был такой скучный дядька, как же его фамилия… – начала Лариса. – Уж если он чертежи приносил, так ни к чему не удавалось придраться! Каждая буковка на своем месте! Говорят, сейчас он хозяин крупной фирмы.
Татьяна закашлялась, делая круглые глаза.
– Что с тобой? – удивилась Лариса. – Выпей водички! А, вспомнила фамилию! Гусев!
– Вовсе не Гусев, а Лебедев, – сухо проговорила Надежда Николаевна. – И вовсе он не хозяин фирмы, а технический директор. Ничего он не скучный…
– Я что-то не то сказала? – Лариса захлопала глазами. – В чем дело, девчонки?
– Да это же Надин муж! – прыснула Татьяна.
– Ой, ну да! – спохватилась Лариса. – Ты ведь мне сказала, что теперь твоя фамилия Лебедева. Извини…
– Ничего страшного, – смягчилась Надежда. – Ну, положим, иногда он бывает немножко скучноват…
Тем временем события за столом Антона развивались стремительно.
Антон завладел ручкой своей спутницы и, несмотря на некоторое сопротивление, надел кольцо на тоненький полупрозрачный пальчик. На лице девушки боролись противоречивые выражения: она то всхлипывала, то в чем-то укоряла Антона, но наконец все сменилось счастливой улыбкой, молодые люди сцепили руки и потянулись через стол, чтобы нежно поцеловаться…
И вдруг дверь зала с грохотом распахнулась. На пороге стояло нечто невообразимое, в котором с большим трудом можно было узнать главного бухгалтера фирмы Нину Семеновну. Да полно, с этой ли милой интеллигентной женщиной Надежда беседовала не далее как третьего дня в этом же самом ресторане?
Где тщательно уложенные чуть седоватые волосы, где строгий английский костюм, где белоснежная блузка, где губы, накрашенные по старой памяти сердечком?
Помнится, Надежда Николаевна еще подумала тогда, что, если бы не это малиновое «сердечко», Нину Семеновну вполне можно было бы принять за бывшего премьер-министра Великобритании «Железную леди» Маргарет Тэтчер.
Нынче вид был совершенно иной. Немудрено, что Надежда узнала главбуха не сразу.
Седоватые, оттененные сиреневым, волосы стояли туго закрученными спиральками, так в американских комедиях и мультфильмах показывают людей, которых дернуло током. Пуговицы на жакете были выдраны с мясом, на блузке виднелись подозрительные пятна – не то помада, не то томатный соус, а может, и кровь… Теперь, видя главбуха в таком состоянии, Надежда не удивилась бы, услышав, что Нина Семеновна потихоньку пьет кровь из подчиненных, у которых в конце месяца не сходится дебет с кредитом.
В довершение всего каблук на левом сапоге главбуха явственно подкосился.
В дверях мелькнуло растерянное лицо гардеробщика и тут же пропало.
Двое голубков за дальним столиком не могли не заметить этакое явление. Девушка прижала руку ко рту, как будто ее сильно затошнило, Антосик же окаменел от ужаса, только глаза вылупились и крутились теперь с безумной скоростью вокруг своей оси.
– Эт-то что такое? – прошипела Нина Семеновна тихо-тихо, но слышно ее отчего-то было во всех углах большого зала.
Никто и не подумал ей ответить: двое виновников потрясенно молчали, Надежда передвинула вазу с цветами, так чтобы она закрыла ее лицо, ей вовсе не улыбалось оказаться свидетелем скандала, Лариска торопливо доедала горячее, только Татьяна не шелохнулась, усмехаясь уголком губ.
– Эт-то что такое? – повторила Нина Семеновна громче и заковыляла к дальнему столику, припадая на левую ногу. Каблук ходил ходуном, но держался из последних сил, чего никак нельзя было сказать про Антона. Тот вышел на секунду из ступора только для того, чтобы вжаться в спинку стула и стать как можно незаметнее.
Тут Надежду осенило.
– Твоя работа? – тихонько спросила она Татьяну. – Ты ей позвонила?
– Угу, – невозмутимо кивнула Татьяна, – и еще живописала всю ситуацию так, что она мигом с катушек съехала.
– Но зачем? – изумилась Надежда. – Вроде бы раньше я за тобой садистских наклонностей не замечала.
– При чем тут садизм? – удивилась Татьяна. – Надоели они мне хуже горькой редьки! Конечно, с такой сумасшедшей мамашей жить невозможно, но ведь и парень-то взрослый! Им кризис нужен, им полное выяснение отношений нужно! А то этот Антосик никогда ни на что не решится. Так и будет девчонке голову морочить!
– Да ведь она беременна! – сказала Надежда.
– Так тем более нет времени тянуть резину, нужно скорее семейную жизнь обустраивать!
– Как-то я сомневаюсь… – опасливо сказала Надежда.
Лариса в это время торопливо красила губы.
– Девочки, приятно было с вами посидеть, только я уж пойду! – объявила она. – Сейчас здесь наверняка скандал начнется, с полицией и мордобоем. Можете не сомневаться, я уж всякого повидала! А мне свою репутацию беречь надо как зеницу ока, а то заказов не будет. Так что привет, звоните!
Она исчезла, как не было. Надежда с Татьяной покрутили головами и уставились в дальний конец зала.
Там события развивались бурно и непредсказуемо.
– Эт-то что такое? – орала теперь в полный голос Нина Семеновна. – Эт-то с кем ты по ресторанам расхаживаешь, хотела бы я знать?
Антосик безмолвствовал, только беззвучно открывал рот, как рыба, вытащенная из воды. В его глазах Надежда Николаевна заметила тоскливый ужас. Девушка уже обеими руками зажимала рот и была озабочена только тем, чтобы сдержать подступающую тошноту.
Нина Семеновна в это время орлиным взором углядела коробочку малинового бархата, валяющуюся на столе. Коробочка была пуста, зато на руке девушки свежо и ярко блестел тонкий золотой ободок. Мигом сопоставив эти два факта, главбух открыла рот и заревела не хуже пароходной сирены:
– Антон! Я последний раз спрашиваю: кто эта дрянь, которая вымогает у тебя золотые вещи?
Девчонка при этих словах как-то странно квакнула, видно, ей стало совсем худо. Нина Семеновна приняла боксерскую стойку и шагнула к ней ближе. И тут Антон наконец опомнился и закричал не своим тонким голосом:
– Мама, это моя невеста! Мы уже давно любим друг друга! А сейчас она ждет моего ребенка, так что мы поженимся как можно скорее!
– Все-таки решился, – прошептала Татьяна, с увлечением наблюдающая за происходящим, – значит, не полностью мамочкой зомбирован…
– Однако в открытом бою вряд ли он выстоит, – с сомнением проговорила Надежда, – против такой мегеры и взвод ОМОНа спасует…
– Ребенка? – Нина Семеновна тут же выхватила из речи Антона главное. – Все ясно, она хочет повесить на тебя своего ублюдка! И не надейся, шалава, что у тебя пройдет этот номер. Слава богу, у моего сына еще есть мать, которая способна защитить от любых посягательств его честь и достоинство! Его свободу и право на счастливую жизнь по собственному выбору!
– Интересно, что она имеет в виду? – спросила Надежда. – Как раз никакого выбора она своему сыночку не оставила!
