– Сдавайся, бабка, или пристрелю!
С явным сожалением «старуха» разжала руку и попятилась.
Леня вдохнул сырой ночной воздух и в упор взглянул на удивительную особу. Впрочем, разглядеть ее лицо он не смог: на голове у нее была какая-то чудная допотопная шляпа с низко опущенными полями, так что в тени этих полей лица не было видно. Казалось, что там, на месте лица, – только сгусток непроницаемой темноты.
Зато Леня хорошо видел поднятую в угрожающем жесте руку, ту руку, которой «ночная бабушка» только что едва не задушила его.
Рукав пальто немного задрался, и в свете луны, проникающем сквозь разбитые стекла галереи, Леня увидел на запястье татуировку в виде готового к бою скорпиона.
– Сдавайся, или пристрелю! – повторил Леня, наведя на противника ствол пистолета.
Но «старуха» вместо ответа резко метнулась в сторону, а затем проделала вещь совершенно немыслимую для ее возраста: кувыркнувшись назад, она сделала заднее сальто, нырнула ногами вперед в разбитое окно и исчезла в темноте, как будто растворившись в ночном воздухе.
Леня ахнул от удивления и метнулся к окну.
Распахнув раму без стекол, он свесился с подоконника и посмотрел вниз.
Сначала ему показалось, что «старуха» висит, плавно покачиваясь, под самым окном, но, приглядевшись, он понял, что это ее пальто зацепилось за веревку и раскачивается на ветру под окнами галереи. Только внимательнее вглядевшись в темноту, Леня заметил гибкую фигуру, которая быстро скользила вниз по другой веревке. Немного не добравшись до земли, таинственная фигура оторвалась от веревки, бесшумно спрыгнула на асфальт и, низко пригнувшись, побежала в сторону ближайшей подворотни.
– Ах, чтобы тебя разорвало! – выругался Маркиз, сообразив, что столкнулся с таким противником, который превосходит его по всем статьям, даже по гибкости и ловкости.
Он бросил вслед исчезнувшему человеку, переодетому нищей старушкой, бесполезную «беретту» и поспешил прочь от этого опасного места.
Лола проснулась среди ночи от диких звонков в дверь. Пу И недовольно высовывал голову из подушек. Лола поискала тапочки, не нашла их и побрела к двери босиком в одной пижаме.
В прихожей на галошнице сидел кот Аскольд и пристально смотрел на входную дверь. Лола убедилась, что за дверью находится ее компаньон: только его приход мог заставить Аскольда выползти из теплой постели среди ночи. Да она и не сомневалась, что явился Ленька, кому еще и быть-то!
Распахнув дверь без расспросов и взглянув в глаза Маркизу, Лола сразу же поняла, что спать ей сегодня не придется: дела у ее компаньона весьма плохи. Лола не стала ругаться и спрашивать, как прошла операция – было ясно, что отвратительно. Ленька на взводе и жаждет сорвать злость на первом встречном. Она себе не враг, чтобы нарываться на скандал.
Лола отступила назад, всплеснула руками и с разбегу бросилась Маркизу на шею.
– Дорогой! – вскричала она с неподдельным чувством. – Ты жив? Ну, слава богу! Я так волновалась!
Она уткнулась Лене в правое плечо и затихла бы надолго, но Маркиз довольно настойчиво высвободился из ее объятий и нагнулся, чтобы расшнуровать ботинки.
Лола переглянулась с котом, который не делал попыток приблизиться к любимому хозяину, и поняла, что все очень и очень серьезно.
– Чаю выпьешь? – заботливо спросила она.
Маркиз же вместо заботы уловил в ее голосе жалость и тут же взбеленился.
– Что ты вяжешься ко мне со своим чаем? – заорал он. – Достала уже совсем!
Он, конечно, сделал это не нарочно, просто выдалась совершенно безумная ночь. Леня редко позволял себе такие выверты, а сейчас не сдержался. Обычно в таких случаях Лола вставала напротив – руки в бока и начинала орать в ответ. После ссоры компаньоны чувствовали себя освеженными, и жизнь шла своим чередом.
На этот раз Лола была начеку, она тут же развернулась на босых пятках и удалилась к себе, ничего не ответив на хамские выкрики своего компаньона.
Маркиз, в свою очередь, переглянулся с котом и понял, что он даже рад такому повороту событий. С одной стороны, хотелось выпить чаю или чего покрепче, чтобы успокоиться и поразмыслить над всеми событиями, случившимися с ним за последнее время. С другой стороны – он ужасно боялся Лолиных расспросов. Ведь тогда пришлось бы рассказывать, как его провели и вообще едва не убили. А самое главное – его, Леню Маркиза, использовали втемную, как самого незначительного и пустого человека. Да как они посмели?
– Ленька стал совершенно невозможен, – сказала Лола Пу И, укладываясь в кровать, – сам же влез в это дело, а теперь срывает свою злость на мне. Надо же, я и думать не думала, что он так опростоволосится! Но мы, во всяком случае, с собой так обращаться не позволим. Верно, дорогой?
Песик не ответил, он крепко спал.
Маркиз проснулся рано утром не то чтобы бодрый, но готовый к работе. Под мурлыканье кота он перебрал в голове все события трех последних дней, и настроение снова испортилось. Помимо воли его втянули в тухлое, какое-то непонятное скользкое дело. И самое неприятное, что это дело обрастало трупами, как навозная куча – сорняками. Единственное, в чем он был уверен, – это в том, что Артур Альбертович Руо понятия не имел ни о каких криминальных проблемах Саломеи Леонардовны. Леня уже давно убедился, что старуха с ним хитрит и в дневниках ее содержится что-то важное, иначе не крутились бы возле них такие серьезные и опасные люди.
Если бы вчера он не сорвался и не наорал на Лолу, она рассказала бы ему много интересного, но сегодня с утра ему было стыдно и не было сил на примирение. И времени тоже не было, Леня должен был решить сложную проблему как можно быстрее.
Тихонько прокравшись в прихожую, Леня прислушался у Лолиной двери. И услышал только сонную тишину, даже песик не повизгивал во сне.
«Счастливых сновидений!» – подумал Маркиз. Он так боялся нашуметь, что выскочил на лестницу, держа ботинки в руках, и зашнуровывал их под изумленным взглядом соседки Маргариты Степановны, которая, проводив на работу мужа, вздумала для чего-то вымыть свою железную дверь. Другого никакого дела с утра пораньше не нашла!
Маркиз припарковал автомобиль перед входом в бильярдную «Касабланка» и, спустившись по ступеням, оказался в просторном полуподвальном помещении со сводчатыми потолками.
Над зеленым сукном бильярдных столов низко нависали яркие люминесцентные лампы. Вокруг этих столов расхаживали сосредоточенные мужчины в рубашках с закатанными рукавами и с киями в руках. Кто натирал мелом свой кий, кто наметанным взглядом оценивал положение шаров, кто примеривался для очередного удара.
По контрасту с ярким светом над столами остальная часть помещения казалась особенно темной. Там, в полутьме, стояли столики, за которыми завсегдатаи заведения выпивали, закусывали и негромко разговаривали о своих скорбных делах. Поговаривали, что здесь, за столами «Касабланки», заключаются сделки покрупнее биржевых.
